Запад. Избранные сочинения (сборник) - Александр Зиновьев

Отчасти этот вывод перечеркивает всю активную, критическую и созидательную деятельность Зиновьева как революционера в науке и общественной жизни. Ведь мало о ком с такой же определенностью, как о Зиновьеве, можно сказать: «Его сознание – воплощение воли, упорства, пытливости, проницательности, проектности, фантазии, способности противостоять общепринятому». Ведь в горчайшем выводе А. Зиновьева отрицается не только наукообразная коммунистическая утопия Маркса, но и Октябрьская революция, вообще все революции – и социальные, и научные и технические.

В чем же дело? Что произошло с мыслителем? А произошло то, что происходит с каждым великим деятелем. Он «перешагивает через самого себя», – как говорил Маяковский, – когда он вступает в новый этап своего творчества. Если он почувствует необходимость, он готов отказаться от самого себя. Посредственностям это не дано.

В отличие от профессионалов, отечественных и зарубежных, А. Зиновьев сосредоточил свое исследовательское внимание на вечных основах человеческого существования, так как именно «основы» и есть истинный предмет его логической социологии. Сам автор избегает отождествлять логическую социологию с социальной философией, но по существу его логическая социология есть социология в расхожем представлении о ее предмете и назначении и социальная философия в наиболее возвышенном и утонченном ее варианте.

Едва ли не самым интересным и ценным требованием к новой социологической теории, которое выдвигает ее создатель, состоит в том, чтобы «логическая социология была наукой не описательной, а изобретательной» [25] . Аналогом логической социологии в искусстве является творчество художественного авангарда начала XX вв. – творчество Пикассо, Клея, Магритта, Аполлинера, Кафки, Шёнберга на Западе, Филонова, Татлина, Маяковского, Хлебникова, Платонова, Шостаковича в России. Искусство всех их не изобразительное, не описательное, а изобретательное.

Помимо изобретательства к методам логической социологии относится метод мысленного эксперимента, блистательно примененный Марксом в «Капитале». Надо сказать, что А. Зиновьев мастерски владел этим методом.

Философия с тех пор, как она существует, самоопределялась не только как квинтэссенция мышления, но и как двигатель истории, фактор прогресса человечества. Но в социокультуре России традиционно преобладало негативное отношение к прогрессу как якобы основному атрибуту истории [26] .

Зиновьев унаследовал эту позицию. Логическая история в той мере, в какой она выступает как любомудрие, выступает у него как философия социума, когда-то и как-то возникшего и с тех пор не претерпевшего существенных перемен: «Не изучение конкретной истории дает ключ к надежному пониманию социального объекта, а наоборот, изучение сложившегося объекта дает ключ к научному пониманию конкретного исторического процесса, его формированию» [27] . Далее он говорит, что логическая социология «ориентируется на изучение и логическое описание лишь того, что можно наблюдать в настоящем, современности; ее задачи – теоретическое осмысление результатов наблюдения существующей реальности» [28] .

Опираясь на базовые идеи будущей логической социологии, Зиновьев уже в начале 70-х годов разработал основы своей теории советского общества как общества коммунистического типа.

В это же время у него назревает острый конфликт как с властью, так и коллегами по профессии. Его непохожесть в научных и политических взглядах, внутренняя независимость, самостоятельность, нежелание подлаживаться под кого-либо создали ему репутацию «внутреннего эмигранта», что само было вполне достаточным поводом для постоянного отказа ему в поездках за рубеж на международные научные конференции, симпозиумы, чтение лекций. Показывая гостям карту мира с непонятными значками, Зиновьев, шутя, называл ее «картой непоездок». Через некоторое время последовало его освобождение от заведования кафедрой логики на философском факультете в МГУ.

Зиновьев оказывается в идейной, психологической и творческой изоляции. Вместе с тем к нему, к его творчеству все больший интерес проявляет Запад. Переводятся его логические сочинения, поступают приглашения на научные форумы и на постоянную работу. В период 1971–1973 гг. Александр Александрович написал целый ряд публицистических статей, которые были опубликованы в Польше и Чехословакии, – эти страны тогда играли роль посредников между Россией и Западом. В эти же годы он часто выступал с лекциями на самые различные темы, и лекции имели ошеломительный успех.

Вследствие освобождения от заведования кафедрой, потери всех аспирантов и студентов, вынужденного сокращения лекций и освобождения от ряда обязанностей на работе у Зиновьева появилось свободное время, которое он мог безраздельно посвятить творческой деятельности, выходящей за рамки привычной профессиональной работы.

Вот таким образом сложились предпосылки для того, чтобы Зиновьев начал писать книгу, посвященную социальным проблемам, советскому обществу. Мысль о такой книге, как «Зияющие высоты», у него появлялась не раз и до этого. Теперь же эти условия были налицо, а потребность высказаться подмяла под себя все остальные соображения и отмела всякие сомнения. У него и название было для задуманной книги: «Зияющие высоты». Название, ставшее после публикации книги нарицательным, он образовал из выражения «сияющие высоты», к которым нас, советских людей, неутомимо призывали вожди-руководители [29] .

1974-й – год написания Александром Зиновьевым «Зияющих высот». Книга захватила его целиком и полностью. «Одержимость и опаленность дыхания – вот, пожалуй, наиболее точное определение тому состоянию, в котором мы находились тогда», – так охарактеризовала работу над книгой супруга А.А. Зиновьева Ольга. Зиновьев переживал работу над этой книгой так, как будто это был его последний боевой вылет на штурм важнейшего объекта противника [30] .

Одновременно все явственнее давало себя знать пристальное внимание к Зиновьеву со стороны органов государственной безопасности. В самом начале, когда Зиновьев только начал писать «Зияющие высоты», он зачитал несколько отрывков близкому другу. «К сожалению, – рассказывает Ольга Мироновна, – его импульс был ошибочен: “друг” оказался гражданином с безотказным советским чутьем на “запретное”. Он поспешил информировать соответствующую организацию о том, что Зиновьев сочиняет “разоблачительную книгу”.

Единственным и бескомпромиссным спасением была скорость. Надо было во что бы то ни стало опередить пресекающие меры органов. В общей сложности Зиновьев на написание книги потратил около полугода.

Условия, в которых писались “Зияющие высоты”, в значительной мере определили форму книги. От начала до последней точки не могло быть уверенности, что удастся написать большую книгу: ведь процесс создания мог быть прерван в любую минуту. Каждый фрагмент писался так, что, случись нечто непредвиденное, он смог бы стать последним. Потому книга получилась как сборник из нескольких самостоятельных книг, куда входили короткие произведения» [31] .

Зиновьев писал сразу, без исправлений, как есть, как изливалось и вырастало в объемный поток первого романа XXI века, – так назвала его восторженная пресса тридцать лет назад. Вся редакторская, критическая, корректорская работа выпала на долю супруги Ольги [32] .

Своим творчеством Зиновьев создал новый жанр социологического романа (социологической повести), в котором научно-социологические результаты излагаются в художественной форме. Понятия, утверждения, отчасти даже методы социологии используются как средства художественной литературы, а последние, в свою очередь, применяются как средства науки. Следует заметить, что глубокие писатели всегда тяготели к серьезной социальной теории. И тогда, когда ее не находили в готовом виде, они пытались сами восполнить этот пробел, чтобы создать полноценные произведения. А.А. Зиновьев органически соединяет одно с другим, его социологические романы принадлежат одновременно и к области науки, и к области художественной литературы. В результате этого ему удается, с одной стороны, интегрировать в социологическую теорию человеческий, индивидуально-личностный аспект жизнедеятельности, а с другой, изобразить индивидуальные человеческие типы, отношения между ними с учетом их глубокой социальной обусловленности. Социологический роман – явление культуры, требующее специального изучения [33] .

Социологический роман Александра Зиновьева отличается от обычного романа как по содержанию, так и по изобразительным средствам. Литературными персонажами в нем становятся социальные объекты, определяемые социологическими понятиями, и объективные социальные законы. Люди в нем фигурируют лишь как представители различных социальных категорий, как носители социальных закономерностей и материал их функционирования. С другой стороны, традиционно литературные средства (образы, метафоры, стихи, новеллы, анекдоты, фельетоны) становятся средствами выражения научных социологических понятий, утверждений, теорий и гипотез. Сам автор назвал такое использование разнообразных литературных средств синтетическим литературным методом.