Некромантка на практике (СИ) - "Likaona"

Опытность Сильвы основывалась на целых двух походах в Постграничье в компании господина Рута и патруля Стражи. Тогда ничего страшного, даже интересного не произошло, именно поэтому Сильва так легко и согласилась на авантюру подруги.

Аля боязливо оглянулась вокруг, но тут же встрепенулась, сбрасывая невольный страх и желание вернуться домой. В конце концов, не зря же они разработали целый план только по проникновению во врата, который, между прочим, завершился удачно! Значит, и дальше все пойдет так, как нужно.

На самом деле план по проникновению во врата оказался до идиотизма банальным, странно, что никто раньше им не воспользовался. Возможно потому, что среди находящихся в приграничных отрядах до сей поры не находилось таких идиот… То есть самоубий… То есть креативных личностей, жаждущих самостоятельно погулять по Постграничью!

Охрана врат была чисто номинальной, призванной отпугивать неразумных зверюшек и прочую живность от еле видной, да и то в солнечные дни, мерцающей арки, вот-вот готовой раствориться в воздухе. Правда это «вот-вот», о котором в тайне мечтали все жители Империи, все никак не могло произойти уже второе столетие, так что охрана бдила. Ведь любое живое существо, проникшее в Постграничье, необратимо менялось, пополняя ряды тамошних тварей и, судя по всем выкладкам теоретиков, подкармливая своим превращением Ту Сторону.

По выкладкам тех же теоретиков, Продавшийся также оказался изменен, но не внешне, а магически, что и позволило ему долгое время втихую проводить свои эксперименты, от которых шевелились волосы на голове даже у бывалых следователей. А сотрудников Службы Охраны радоваться, что у Того-Самого не было особых амбиций и желания захватить власть, вся доставшаяся сила использовалась только для научных изысканий. Изучение дневников и жалких остатков наследия Продавшегося показало, что тот пытался полностью овладеть силой Той Стороны, развивая свои способности в преобразовании живых существ, но, к счастью, не особо преуспел. Однако некоторые образцы дали понимание природы существ Постграничья и способов совладать с ними. Безусловно, никто вслух не признавался и никогда не признается, но наследство оказалось не просто полезным, а очень полезным. Некоторые восторженные головы попробовали продолжить изучение в том же самом ключе, но оказались жестко остановлены: и Службой Охраны, и отсутствием необходимых сил.

С тех самых пор в Приграничье допускали только Стражей и одобренных ими магов, проводящих исследования с полным осознанием последствий, к которым они могут привести. Или полагающих, что понимают последствия своих действий.

Номинальность охраны врат, пост возле которых все Стражи воспринимали как отдых, и примелькавшиеся уже девушки, возникающие в самых неожиданных местах лагеря, сыграли свою роль.

Але и Сильве оставалось только дождаться пересменки, во время которой скромненько проскользнуть за широкими спинами балагурящих мужчин. По расчетам девушек у них было часов двенадцать, пока не обнаружится отсутствие и не забьют тревогу. За это время следовало непременно найти маковое поле.

— Нам нужно определить ориентиры, — авторитетно проговорила Аля, с уже большей уверенностью оглядываясь по сторонам.

Постграничье являло собой искаженное отражение Приграничья. Изломанное, исковерканное, как и все вокруг, но — отражение. Некоторые предметы оставались неизменны и запросто привязывались к реальному миру.

Сильва с превосходством хмыкнула и ткнула пальцем в искривленные деревца, растущие неподалеку от врат.

— Это яблоневая роща.

— Это? — растерянно переспросила Аля, подозревая подругу в изощренном розыгрыше, к которым прямолинейная рыжая была не склонна.

— Угу, — кивнула та и, не сдержавшись, добавила с невольной мстительностью: — Я тебя предупреждала.

Аля только молча кивнула. Сильва действительно предупреждала о странностях Постграничья, но одно дело услышать, другое — увидеть.

Старые, кряжистые яблони, дающие прекрасные медовые плоды, «отразились» в корявых карликов, искаженно повторяющих, как в кривом зеркале, силуэты благословленных деревьев. Ничего похожего — если не приглядываться.

Аля развернула карту и с деловым видом пометила рощу.

— А это — Бормотушка, — указующий перст рыжей оказался направлен на один из стеклянных «потеков».

Название «Бормотушка» носил говорливый ручеек, весело скачущий по невысоким каменным порожкам неподалеку от лагеря, и не иссякающий ни зимой, ни летом. Круглый год Бормотушка весело бурлила по камешкам, неизменно будучи в одном и том же уровне воды (и во время половодья, и во время засух), чем вызывала, конечно же, вопросы о своей магической природе.

Не может обычный ручеек так себя вести. Однако все возможные исследования показали, что Бормотушка — самый обычный ручей с самой обычной водой, так что ее причислили к очередным странностям Приграничья (как маки, например), и на время забыли. Слишком много более насущных проблем.

В этот раз переспрашивать Аля не стала, лишь поставила очередную отметку.

— Теперь нужно найти третий ориентир, и можем идти.

Подруги призадумались, окидывая взглядом все доступные окрестности.

Из-за не поддающейся вычислениям и предсказаниям «кривозеркальной» изменчивости пейзажа Постграничья, каждый раз приходилось вычислять, как именно и с какой «кривизной» придется использовать карту. Для этого требовалось точно определить три ориентира на местности.

— А вот это — не может быть Кривым оврагом? — Аля неуверенно ткнула карандашом в направлении странных ступенек, устремляющихся в небо и внезапно обрывающихся примерно через три метра. Словно некто оторвал ступени от дома великанов, убедился в их ненужности и разочарованно бросил на обочине дороге.

Сильва с сомнением присмотрелась к конструкции и вслед со вздохом призналась:

— Не уверена. В прошлые разы этого либо не было, либо не обратила внимания. Ничего не могу сказать.

Аля с сомнением покусала губу.

— Предположим, это Кривой овраг. Был овраг — стала горка. Если так, то что вокруг нас?

Поставив третью пометку, девушка разложила на земле карту, придавив по углам заранее прихваченными камешками (а то мало ли как в Постграничье с камнями будет!), и вытащила из сумки Линзу Стража — сложный прибор, разработанный специально для ориентирования в Постграничье. По рассказам бывалых стражников, работал он не слишком хорошо, иногда сбоил, но этот механизм являлся единственным способом хоть примерно определить нужное направление и наметить путь.

Замерив направление до выбранных объектов, Аля, стараясь не отвлекаться на старательно сопящую над плечом рыжую, навела прибор на карту и совместила ориентиры. Задержав от волнения дыхание, включила Линзу.

Линза на миг осветилась серебристо-молочным светом и тут же разъяснилась, показывая карту. Только не ту, что лежала ярким пятном на песке, а ее отражение.

— Ура, — шепотом выдохнула Аля. — Сработало! На, держи.

Вручив подруге прибор, девушка с деловитым видом убрала карту и заглянула в выпуклое стекло. Таинственно поблескивали три точки ориентиров и алела еще одна — их местоположение.

— Так, — Аля потыкала пальцем в стекло, осваиваясь с управлением.

Как и все прочие инструменты, Линзу максимально автоматизировали, и для работы использовалась только замкнутая в контур магия, не дающая никаких внешних выплесков. Мало того, что «свободная» магия подкармливала Ту Сторону, так на нее, как на приветственный огонек, тянулись все создания Постграничья, что могли почувствовать магические потоки.

В итоге почти все оружие и инструменты Стражей выглядели очень необычно для жителей Империи и других стран, привыкших к иным принципам построения приборов.

Как ни странно, нашлись даже апологеты избавления от использования магии и в повседневной жизни, ратующие за переход на технические аналоги. Магия, мол, должна использоваться как в старые, добрые времена — только людьми, и ее нельзя вкладывать в вещи. Так что необходимо разогнать не только артефакторов, но и некромантов с таксидермистами. Самое интересное, что странные люди не просто нашлись, но и основали свою организацию — орден Механикусов.