Я прихожу после смерти. История профессионального уборщика мест преступлений - Томас Кундт

занятия проводил практикующий специалист по спецуборке. Он рассказал о своей работе и показал несколько фотографий. Всякий раз, когда он заводил речь о своем оснащении, демонстрируя фотографии приборов или устройств, я тут же хватал мобильник и фиксировал название, марку и производителя, чтобы, если что, купить это позже. Конечно, я пока не собирался уходить с головой в этот бизнес, но выполнить хотя бы еще один заказ мне очень хотелось. Причем выполнить как следует. А потом уже решить, гожусь я для этого дела или не гожусь. Обсуждать мне с шефом вопрос подработки или не обсуждать.

– Самозащита играет очень важную роль, – говорил наш преподаватель, демонстрируя свой защитный костюм. – Явиться на место спецуборки в малярном комбинезоне из хозяйственного магазина – это не дело!

Услышав эти слова, я покраснел до корней волос и еще глубже вжался в свой стул.

На этот раз, прежде чем отправиться на второй заказ, я успел позаботиться о специальном защитном костюме достаточной плотности и о профессиональном респираторе. К тому же я прихватил несколько щеток – не деревянных, а пластиковых («они лучше очищаются»), а еще специальные бахилы, герметичный скотч (чтобы заклеивать места между перчатками и рукавами костюма), массу чистящих средств и несколько канистр с дезинфицирующим средством. Ах да, самое главное: ведра. Теперь все на месте. Кроме Даниеля.

Даниель был первым, о ком я подумал, когда услышал, что квартиру нужно будет не только отдраить, но и освободить от мебели. Такое было нам не впервой – в поисках всякого хлама мы не раз разбирали с ним мебельные завалы. К тому же он был таким же крепким и невозмутимым, как моя мать, и мне не нужно было переживать о том, что он упадет в обморок, увидев лужицу крови. Ну, или целую лужу. Я прямо в лоб спросил его, сможет ли он помочь мне убраться в квартире, и он не раздумывая согласился.

Я посмотрел на часы. Оставалось пятнадцать минут. Какого черта, подумал я и вышел из машины. Пока Даниель не приехал, я решил осмотреть квартиру. Я чувствовал себя совершенно спокойным, ведь теперь я был как следует подготовлен к любым неожиданностям. По крайней мере, я так думал. Разумеется, потом мне не раз приходилось убеждаться в том, что никакое количество курсов не дает возможности подготовиться к таким вещам по-настоящему.

Погибший проживал в квартире номер 34, она располагалась на четвертом этаже. Я, как было обговорено заранее, позвонил в квартиру номер 12, что была на два этажа ниже. Молодая женщина робко приотворила дверь и оглядела меня. «Вы… спецуборщик?» Я кивнул. Она была дальней (в буквальном смысле) родственницей покойного и проделала длинный путь из Гамбурга лишь для того, чтобы впустить меня в квартиру. Пока жилконтора улаживала вопрос уборки, она жила у соседей. Женщина провела меня по лестнице до двери квартиры. Дрожащими пальцами она достала из кармана ключ.

– Я очень сожалею о вашей утрате, – сказал я, – желаю вам сил, чтобы пережить эти дни.

Она коротко улыбнулась и приоткрыла дверь, но заходить не стала. Через маленькую щель на меня сразу же хлынул поток теплого воздуха. Из квартиры исходил странный, слегка сладковатый запах. Вот оно, трупное зловоние, подумал я. Я читал, что после того, как человек один раз вдыхает его, через некоторое время запах может возвращаться в виде обонятельных галлюцинаций. Снова и снова. Совершенно неожиданно. И так всю жизнь. Придя однажды, он не уходит никогда.

– Мне обязательно входить? – спросила женщина, пока я стоял перед слегка приоткрытой дверью.

– Нет, я справлюсь, – сразу же ответил я, – если хотите, после уборки я могу передать ключи от квартиры жилконторе. Так что можете спокойно ехать домой.

Женщина благодарно кивнула.

– Да, это было бы очень хорошо. Спасибо.

Как только она ушла, я наконец распахнул дверь. Запах усилился. На самом деле трупный запах кажется таким резким не из-за своей насыщенности, а лишь потому, что мозг не может его классифицировать, ведь в обычной жизни человек с ним не сталкивается. Этот запах не похож ни на что другое, он совершенно самостоятелен, как, например, зеленый цвет можно назвать совершенно самостоятельным цветом. Его невозможно сравнить со «сладким ароматом карамели» или «сладким ароматом попкорна». Это просто «сладкий запах трупа».

Я вошел в помещение. Это была однокомнатная квартира-студия. Все было обставлено по-спартански, почти никакого декора. Охотнику за старинными вещами делать здесь было совершенно нечего. В комнате стоял телевизор, а перед ним – стол с керамической столешницей и большой раскладной диван. Погибший умер на диване, прислонившись головой к спинке. Это было понятно по остаткам кожи, приклеившимся к обивке дивана. На ткани остался кусок скальпа – тот участок, с которого обычно у мужчин начинается облысение. На самом деле именно эта часть кожи после смерти начинает сходить с черепа первой. Обычно это происходит через три недели. В моем случае умерший пролежал еще дольше. Меня внезапно охватила дикая дрожь. Я постарался успокоиться – в обычной обстановке я бы сделал несколько глубоких вдохов, но, учитывая особенность воздуха в этой квартире, это была не самая лучшая идея.

Умерший пролежал дольше трех недель. Меня внезапно охватила дикая дрожь.

Между диваном и столом валялись пижама и пара домашних тапочек. Все было грязное и жирное, словно пропитано маслом. Эта одежда была на нем в момент смерти. Не только пижама, но и диван, покрывало – все было полностью пропитано жидкостью. В рекламе минералки «Вольвик» говорится о том, что человек на 70 процентов состоит из воды, но вот о качестве воды в организме реклама умалчивает. Дело в том, что жидкость, из которой мы состоим, – это не прозрачная газированная вода, которую показывают в ролике. Это кровь, жир, моча… И как только организм умирает, эта жидкость начинает просачиваться сквозь кожу, словно пот в жарко натопленном помещении. В результате тело человека как будто растекается. И чем дольше оно лежит, тем больше жидкости из него вытекает. В данном случае покойный пролежал очень долгое время. Трупная жидкость, покинув ткани, распространилась по всей комнате, влага проникла в каждый предмет мебели, заставив деревянные части разбухнуть и изогнуться. Это самый худший вариант загрязнения жидкостью, который можно себе представить. Именно это имел в виду инспектор, когда говорил, что тут кругом все «заражено».

Я почувствовал, что ситуация довольно сильно меня тревожит, но, в конце концов, я ведь не случайно оказался в этом месте. Я был здесь, потому что сам захотел. А как там сказал наш великий Томас? Я могу, потому что хочу того, что должен. Интересно, а если ты и сам не знаешь, почему этого хочешь? Смогу ли я? Я очень на это надеялся и поэтому, отогнав разные мысли, немедленно приступил