Дюнас и его записки. Захудалый городок - Андрей Богданов

– Ох, Марио, – заворчала она. – Я не доеду. Этот холод сведет меня в могилу. О, мама миа! Конец света!.. Вот уже почти неделю мы, как черепахи, ползем и ползем по этим жутким дорогам. По этим бесконечным кочкам и ухабам. Наверное, так и выглядит ад. Вокруг одни болота, чахлые леса, дождь и холод. О, мама миа! Все это закончится тем, что эта дорога приведет нас в болото, там и завершится наше безумное путешествие. О, моя прекрасная солнечная Италия! Боюсь, что вспоминаю о тебе в последний раз! Мы скоро будем уже не на этом, а на том свете!

Марио сквозь дрему слышал ворчание Жези. Но ему хотелось еще поспать под теплыми одеялами и не хотелось ни о чем думать.

– Ох, Марио, – продолжала Жези. – Вон на дереве сидят две здоровенные черные вороны. Как отвратительно они каркают! Вот накаркают нам, не приведи господь, конец посреди болота. О, мама миа!

Марио нехотя выбрался из-под одеял и выглянул на дорогу.

– Ох, Жези! Вот зачем ты меня разбудила? Каркают и каркают. На то они и вороны, чтобы каркать. При чем тут мы? Мы скоро доберемся до цели. Поверь, никто нам не помешает, даже черные вороны, – уверенно сказал ей Марио и проворчал себе под нос: – Ну до чего же она глупа!

Жези, не расслышав его шепот, повернулась к нему и поцеловала его в щеку.

– Потерпи, дорогая! Еще немного, и мы будем у цели. У нас впервые за всю нашу бродячую жизнь появился шанс! Шанс все изменить! – воскликнул Марио.

– Да, конечно, шанс. Ради него я и мокну под этим проклятым дождем, – в тон ему подхватила Жези, но тут же раздраженно заворчала: – Но сколько же можно, Марио, есть эту ужасную перловую кашу с черствыми лепешками! Их уже даже не размочить, такие они деревянные! Как ты не понимаешь, я от них толстею! Не по дням, а по часам. К тому времени, как мы доберемся, я не влезу в свой клоунский костюм. Хорошо хоть мешок с крупой уже почти пустой, да и лепешки сегодня закончатся. Но что же будет завтра, милый Марио? Будем ловить здешних ворон? Я хочу нормального мяса или аппетитную курочку! Доживем ли мы до этого светлого дня? Увидим ли, наконец, своими глазами нормальный человеческий стол с хорошим итальянским обедом? Или так и пропадем в этих жутких болотах? О, мама миа!

– Дорогая Жези! Нормальное мясо и домашние курочки не бегают по лесу. Или ты хочешь, чтобы мы остановились? И я ловил для тебя голыми руками кабана? – спросил ее Марио.

– Не очень понятно, милый Марио, кто кого будет ловить! Или ты его, или он тебя, – с иронией ответила Жези.

– Вот именно! Послушай, каши и лепешки не опасны, как кабаны, а наоборот – очень полезны для здоровья. А главное, они дешевы. Что для нас с тобой очень важно. Ты же знаешь, я берегу каждую монетку ради нашего с тобой блага. Ах, Жези, я опять замерз. Пойду согреюсь хоть немножко, – сказал Марио.

– Согреюсь хоть немножко? А я? – спросила его Жези.

Марио, не обратив внимания на ее последние слова, снова нырнул под полог и с головой забрался под теплые одеяла. Жези печально вздохнула, достала из кармана своей театральной шинели овальное зеркальце, протерла его носовым платком, взглянула на себя и вздохнула:

– Странно, я толстею на его кашах, как на дрожжах. Скоро я буду похожа на лесную кабаниху, а его это нисколько не беспокоит и даже веселит!

Жези с досадой положила зеркало обратно в карман, потом замолчала и дальше так и сидела молча, печально глядя на дорогу. Она вспоминала себя в юности – тогда удивительную красавицу Жези, сравнивая ее с собой сейчас. И с грустью думала, куда же все подевалось: молодость, красота, легкость, задор…

Тут она подняла голову и вздрогнула от неожиданности. Она увидела покосившийся придорожный столб, и на нем сверху была прибита небольшая табличка. Это явно был дорожный указатель. Жези сначала не поверила своим глазам, а потом подскочила на козлах и крикнула на весь лес:

– Марио, дорогой, проснись! Впереди указатель. Наверное, название города! Наконец-то! О, мама миа! Мы почти у цели!

Марио крепко спал. Жези сунулась под полог и похлопала по одеялам. Марио, недовольный, сел, продирая глаза.

– Ну что там еще, Жези? Опять вороны?

– Какие вороны, Марио! Скоро приедем! – ответила Жези и хлестнула лошадь.

Уставшая Попо, будто проснувшись, всхрапнув, перешла с шага на рысь.

Через несколько минут Марио и Жези уже стояли возле указателя. Это был покосившийся столб, на верху его была прибита жестяная табличка с выбитыми насквозь буквами.

Жези первая прочла по буквам:

– О-ТО-ЛОБ.

Потом повернулась к Марио:

– Странное название! Я думала, мы в двух шагах от города. Но кажется, у него другое название, а, Марио? Не могли же мы так долго ехать, что его уже успели переименовать?

– Милая моя Жези, в такой глуши меняются лишь листья на деревьях, да и то раз в год. Спасибо судьбе, что привела нас в этот ОТОЛОБ. Надеюсь, мы сможем здесь немного заработать и купить еды, – ответил Марио.

– Марио, я хочу свежей рыбы! – требовательно сказала Жези.

– Дорогая, в этих местах водятся только лягушки и ужи, – ответил Марио.

– Фу, какая гадость! – воскликнула Жези.

Марио медленно несколько раз обошел вокруг столба, внимательно рассматривая буквы, а потом тихо произнес:

– Дорогая, кажется, эту табличку нужно читать с другой стороны. И мы с тобой приехали не в ОТОЛОБ, а в БОЛОТО.

– В болото!? Могу себе представить восторженную встречу нашей труппы, – заголосила Жези. – Мы въезжаем на болотную дорожку, а по ней посреди трясины скачут лягушки, ползают ужи, а над головой летают стаями вороны. Из окошек в болотных кочках выглядывают эльфы и зеленые кикиморы, разглядывают нас с любопытством и приветливо машут кривыми ручками. А рядом уже стоят в очередь болотные черти и прочая нечисть, готовые приготовить себе из нас обед. О, мама миа!

Глава II

«Я жива! Какое счастье!»

По реке курсом на север медленно двигался единственный в этих местах пароходик под названием «Везучий». Раз месяц развозил он по прибрежным городкам и крестьянским поселениям почту, соль, сахар, крупу, ткани, оружейные патроны для охотников и многое другое, все, что пользовалось спросом в этих краях. Пароход забирал и увозил на юг пушнину, бочки с рыбой, солеными грибами и мочеными ягодами и многое другое, что давала людям здешняя природа.

На палубе была двухместная пассажирская каюта, в которой размещались чиновники или богатые торговцы, пускавшиеся в путешествие ради отбора и покупки у местных охотников пушнины: медвежьих, лисьих, норковых и песцовых шкур. В верхнем ярусе судовой надстройки располагалась рулевая рубка. У штурвала стояли капитан и рулевой. Возле компаса и карты сидел вахтенный помощник. Ниже рубки размещались машинное отделение и корабельная кухня-камбуз, где каждый день «колдовал» кок. Его прозвали Камбузным адмиралом, и был он на пароходе фигурой уважаемой. «Везучий» был всегда виден издалека. Из его высокой трубы поднимались клубы черного дыма, и шлейф их еще долго, будто туман, стелился над рекой.

Пароход медленно плыл по реке, направляясь в мало кому известный небольшой северный городок. По берегам серой стеной стояли голые деревья и темные мокрые ели. Капли не прекращавшегося дождя били по речной глади, от чего она покрылась мелкой темной рябью, и лишь у борта поднимались белые пенистые буруны. От реки веяло холодом, как и от низкого угрюмого неба, как и от темных однообразных берегов. Скоро наступит зима. Она в этих местах царствует долго, удивляя всех вокруг своими причудами: бушуют снежные бури, властвуют северные ветра, реки и моря превращаются в бескрайние ледяные просторы. А в небе начинается великолепное представление – северное сияние, сравнимое лишь с загадочным появлением на небосводе волшебных бабочек, нежно порхающих среди сияющих звезд разноцветными крыльями, украшенными алмазной россыпью и яркими цветными узорами.

В пассажирской каюте парохода на мягком диване у иллюминатора сидела с книгой в руках немолодая дама по имени Лизетта. Читая любовный роман, она перелистывала страницу за страницей, вздыхала, вытирала мокрые глаза носовым платком, потом закрывала книгу, смотрела с тоской и безразличием на унылый пейзаж и вспоминала лето:

«Как быстро пролетают солнечные дни! И остаются лишь воспоминания. По главной улице столицы беззаботно гуляют в белоснежных платьях и шляпках юные красавицы и важные дамы, щеголяют в белых мундирах молодые офицеры, мимо летят кареты и курьеры на вороных конях. А магазины и салоны! А балы, театры и рестораны! Красота! Да, есть что вспомнить. А сейчас? Днем и ночью льет бесконечный дождь. Кругом унынье. И на душе тоскливо. Сидим в каюте парохода, как на пороховой бочке, и плывем неизвестно куда».

Она повернула голову в сторону дивана, где лежал ее муж – лысый пожилой человек с длинными бледно-рыжими усами и непомерно большим животом. Он лежал на боку в роскошном шелковом халате и играл сам с собой в подкидного дурака.