Желтый мокасин для любовника. Веселые рассказы - Наталья Барабаш

– Твой тоже тебе теперь ничего не покупает? – горестно спросила Паула.

– Ну, почему. Мой старается, – сказала я, вспомнив новую сковородку, которую мы купили перед самым отъездом. – Хотя, конечно…

– Когда уже этот кризис кончится! – вздохнула Паула. – Просто сил нет!

И я с ней согласилась. Всем надоел этот кризис. Каждому – по-своему…

Ошибочка

Приехали мы к приятелям в Италию. Милая пара предпенсионного возраста. Он – руководитель в крупной компании, постоянно в разъездах. Вид немного пиратский, веселый глаз горит, черные с сединой кудри вьются. Она – элегантная дама, когда-то – первая красавица, не сумевшая об этом позабыть. Занималась дизайнерским бизнесом, а сейчас – просто домом. Сидим в ресторанчике, болтаем. И видно, что какая-то пружина легкого раздора сжалась на время нашего визита, но вот-вот сорвется и распрямится в полную мощь. Я это вижу по безобидным вроде замечаниям – легким пенным барашкам перед штормом. Заговорили о яхтах, мужик возьми и вздохни:

– Эх, моя мечта – устроиться маячником на маленьком островке. И чтобы ни одной души вокруг…

– Ну да, – замечает жена в сторону. – Ни одной души. Одни молодые тела.

Ну или перечисляем, кто что интересного в последнее время прочел.

– А вы его не спрашивайте! – громко шепчет мне жена. – Зачем ему изучать чужой опыт! Ему дай Бог свой опыт успеть молодым передать! Пока есть чем передавать…

– А почему у вас другая фамилия, а не как у мужа? – спрашивает меня хозяин дома, чтобы сменить тему.

– Ой, это старая история. Я ведь журналистка, ну и хотела свое имя сохранить. Столько смешного потом из-за этого было! Заселяемся в отель, а мужу выписывают пропуск: «Мистер Барабаш».

И по выражению лица приятеля понимаю, что случайно встала прямо на мину.

– Да-а, бывают с мужьями недоразумения в отелях! – выразительно декламирует жена, и я чувствую дыхание бури. – Мой вот тоже. Уехал в командировку. И пропал. Мобильный не отвечает. Я звоню ему в номер. А там коммутатор. Девушка такая милая на рецепции. Я ей: соедините с мистером таким-то. А она: – Извините, но его нет. Они с женой только что гулять ушли…»

– Ну чего ты опять! – покрылся пятнами мужик. – Я же объяснял! Одноместных номеров не было, поэтому я взял двойной. А девушка решила, что раз двойной – значит, я с женой…

– Ага. И раз номер двойной, то ты у нее перед глазами, очевидно, и раздвоился. На мужскую и женскую половину. Адама и Еву…

Я поняла, что не во всем был прав наш русский классик. Все несчастные семьи несчастливы одинаково…

Меня зовут Herr Вася

Пошла я тут в Вене на курсы начального немецкого. Группа самая интернациональная – точный срез, кто сегодня приезжает в Европу. Трое парней из Сирии, двое из Ирана, один из Ливии. Две турчанки – солидная матрона в платке и молоденькая большеглазая красотка в джинсах. Смешливая толстенькая испанка. Галантный итальянец. И мы с дальнобойщиком Васей, приехавшим из нефтяного далекого городка.

Вася – приземистый, крепкий, ясноглазый – сразу доверительно мне сообщил:

– Я учиться не буду! Мне бы только справку! Для годовой визы. Женился я тут!

– На австрийке?

– Нет, на нашей. На бывшей нашей. Она тут уже лет 10 живет. Так шпрехает!

– Ну, так и ты шпрехай!

Вася вздохнул. И видно – затосковал.

Урок 1

На уроке выяснилось, что он не знает никакого языка. Совсем. И когда учительница попросила написать на доске свои имена, «Василий» вывел по русски.

– Напишите латиницей! – по-английски просит преподаватель.

– Че ей надо? – громко через весь стол переспрашивает меня Вася.

– Имя надо написать – как в загранпаспорте.

– А! – Вася идет к вешалке, достает из кармана паспорт, становится к доске и старательно переписывает из него имя.

На уроке нас просят представиться, а потом сказать преподавателю, как зовут соседа. Вася ни спросить, ни запомнить имя сидящего рядом ливанца не может никак.

– А этот – кто? – спрашивает он меня через стол, тыча в ливанца пальцем, как в неодушевленный предмет. Промучавшись так полтора часа, на перемене Вася бросается ко мне как к родной.

– Нет, ты посмотри! Засрали страну! – трагически восклицает он, как только мы выходим в коридор. Я вздрагиваю и невольно оглядываюсь.

– Кто – засрали? В каком смысле – засрали? – спрашиваю. – Вроде кругом чистенько. И на улицах тоже…

– Да нет! Чернотой этой засрали! Кругом же одни арабы! – и Вася широко повел рукой по тусующейся в коридоре разноплеменной толпе. – Развели тут, понимаешь… Плюнуть некуда!

– Вася! – испуганно говорю я. – Тут не принято так выражаться!

– Да я же, Натаха, только тебе! Как своей! Мы же белые люди!

На уроке выяснилось: парень из Ливана – студент-журналист, сириец – горный инженер, учившийся в Лондоне, ливиец – приглашенный на работу айтишник, еще один – дипломат. Турчанка – владелица частного детского сада в Вене. Все они старательно учат новые слова. Но белый человек Вася упорно спрашивает меня через стол:

– Слышь, че она хочет? Как зовут? Но я же уже ей сказал, как меня зовут. На немецком? Блин.. Мало мы их в 45-ом…

– Ва-ся!!!!

– Ну ладно, Натаха, все, молчу! Как это… ихь бин… Херр Вася… Что?! Не так? Херр Мухин? Я?! Хер? Тьфу! Хорошо, пацаны-дальнобойщики не слышат.

Урок 2

Проходим профессии и частицы als и bei. Надо сказать, к примеру: я работаю als (как) журналист. Или я работаю bei (в) «Комсомольская правда».

Вася не очень понимает, о чем речь. Педагог поясняет: ты – LKW-fahrer. (Дальнобойщик по-нашему – поясняю я.) Ну? Кто ты, Вася, по профессии?

– А? Натаха, что она хочет?

– Профессия!

– А! Счас! Вот, этот. LKV. Фарер. Их бин.

– А где ты работаешь?

– Что?

Я открыла уже рот, но преподаватель погрозила мне пальцем. Сам дойдешь – быстрее поймешь.

– Ну, Васья! Ты работаешь где…?

Вася задумывается. Потом говорит.

– Их бин Василий.

– Да нет, не имя! Вот, надо сказать, как здесь! – показывает учителка на доску: «Их арбайте bei…» Васья! Ну? Где?

– Василий! – говорит Вася.

Учителка идет пятнами.

– Васья! Внимание! Я работаю учительницей на этих курсах. А ты работаешь где?

– А! Понял! Вот! BEI Василий!

Учительница натянуто улыбается.

– Не надо имя! – говорит.

– Что, имя не называть? – переспрашивает меня Вася.

– Нет! – говорю. И учительница опять мне грозит.

– Наташа работает в газете, Хасан работает в Симонс-компани, а ты, Вася, работаешь – bei?

Вася краснеет. Пыхтит. И молчит. Спасительный звонок снимает неловкость.

– Все-таки она какая-то… туповатая, – говорит мне Вася на перемене. – Чего она хотела-то?

– Узнать, где ты работаешь.

– Ну? Я ей двадцать раз немецким языком сказал: я работаю в фирме Василий. Я так свою компанию назвал. Купил одну старую фуру. Назвал – Василий! А учителка говорит – имя называть нельзя, а где работаешь, скажи. Ну, не тупость?

И ведь нечего возразить.

***

На перемене.

– У них здесь мужики любят на наших дурочках жениться.

– Почему же на дурочках?

– Потому что австрийцы женятся-то на них не по любви! А ради выгоды!

– Я думала – наоборот. Какой же выгоды?

– Как какой? Наши бабы не то, что австрийки. По дому колотятся. На кухне.

– Ну и…?

– Прикинь! Пылесос и посудомоечную машину можно не покупать!

Урок 3

На третье занятие Вася пришел в полной боевой готовности. Дома ему жена – а она давно уехала из России и прекрасно знает язык – написала на листочке все вероятные вопросы-ответы. Спрашивают, например, у Васи:

– Как тебя зовут?

А он начинает листать тетрадку и приговарвать: – Счас я скажу! Счас я все скажу!

– Woher kommen Sie?

– Что это? – строго интересуется у меня Вася через весь стол.

– Откуда ты приехал?

– А! Это у меня есть! Подождите-подождите! Счас все узнаете! – сосредоточенно говорит Вася.

Группа доброжелательно ржет, хотя и не понимает слов.

Разбили нас на пары. Чтобы вести простую беседу. Васе достался Хасан из Ливии.

Слышу краем уха: мучаются они там с этими приветствиями-представлениями-прощаниями.

А потом вроде дело пошло.

Только через какое-то время странные слова до меня долетают. Прислушиваюсь:

– Привьет! – радостно говорит Васе Хасан. – Кьак делья?

– Ва-ся! – шепчу зловеще. – Это еще что?

– Ну, – смущается Вася. – Мне легче его русскому научить, чем на немецком тут заикаться…

Урок 4

Приходит Вася на занятия. Взбудораженный.

– Представляешь! – говорит. – Что тут у них творится! Ужас! На улицах видела такие спуски рядом со ступеньками? Прикинь – это для старух и инвалидов. Вот понаделали! Неудобно же им! И сейчас я шел, а по такой штуке старуха спускалась. Чуть не грохнулась! Бабке на вид – лет 90! Нет, как они тут живут! Старух на улицы отпускают. Несчастных инвалидов! Вот в Уренгое никакие старухи по улицам не шарятся! И инвалиды тоже. Все сидят по домам! А тут никакой заботы о человеке!