Турецкая любовь, или Горячие ночи Востока - Юлия Шилова

— Сколько? — Я не сразу поверила своим ушам и посмотрела на Мустафу ничего не понимающими глазами. — Но ведь это нереальная сумма! Ее даже при всем желании не соберешь.

— Я знаю. Именно поэтому мамины дни сочтены. Я проработаю в этом отеле еще месяц, а потом уеду к своим родным, потому что я должен быть рядом с ними. На заработную плату аниматора всех не прокормишь, а ведь я еще и в институте учусь. Придется работать круглые сутки. Я не боюсь работы, мать жалко. Страшно от того, что я не могу ей помочь.

— А если ей сделают операцию, то она будет жить?

— Операция должна спасти ей жизнь. Так сказали врачи.

— Господи, а что же делать?

— Уже ничего не сделаешь, — обреченным голосом произнес Мустафа. — От этой беспомощности я не нахожу себе места. Наташа, я всегда буду о тебе помнить и, несмотря ни на что, всю жизнь буду продолжать тебя любить.

— Мустафа, да что ты такое говоришь? Неужели нельзя ничего сделать?

— Ничего. Не могу же я выйти с протянутой рукой и просить на операцию для своей матери.

— Мне очень жаль твою маму — Я знаю. Ты всегда искренне за меня переживаешь.

— И ты не приедешь ко мне зимой в Москву?

— Нет, — покачал головой Мустафа.

— Но почему? Как же так?

— Мне не на что ехать, — признался Мустафа, и это признание далось ему с огромным трудом, потому что никогда раньше он не жаловался мне на то, что у него нет денег.

— Я найду деньги на поездку. Это мои проблемы.

— Дело даже не в этом. Я просто не знаю, что будет дальше. Я не могу оставить своих родных. Наташа, забудь меня. Зачем тебе нужен бедный турецкий парень, на которого навалились такие тяжелые проблемы? Ты очень красивая девушка и сможешь встретить парня, у которого нет проблем. Ты найдешь свое счастье. Мне очень жаль, что все так получилось!

— Но мне не нужен парень без проблем! Мне нужен ты! — вырвался из моей груди крик отчаяния.

— Извини, — убито произнес Мустафа и обнял меня с такой силой, словно мы вот-вот должны друг с другом расстаться.

Всю ночь я практически не спала. Я лежала на плече у своего любимого и много думала. Ранним утром я ласково пощекотала перышком по его лицу и прошептала:

— Доброе утро, любимый.

— Доброе утро!

— Мустафа, твоя мама будет жить. Я найду деньги на операцию.

Мустафа поднял голову и растерянно захлопал ресницами.

— Что ты сказала?

— Я говорю, что я найду деньги на операцию для мамы.

— Наташа, но ведь это пятнадцать тысяч долларов! Ты понимаешь, насколько велика эта сумма?

— Я все прекрасно понимаю. Через несколько дней я улетаю в Москву, но совсем ненадолго. Я скоро вернусь обратно.

— Что это значит?

— Это значит, что я найду деньги. Я голову расшибу, но найду деньги для того, чтобы не дать твоей матери умереть. А что касается твоих родственников, то я готова им помогать.

Мустафа поднес мою руку к своим губам и поцеловал ее с присущей ему страстью.

— Наташа, я очень ценю твои слова и твое желание мне помочь, но ведь ты не миллионерша и целыми сутками работаешь только на то, чтобы приезжать ко мне и быть со мной рядом.

— А мне не нужна жизнь, в которой тебя нет рядом. Я найду деньги, даже если мне придется пробить головой стену.

Все остальные дни пролетели словно во сне. Днем я загорала на пляже, а все ночи напролет проводила с Мустафой и без остатка отдавалась нахлынувшим на меня чувствам. До Мустафы я никогда в жизни не знала, что такое неистовство. Это была какая-то дикая, необузданная страсть. Казалось, еще совсем немного — и она запросто сожжет тело. Мы словно выпивали друг друга большими и жадными глотками, боясь оставить хоть что-то на донышке. В последнюю ночь я провела рукой по волосам Мустафы и прошептала:

— Я найду деньги. Чего бы мне это пи стоило, я обязательно их найду.

— Ты сумасшедшая. Речь идет об очень больших деньгах!

— Мне не важно, какая это сумма, ведь на карту поставлена жизнь. Если я люблю тебя, значит, я люблю твою маму. Мустафа, не переживай ты так сильно, ведь теперь нас двое, а вдвоем мы — настоящая сила. Мы поднимем твоих братьев. Вот увидишь, все будет хорошо.

— Наташа, я знал, что самые лучшие девушки на земле — это русские девушки. Вас отличает самопожертвование. Такой способности к самопожертвованию нет ни у одной нации. Это и есть загадка русской души. Я люблю русских людей — они особенные.

— Я тоже люблю русских людей, только мне кажется, что в них не хватает патриотизма. Мы ведь достаточно сильная нация и можем стать еще сильнее.

— Наташа, как только я закончу учебу и получу диплом, я обязательно женюсь на тебе.

— Что? — Я почувствовала, как пересохло у меня во рту и переспросила шепотом:

— Что ты сказал? Ты это серьезно?

— Да. Я без тебя не могу! Ты та самая девушка, о которой я мечтал всю свою жизнь.

Предложение Мустафы меня настолько растрогало, что я ощутила, как на моих глазах показались слезы.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Да! — неожиданно для самой себя громко крикнула я, так что у меня зазвенело в ушах.

Мустафа рассмеялся и ласково прикрыл мой рот свой ладонью.

— Ты что так кричишь?

— Я слишком долго мечтала услышать слова, которые ты сейчас произнес. Не хочу от тебя скрывать, но в моем представлении женщина, вышедшая замуж за турка, — забитое молчаливое существо, одетое в паранджу, предназначение которого — рожать детей и печь лепешки для пришедшего с работы мужа.

Мустафа вновь рассмеялся и откинулся на подушку.

— Наташа, ну что у тебя за представления? Я тебе обещаю, что у нас с тобой все будет совсем не так. Я никогда не надену на тебя паранджу, и ты будешь рожать столько детей, сколько посчитаешь нужным. А если ты хочешь услышать мое мнение, то я бы хотел двоих: мальчика и девочку.

В день отъезда Мустафа пришел провожать меня в холл нашего отеля и, не выпуская моей руки из своей, произнес траурным голосом:

— Время без тебя остановится.

— Я скоро приеду.

— Когда?

— Как только раздобуду денег на мамину операцию. Я постараюсь это сделать как можно быстрее.

— Я буду тебя ждать.

— Передавай привет своей маме. Скажи, что я ее очень люблю. Да и как я могу ее не любить — ведь она моя будущая свекровь. Мустафа, пожалуйста, звони мне как можно чаще. Я хочу слышать твой голос.

Мустафа отвел глаза в сторону и чуть слышно сказал:

— Наташенька, звонить не обещаю. У меня материальные затруднения. Я буду, по возможности, посылать тебе сообщения.

— Мне мало твоих сообщений.

Я полезла в кошелек, достала из него последние триста долларов и протянула их своему любимому человеку:

— Возьми. Я хочу, чтобы ты мне звонил.

— Но я не могу взять у тебя последние деньги…

— Возьми, я тебе говорю, а то обижусь. Я даю тебе эти деньги, потому что не могу жить без твоего голоса. Понимаешь?! Я хочу тебя слышать. Я хочу слышать, как ты скучаешь, как ты тоскуешь, как ты без меня жить не можешь.

Мустафа сунул деньги в карман и, преданно посмотрев мне в глаза, прошептал:

— Я потрачу эти деньги на тебя. На звонки к тебе. Обещаю! Когда я закончу учебу и получу диплом, то обязательно найду престижную работу. Я верну тебе все сполна. Я сделаю все возможное, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

— Я тебе верю.

Посмотрев на часы, я поцеловала любимого в щеку и пробормотала:

— Автобус-то только через полчаса. Мустафа, иди. У тебя репетиция.

— А как же ты?

— Я пока возьму в баре что-нибудь выпить. Я терпеть не могу все эти расставания и долгие проводы. Иди, пожалуйста, а то я сейчас заплачу.

— Пойду, а то репетиция уже началась. Ребята меня заждались.

— Передавай всем привет. И не забывай мне звонить.

— Я буду тебя ждать. Ты всегда помни о том, что я тебя жду.

Стараясь не показывать своих слез, я подошла к бару, находящемуся рядом с рецепцией и заказала себе свой любимый коктейль. Оглянувшись назад, я посмотрела вслед выходящему на улицу Мустафе, который, словно почувствовав на себе мой взгляд, обернулся и помахал мне рукой. Минут через пять моему взору предстала Татьяна, идущая следом за носильщиком. Рядом с ней шел красавец-банщик. Он держал Таню за руку и смотрел на нее своими жгучими и страстными глазами. Остановившись у входа в отель, банщик нежно обнял мою приятельницу и принялся о чем-то шептать ей на ухо. Они стояли так до тех пор, пока не подошел наш автобус и все туристы ринулись занимать свои места. Пройдя мимо витающей в облаках Татьяны, которая, казалось, не видела меня в упор, я села на свободное место и заняла соседнее сиденье для своей подруги. Гид попросил всех туристов зайти в автобус, потому что пора ехать, и тут Татьяна бросилась к банщику на шею и стала торопливо ему что-то говорить. Затем она, бледная, как тень, вошла в салон и чуть было не прошла мимо меня.

— Татьяна, я тебе место заняла.

— Ой, спасибо, — от неожиданности Татьяна покраснела, как вареный рак, и старалась не смотреть мне в глаза. — Не ожидала тебя тут увидеть.