Гитарная бахиана - Гванета Бетанели

Как выясняется, жизнь самого ИСБ состояла из постоянных сплетении темных и серых нитей. Что до службы, то по его словам все текло в обстановке „злобы, зависти и преследования“.[12]Приведу пару горестных штрихов, достаточно аранжирующих каково приходилось его далеко неординарной и тонкой личности, со своим гордыми „Я“, в „высшем“ обществе „непорочных“ Дульциней и „благородных“ рыцарей.

Как думаете, найдется ли на свете гражданин, который при тогдашних или нынешних правителях хоть раз в жизни, хоть по недоразумению, хоть по личной непокорности злому духу или прихоти самодура, не сиживал, в „ментухе“? Эта учесть не минула и нашего славного толстячка. За непослушание в вопросах творчества, сдобренное обидой на обычную несправедливость, вылившееся в решительный протест и простенькое желание кантора покинуть занимаемый пост у герцога N… (не будем бередить душу преставившегося — авт.), последний взбеленился и …за революционные действа им нанятого придворного музыканта, будущего великого маэстро, велел (вдумайтесь в формулировочку — авт.): „2 ноября арестовать строптивого придворного органиста и продержать его под арестом до 2 декабря“. Отсюда следует, что с объявлением ему немилостивого освобождения со службы, Бах был через месяц выпущен вновь на свободу. Спасибо герцогу N… который оказался „добреньким, славненьким христианином“ и не испортил кантору „Трудовую книжку“, а попрощался с резолюцией: „Уволить по собственному…“ И то дело, зато узурпатор попал в историю, да еще в какую, да еще с кем (А. Швейцер, С. 77, Ф. Шпитта, фрагм. пер., С. Морозов, ремарка — авт.).

Еще о пакостниках и пакостях, которые всегда — живчики в любом соизмерении и в любой плоскости. В начале января 1721 года, неожиданно, в кассу церкви св. Иакова, на имя высшей церковной коллегии поступила кругленькая сумма, равная 4000 марок. Оказались и церковные счета, из которых выясняется на чье имя и кем была внесена в кассу эта мзда. Их „пожертвовал“ сыночек купчишки, бездарный органист и „конкурент“ ИСБ, некий Иоганн Иоахим Хейтман, который, не взирая ни на что и ни на кого, горел единственным желанием занять конкурсное, весьма доходное место органиста в этом „богоугодном“ заведении, в котором участвовал и не имеющий равных в игре на органе кантор.

„По всей вероятности, — пишет А. Швейцер, подтверждает Ф, Вольфрум, — другие, — Хейтман так дорого заплатил за место потому, что из-за побочных доходов, оно было очень прибыльным. Он, должно быть, и не подозревал, что этими деньгами заплатил и за место в любой биографии Баха, то есть приобрел бессмертие“ (А. Швейцер, С. 80). Этот органист „…умелъ искуснее прелюдировать талерами, чемъ пальцами…“. На что, например, тогдашний творец новой формы церковной кантаты, проповедник Эрдман Ноймейстер, во время рождественской проповеди огласил о людской совести: „я не сомневаюсь, въ томъ, что если бъ на землю спустился одинъ изъ вифлеемскихъ ангеловъ, который божественно игралъ бы на органе, и захотелъ бы занять место въ церкви св. Якова, не располагая нужными деньгами, то ему не осталось бы ничего, больше, какъ возвратиться обратно къ Господу на небо“, (Ф. Вольфрум, С. 36, Б. Рихтер, фрагм. пер. ст. др.).

Вот так-то, служители „божьего храма“ прибрав к рукам ощутимую мзду, предоставили святое место у святого церковного органа над распятием Христа Спасителя обыкновенному бездарью, штрафирке, а гениального кантора, кстати, сугубо-верующего в Бога, во все его постулаты, виртуоза — органиста, заодно, владеющего многими струнными инструментами (в т. ч. и нашим — авт.), автора немалых технических усовершенствований сложнейшего органа, других ведущих инструментов, уникального сочинителя церковной музыки отставили в сторону. Зато, повторюсь, все скопом сиганули в историю, да еще во всемирную![13]

Жаль, что горькие судьбинушки неординарных и великих людей, на фоне слишком уж счастливых ординарных, очень схожи друг с другом, и почти всегда безрадостны, несчастны и полны подобных неприятных ситуации. Ведь несправедливо это! Кто из нас сможет ответит не колеблясь на вопрос: Почему всегда во все времена так происходит? Наверняка скорее всего никто.

Парадокс, однако слышала, что как часто бывало, бывает и ныне, действительно должны утечь многие воды, настать иные времена и лишь потом, родившимся новым временем спроектированные потомки осознают кто был кем, и жил зачем. После, чтобы выцедить из себя для них удивительную недоразвитость предков, их первых последышей, очертя головы ринутся к священному алтарю Христа Спасителя, с лицами сплошь залитыми „горькими“ слезами, начнут зажигать свечи памяти, и в истовом экстазе станут лбами крошить церковный мозаичный пол.

Конечно, скажете, мол „хорошо, что вовсе не забыли или вчистую не стерли ИСБ из файлов памяти“. Отвечу, — „а разве могло быть такое?“ — „Of course“, — прозвучит ответ. Господа, а кто и когда учитывал, сколько блистательных умов, интеллектуальней цвет отечеств разных времен и народов с бескорыстной щедростью делились и делиться светлыми идеями с теми, кто испытывает вполне здоровую потребность в свежих, нетривиальных мыслях и предложениях, кто готов их обсуждать, изучать, испытывать на практике, и сколько ненужной спеси являют те, кто будто вовсе не нуждаются ни в чьих советах и предложениях, кому и своя голова обуза?! К сожалению, большинство привыкли к монополии собственной мысли, а ведь только состязательность, незакабаленность и свободность идей, способны вывести искусство из нынешнего полутупикового, меркантильного состояния…[14]

Согласна, следует быть терпимее к народу, который почти всегда отторжен от нормальной жизни. Надо жалеть человека, страдающего …от жизни собачей, которая еще и кусачая. Почему? Потому, чуть родишься, — пугают разными „Бармалеями“, Бабами-Ягами, слегка подрастешь, — угрожают всякими искусственными землетрясениями и разными природными катаклизмами, оперишься, — грозят летающими тарелками, насланными ее величеством Луной, вечно инспектирующей и грозящей Матушке — земле (вспомним рассуждения Гури Гурджиева, Карта Крафта — экстрасенса Адольфа Гитлера, других — авт.), чуть войдешь в лета, — над ухом рупорят: „Хватит, надышался, наигрался, пора и честь знать, торопись, а то достойных мест Там не ухватишь. Кстати, возврата не жди, придет время, Сам вернет!“ Весело живем, бодро шагаем! Где уж тут до рассуждений о высоких идеалах великого искусства, музыки, канторовской нерукотворной полифонии, классической гитары?

В общем, договорились: „…спасибо и на том, что вообще сыскался Бах“, т. к. кому секрет, что за все века разные народы разного цвета кожи, разного разреза глаз, диалекта, иного, так и не сумели создать просто-простое, может и особо-особое, вроде Общественного института человеческой памяти и совести, без которых полноценное развитие жизни не представляется возможным.

Вновь отвлеклась. Вернусь к родной печи, откуда училась танцевать чудную „Барыню“. Кстати, господа, у человечества были трудности с сохранением останков великого кантора. Нет, — это не эврика! Слава Всевышнему, что все же сумели сохранить. Конечно, многим все об этом известно, но все же расскажу некоторое, будет интересно тем более молодым коллегам.

После кончины ИСБ, упокоение которого длилось долго и торжественно, тело кантора в дубовом гробу предали земле на кладбище при церкви святого Иоанна. Немецкий педантизм сохранил даже счет от могильщика, некоего Мюллера за дубовый гроб и похоронные обслуги. Только главного не смогли сохранить полное собрание сочинений великого человека. Здание церкви снесли спустя много лет (видимо, как и у нас, кладбища „держатся“ примерно 2, 5–3, 0 поколения — авт.). Некоторые исследователи отмечают, что позже были проведены раскопки для фундамента новой церкви, где в конце октября 1894 года обнаружились три дубовых гроба. В одном лежал скелет молодой женщины, в другом — покоились останки парня, а в третьем лежал скелет „пожилого человека, не очень большого роста, но крепко сложенного“. Известному немецкому ученому, после длительных экспериментов удалось утвердиться, что по всей вероятности эти останки могут принадлежать ИСБ. По найденным костям, известному Лейпцигскому скульптор-анатому Зефнеру удалось разобраться в скелете и создать бюст, поразительно похожий на портретные оригиналы кантора церкви св. Фомы, которых всего четыре.[15]

По нему были рассчитаны и то, что кантор …был среднего роста, хорошо и весьма пропорционально сложен… вместимость черепа — равнялась 1479, 5 куб. см. …по длине трубчатых костей определен рост, равный 166, 8 см. …у найденного черепа была выдающаяся вперед челюсть, очень высокий и мощный лоб, глубокие глазные впадины, сильно развитые лобные, носовые и височные кости, значительны были и изгибы надбровных дуг, скрывающие мощные органы слуха…) А. Швейцер, С. 118–119, Ф. Вольфрум, С. 51–52, Ф. Шитта, фрагм. пер., С. Морозов, С. 241, др.).