Странности любви - Дженна Питерсен

Он вздохнул и заставил себя отвести взгляд. Мередит прелестна, но это запретный плод. Сейчас еще больше, чем когда-либо, он не мог позволить себе дать волю эмоциям, которые всегда захлестывали его в ее присутствии. Он обязан подавить вновь вспыхнувшую тягу к Мередит. Обстоятельства, которые в настоящий момент довлели над его жизнью, были слишком серьезны и опасны, чтобы можно было позволить себе отвлечься от них даже самым приятным образом.

Мередит смотрела вслед Тристану, исчезающему в толпе. Два противоречивых, одинаково сильных чувства боролись в ней.

Хотя они только обменялись несколькими короткими фразами, она была радостно взволнована встречей.

Несмотря на свою популярность в свете, обычно на светских раутах Мередит скучала, притворяясь веселой.

Но даже незначительный разговор с Тристаном глубоко затронул ее. Между ними что-то произошло, словно протянулась ниточка, связывающая их, которую нельзя было полностью отнести на счет воспоминаний о прошлом. Оба поняли, что за случайными фразами кроются глубокие чувства.

При других обстоятельствах Мередит позволила бы себе надеяться, что они встретятся снова. Что в другой раз они продолжат разговор. И желание разобраться в том, почему ее так тянет к этому человеку, ужасало ее.

Особенно потому, что оно не проходило.

Тристан Арчер что-то скрывал. Он вел себя несколько… отстраненно. Он улыбался, кивал и говорил правильные слова, но в его глазах Мередит видела безысходность. Безысходность, почти всегда отличавшую подозреваемых, которыми она занималась. Мужчины, скрывающие секреты, редко бывают счастливы и редко могут позволить себе расслабиться, даже с теми людьми, которых они знают и которыми дорожат.

Как только в разговоре она коснулась его частной жизни, Тристан отбросил приличия и торопливо покинул ее. Конечно, неутихшее горе могло заставить его избегать расспросов, но, пробудив в нем воспоминания, она не заметила печали в его глазах.

Она прочитала в них непреклонную решимость. Тяжелый блеск показывал, что он не намерен обсуждать что-либо, хотя бы отчасти приоткрывающее его внутренний мир или секреты.

Сердце у нее упало.

Вздохнув, она выпрямила спину и вошла в толпу. Через четверть часа у нее встреча с Эмили. Ей надо успеть стереть все эмоции с лица. Подруга, конечно же, заметит ее разочарование. Когда речь зашла об отношениях, которые когда-то связывали их с Тристаном, Эмили повела себя как гончая, преследующая лису.

Стиснув зубы, Мередит взяла бокал шампанского с подноса проходившего мимо лакея и пошла к террасе. Она могла только надеяться, что Эмили отыщет свидетельства непричастности Тристана к краже картины. И тогда выяснится, что его реакция на вопросы Мередит имела другие причины, что его меланхолия вызвана не чувством вины.

Выходя на террасу, она молила Бога, чтобы это оказалось правдой.

Но в глубине души знала, что это не так.

ГЛАВА 3

Прежде чем Эмили заговорила, ее лицо сказало Мередит все, что она хотела знать. Голубые глаза подруги блестели от азарта охоты. Впервые за четыре года Мередит испугал этот блеск.

— Ты нашла картину? — шепотом спросила она, отвернувшись от взволнованного лица Эмили и глядя через окно в бальный зал. У края танцевальной площадки в глубине зала стоял Тристан, беседуя с человеком, которого она не могла рассмотреть из-за толпящихся вокруг людей.

— Нет, — ответила Эмили. — Я не вполне уверена, но мне представляется, что ее здесь нет.

Не успев справиться с собой, Мередит затрепетала от охватившего ее счастливого чувства. Вина Тристана не доказана окончательно. Волна облегчения пробежала по ее телу. В ее профессии не должно быть места эмоциям.

— О чем ты думаешь? — спросила Эмили.

Мередит отвела взгляд от мрачного лица Тристана и повернулась к Эмили, которая не спускала с нее глаз.

— Что ты сказала? — спросила она с безмятежной улыбкой.

Эмили подняла бровь и покачала головой:

— Ты… ты ведешь себя как-то необычно. Тебе удалось поговорить с лордом Кармайклом?

Мередит кивнула; их короткий разговор продолжал звучать в ее голове, мучая возникшими вопросами.

— Да, мы немного поговорили.

— Он сказал или сделал что-нибудь, что насторожило тебя? — спросила Эмили.

Мередит помолчала, обдумывая вопрос. Эмили, несомненно, разгадала часть правды по ее поведению, но Мередит не знала, насколько можно открыться ей. Это беспокоило ее не меньше, чем поведение Тристана. Почему ей хочется скрыть важные факты от напарницы и лучшей подруги?

Она кашлянула.

— Сами по себе его слова не давали никаких оснований для подозрений, — сказала она, пожимая плечами. — Но его поведение наводило на размышления.

Эмили дотронулась до ее руки:

— И это тебя беспокоит?

— Больше, чем следовало бы, — вздохнула Мередит, еще раз посмотрев в сторону танцевального зала. Тристана уже не было видно, он, наверное, вышел, но она по-прежнему думала только о нем.

Эмили, поколебавшись, сказала:

— Тебе хочется верить, что он невиновен.

— Признаюсь, да. Было бы лучше, если бы я приступила к делу, не имея предвзятого представления о натуре подозреваемого, но я знаю Тристана. — Мередит охватило сомнение. А знала ли она его нынешнего? — Мне ненавистна мысль, что он мог предать все то, что нам дорого.

Эмили вздохнула:

— Тогда это тебе не понравится. До встречи с тобой я повидала несколько человек из списка Аны.

Мередит поморщилась. Оказывается, Тристан общался с несколькими самыми опасными из числа вращающихся в обществе подозрительных личностей. И эти негодяи находились сейчас в его доме. На душе у нее стало еще тяжелее.

— И что же? — спросила она. ─ По твоему тону ясно, что это еще не все.

Эмили, сделав гримаску, кивнула:

— Тристан разговаривал с Огастином Девлином, и, судя по всему, это был очень важный для него разговор.

Глаза у Мередит широко раскрылись. Девлин. Второй человек в опасной компании подозреваемых в измене. Человек, замешанный в таком количестве интриг, что от него несло скандалами и гибелью.

Они трое и другие агенты в течение многих лет следили за Девлином, но так и не смогли добыть достаточно улик против него, чтобы выяснить, кто стоял во главе шайки. Но на их счету, скорее всего, было немало смертей и несправедливых обвинений в адрес военных и агентов, преданных стране и королю.

— Ты уверена, что это был Девлин? — спросила она, не сумев унять дрожи в голосе.

— Я так долго охотилась за ним, что могу узнать негодяя, — скрипя зубами, сказала Эмили. — Кармайкл, судя по его виду, не был рад встрече, но при этом не казался удивленным. И он не осадил этого человека.