Синкопа в унисон (СИ) - "Не-Сергей"

- Ты все это прочёл? - задал он самый глупый в такой ситуации вопрос. Столько не читает никто.

- Да. И кое-что даже запомнил. Любая книга — умный друг: чуть утомит, она смолкает; она безмолвно поучает, с ней назидателен досуг, - спокойно сообщил великан.

Тони скептически хмыкнул, выражая свои сомнения в том, насколько эти строчки Лопе де Вега могут относиться к мат. анализу или учебнику химии за девятый класс. Хотя большой том "Анатомия человека" или подарочное издание "Казни и пытки" наверняка способны скрасить досуг человеку с богатой фантазией.

- Насмотрелся? Пойдем в кухню чай пить, - предложил книжный барон, и гость благосклонно кивнул, принимая приглашение.

Вместе они важно прошествовали до кухни бок о бок по широкому коридору и только в дверях, как дети, устроили возню за право войти первым. У каждого было своё преимущество. Тони был тощим и легко мог просочиться даже в узкую щель. Стёпа был огромен и столь же непринужденно мог загородить проход, этой самой щели не оставляя. Когда в кухне оказались уже левая рука, половина головы и колено блондина, губы его прошипели в придавившее их плечо великана:

- Вот и верь после этого людям! Я, как дурак, купился на варенье, поехал черт-те куда к малознакомому человеку и все ради того, чтобы жестоко разочароваться, - и драматично всхлипнул, в уме прикидывая как получше укусить жадину.

- Когда ты согласился, то ещё не знал про варенье, - резонно возразил последний и чуть крепче вдавил блондина в косяк.

- Но надеяться я мог? Секса ты тоже не обещал, а он будет.

Стёпа задумчиво поскреб щетину под подбородком.

- Ну, если ты так ставишь вопрос...- и отстранился, давая изрядно помятому Тони возможность пройти.

На кухне их встретил огромный рыжий кот с разорванным ухом, чинно восседающий за столом на добротном стуле, достойном габаритов хозяина.

- О, Василий! Какими судьбами? Весна уже закончилась или возникла необходимость подзаправки? И сгинь с моего стула.

Кот несколько раз беззвучно открыл рот.

- И не ори на меня, - строго потребовал Степан. – Сейчас сообразим что-нибудь и для тебя.

Тони с улыбкой следил за «диалогом».

- Это твой кот?

- Это я его. Он меня выбрал.

- Как это, - удивился блондин.

- Ну как, - начал великан, высыпая какие-то консервы в большую эмалированную миску. – Ввалился зимой в форточку, жрать потребовал. Кто я такой чтобы отказывать такому важному товарищу? Накормил. А этот пожрал, потом колбасу спёр и смылся. Так и стал он ко мне ходить. А потом и переселился окончательно. Спит на диване, так что ты поаккуратнее с брюками.

Разумовский, уже собравшийся приземлить свою задницу на уютного вида диванчик, завис на середине движения.

- Не на этом диване, - хмыкнул Стёпа.

- Засранец, - констатировал Тони и шлёпнулся на сидение.

- На этом он умывается и блох выкусывает.

Блондин подавил в себе порыв вскочить с дивана, всё равно это уже не спасёт джинсы, и только одарил шутника многообещающим взглядом.

Кот вальяжно стёк со стула и медленно подошел к миске, остановившись в полуметре от нее. Дальнейший менуэт привел Тони в полный восторг.

Фигура первая (прелюдия): Великан взял это наглое животное на ручки.

Фигура вторая (приглашение): Погладил, чуть не расцеловал в брюхо.

Фигура третья (поклон): Поставил на пол у самой миски.

Фигура четвёртая (реверанс): Снова погладил, приговаривая: «Извольте откушать, Василий. Уж не побрезгуйте. А мы порадуемся Вашему аппетиту».

Фигура пятая (кокетство): Кот страдальчески взглянул на Стёпу, вздохнул, снисходительно откушал кусочек.

Фигура шестая (Les Troguers): Кот развернулся и пошёл в сторону комнаты.

Фигура седьмая (батман): Великан догнал кота.

Фигура восьмая (поклон): Повторение пунктов 2 и 3.

Фигура девятая (глубокий реверанс): Повторение пункта 4 с изменением вдохновенных уговоров на: «Васенька, ну что же Вы? Будьте так любезны, покушайте. Не ровен час, какого кота не догоните – личная жизнь не заладится».

Фигура десятая (арабеска): Кот вздохнул с ещё большим страданием и принялся есть.

Великан распрямился, перёвел дух, присел рядом с гостем. Диван жалобно скрипнул и заметно прогнулся. Разумовский было захохотал, но Стёпа вовремя заткнул ему рот ладонью и взглядом указал на замершего на миг кота. К слову сказать, ладошка у великана была немаленькая и нос блондина тоже оказался зажат. На знаки руками и бешеное вращение очами Степан не реагировал, пришлось укусить. Ответом на такое действие стал молчаливый укор во взоре и обиженно надутые губы, которые Тони, не удержавшись, лизнул. Прикрыв веки, посмаковал вкус, довольно причмокнул губами. Открыв - обнаружил у своего лица укушенную лапу, которую явно предлагалось тоже лизнуть и пожалеть. Блондин хитро прищурился, принимая игру, и принялся утешать «малыша».

Стараясь действовать преувеличенно дразняще и развратно, облизал всю лапу целиком. Начиная с укушенного места и заканчивая тщательным обсасыванием каждого пальца. На последнем, большом пальце, Стёпа сломался. Он шумно выдохнул и покрутил им внутри горячего рта, ощупывая внутреннюю сторону щёк, поиграл с языком, углубился, надавливая на корень языка. Тони закашлялся и попытался выплюнуть наглый палец, но Стёпа не допустил своеволия - сжав нижнюю челюсть, добавив остальные пальцы под подбородком, притянул к себе. И едва освободив от плена своей руки, припал губами, возвращая Разумовскому давешний жадный поцелуй. Ещё более властный и требовательный.

На волне этого поцелуя все ощущения взвинтились до остроты электрических разрядов. Тони поплыл. Ему никогда так сильно не хотелось растаять и отдаться, довериться чужой воле. Впервые за долгое время не хотелось контролировать ситуацию. И он плыл и качался на этой волне, позволяя себе немного забыться. Ненадолго. Ещё чуть-чуть и всё. Ещё несколько ударов сердца и можно будет прийти в себя. Он с трудом оторвался от губ Стёпы и, легко надавив на большие плечи, отстранил его от себя. Перевёл дыхание, неотрывно всматриваясь в тёмную глубину глаз, и чётко произнёс:

- Мне нужно в ванную и ещё выпить.

Степан так же пристально всмотрелся в глаза Тони, словно пытаясь по ним что-то для себя определить. Молча кивнул и встал, подавая руку гостю. Проводив того в просторную ванную комнату - а это была именно ванная комната, а не банальная ванная - внезапно прижался к узкой спине и обнял. У Разумовского сердце скрутилось узлом от этого жеста. Он подсознательно чувствовал в своих действиях какую-то повторяющуюся ошибку. Но в чём она состояла, он не мог понять. В том, что он позволяет себе на какое-то время довериться этому типу? Или в том, что всё время себя одёргивает? Но ошибка в алгоритме точно была. От чего уже неоднократно происходил сбой привычной программы. Или проблема в самой программе? Всё его существо восставало против того, чтобы к этому неординарному великану применять хоть что-то стандартное. Пусть даже это всего лишь привычка ничего не ждать и брать только то, что предлагают, в то же время тщательно отмеряя адекватные порции ответных эмоций и действий.

- У меня тут и клизма есть, - нежно промурлыкал Стёпа.

- Отлично! – зашипел змеёй Тони. – Обязательно тебе её поставлю, но не в этот раз. Хорошо? На сегодня у меня другие планы.

- Вредный ты, - заявил капитан Очевидность.

- Я полезен при правильном применении.

- О как… а какое применение правильное? – мурлыкнуло невозможное чудовище и погладило крепкую задницу блондина.

- Я тебе покажу… потом… если захочешь…

- Не задерживайся, пожалуйста, - уже совсем другим тоном попросил Стёпа.

- А то чай остынет? – усмехнулся Разумовский.

Эффект произведённый этими словами стал для Тони неожиданностью. Великан резко оторвался от него, хлопнул себя по лбу ладонью, и его буквально сдуло ветром из ванной. Во всяком случае, занавески заметно колыхнулись. Но уже через минуту он ворвался снова с большим пушистым полотенцем в руках. Гость как раз стягивал с себя носки, сидя в одних джинсах на круглом темно-синем коврике с длинным ворсом. Стёпа повесил свою ношу на держатель возле душевой кабины и удалился. Всё это он проделал вслепую, не отрывая заинтересованного взгляда от блондина. Когда за великаном закрылась дверь, Тони с улыбкой покачал головой. Дверь тут же приоткрылась, в щель просунулась хитрая Стёпина рожица, окинула его ещё одним жадным, почти тоскливым взглядом, облизнулась и снова исчезла. Разумовский немного подождал, глядя на дверь, но она больше не открылась. Коротко хохотнув, он разделся полностью и запер дверь на защёлку. Некоторые моменты подготовки требовали одиночества и сосредоточенности, благо санузел совмещенный.