Романтика. Вампиры333333333 - Триша Телеп

Он отстранился и взъерошил волосы на затылке:

— Мама погрязла в интригах и любовных связях, совсем забыв, что привезла меня с собой, по крайней мере, создавалось такое впечатление. Она подыскала мне должность ливрейного лакея в свите Филиппа. Вскоре я сделался любимой игрушкой принца.

— Ох, Люк! — Как я ему сострадала! Маленький мальчик, брошенный в лапы искушенных придворных!

— Сперва ко мне был добр фаворит Филиппа, шевалье де Лоррен. Он усиленно потчевал меня вином, нашептывал, что больно не будет, зато я стану сильнее. А стать сильнее мне очень хотелось: чтобы отбиваться от нахальных приближенных Филиппа. В конце концов Филипп присоединился к нам, но он, возможно, даже не знал.

— Что шевалье был…

— Да, вампиром. Или что именно он меня обратил. Филипп сильно пил. Лоррен убедил герцога, что я мертв и что принц сам случайно меня убил, и уговорил отпустить его с останками, пока не разразился скандал.

— Но ведь тогда ты был мальчиком, — сказала я.

Теперь передо мной был мужчина. Я была в замешательстве. Как ему удалось повзрослеть?

— Именно так. Они объявили, что я упал с лестницы, и сказали моей матери, что я мертв. Мне шевалье де Лоррен тоже сказал, что я мертв и являюсь всего-навсего призраком. Поэтому теперь мне придется самому искать себе место под солнцем.

— Он выставил тебя за дверь ни с чем?

— С несколькими безделушками. Я мог их продать на улице, что и сделал. Я выручил достаточно денег, чтобы заплатить за проезд обратно в Англию, и вернулся в отцовское поместье. Слуги, до которых дошла весть о моей кончине, были уверены, что я — призрак. До сих пор ходят слухи, что я являюсь в тех местах. — Люк рассмеялся, и его настроение улучшилось. — Я взял из дома кое-что, чтобы выжить, и исчез. Что делать, я не знал. Затем попал на торговое судно, которое отправлялось в Берберию, и вскоре оказался в руках работорговцев.

— Работорговцев?! — ахнула я.

— Белокурые волосы и светлая кожа делали меня завидной добычей для частной коллекции любого шейха. К счастью, меня спас персидский доктор и взял жить в свою семью.

— Удивительно!

— К счастью. Кое-что относительно моего состояния ему было известно. — Люк замолчал, глядя в окно на темнеющее небо над бегущими волнами.

Он стоял ко мне спиной, и я рискнула вновь к нему приблизиться. На сей раз не для того, чтобы соблазнить, а чтобы утешить. Я прижалась к его спине, легонько обняв за плечи.

Он развернулся и встал ко мне лицом:

— Он лечил меня. Тот перс. Делал микстуры и давал мне выпить. Я все еще не знаю составов всех снадобий, но кое-какие попытался сделать сам. — Пальцы Люка переплелись с моими. — Я рос. Взрослел. Лечился. А потом…

— Потом?

— Перс умер и унес с собой свои тайны. Я понимал, что без его лекарств симптомы возвратятся, и решил уйти из его семьи.

— Куда? Обратно в Англию?

— Я стал пиратом и много лет бороздил воды у побережья Берберии.

— Пиратом? Из числа тех, что носят на глазу черную повязку, ходят на деревянной ноге и от одного вида которых дрожь по телу? — Я скрестила на груди руки и представила Люка, одетого в рыжевато-коричневые кожаные бриджи и пышную рубашку, расстегнутую до пупа. Ну, может, не так сильно.

— Да, пиратом, жаждущим крови и сокровищ. — Он кивнул, подтверждая свои слова. — Отменным пиратом, смею заверить. Меня прозвали Золотая Борода. Я нагнал страху на весь мир. Ну ладно, по крайней мере на то побережье. Я нападал на все французские суда, которые попадались мне на пути. За мою голову была назначена большая награда. В конце концов мне наскучил пиратский образ жизни, и я решил испробовать свои силы в роли первооткрывателя.

— Само собой. И что же ты исследовал? Руины цивилизации майя? Или обнаружил источник молодости?

Он пожал плечами:

— Кому он нужен? Я исследовал колонии, Америку. Вместе с гугенотами я поселился на побережье штата Мэн.

Я подняла бровь:

— Ты и в Войне за независимость успел поучаствовать?

Люк качнул головой:

— Я не фанат войн. К тому времени я отправился на поиски новых приключений, предпринял ботаническую экспедицию. Я по-прежнему искал верные комбинации трав и кореньев для лечения. Так и странствовал, пока в шестидесятых годах наконец не поступил в медицинский университет.

— В тысяча девятьсот шестидесятых? — уточнила я. Люк кивнул. Важно было уточнить. — Ух ты! В течение всего этого времени тебе доводилось встречаться с Коннором Блэком?

Люк порывисто вздохнул — смена темы явно не была ему по душе. Нет, Коннора я не забыла. Но не могла более выносить его голос в своей голове.

— Наши пути пересекались. — Мой любопытствующий взгляд скрестился с его, янтарь глаз Люка сиял так ярко, словно в них полыхало золотистое пламя. — Ведь мы как братья.

— Братья? — Моя рука взлетела к шее. Я знала, что он имеет в виду не братьев в прямом смысле слова. — Шевалье де Лоррен? Но ведь Коннор не разделяет твоих убеждений? — Невинный поверхностный вопрос, но у меня было такое чувство, что он клином вошел между Люком и Коннором. Безмерно глубоко.

— Мы не сошлись во мнениях относительно морально-нравственной стороны нашего состояния. Я поставил крест на Конноре Блэке.

— Думаю, он бы тоже с радостью не виделся с тобой. Тогда почему той ночью твоя команда оказалась у меня дома? Зачем вы за ним следили?

— Он распространяет заразу. Это идет вразрез с тем, чем мы здесь занимаемся.

Что-то глубоко в груди всколыхнулось болью.

— Где сейчас Коннор?

Он убрал волосы с моего лица — нежный жест, в котором читалось желание меня защитить.

— Тебе нужно отдохнуть. Организм еще не перестроился.

— Люк, я не хочу спать. Мне нужно знать правду.

— В свое время ты все узнаешь. Но поверь, тебе действительно нужно выспаться. Я знаю, что тебе нужно.

Внезапно мои глаза стали слипаться, словно Люк обладал способностями гипнотизера.

— Выспаться, — эхом повторила я. — Да, мне нужно поспать.

Не успела я и глазом моргнуть, как мои ноги подкосились и я скользнула на пол. Последнее, что я помнила, — сомкнувшиеся руки Люка, который нес меня в постель.

Я проснулась, потому что задыхалась, погребенная под морем, парализованная громадой толщи воды, которая давила на меня, пока волны гнали все ближе к берегу. За белыми гребнями я видела свет, но не могла до него добраться. Он был так далеко, очень далеко от меня… Я велела себе не дышать. Стоит вдохнуть — и все, конец, но подавить желание не смогла. Я втянула в себя что-то густое, словно пыталась вдохнуть через бархатный занавес, потом всосала в себя занавес целиком. Слишком толстый, он застрял в горле. За его конец схватился Коннор и потянул.