Змей Искуситель (СИ) - Сеймур Мариза

Натали не лезла в их отношения, но понимала, что эти двое знают друг друга намного дольше, чем их начали освещать в таблоидах десять месяцев назад.

— Перед тем как уехать, Мишель пыталась покончить с собой. Алекс в то время все никак не мог определиться со своей помолвкой и семьей. А тут еще и ФБР, наши расследования. В нее стреляли, поджигали. Ей начали сниться кошмары. В какой-то момент она перестала отличать реальность от бреда.

Машина правосудия не ценила человеческие жизни и судьбы, к сожалению.

— Кошмары, как у меня? — Натали не узнала свой голос. Ей очень жаль эту девушку, оказавшейся в аду не по своей воле. В отличие от нее самой. Она получала какое-то нездоровое удовольствие от опасности и риска.

— Похоже, да, но не совсем. Я предлагал тебе помощь по своей методике, но ты отказалась. Держишь под контролем свое состояние. Мишель же послабее. Она истероидная, творческая, эмоциональная. Все, что с ней происходило, сломало ей психику. Медленно, по кирпичику.

Натали теперь еще больше заволновалась. Алекс наверняка в прошлом прошелся по ней, как бульдозер. ФБР в погоне за мафией сломало ей жизнь. И добрая, чуткая, все понимающая молодая беременная женщина, открытая всему миру, удерживалась сейчас каким-то ублюдком в плену.

Да, у Натали тоже не простая ситуация, но она за долгие годы моральной подготовки научилась держать себя и свои чувства под контролем. У нее все было хорошо. Кроме мужчин. Ни одного за десять лет. Что там. За всю жизнь. Да и к женщинам ее тоже не тянуло.

— Что произошло позже, доктор?

— Ее родители через Ройса обратились ко мне за помощью. Я ввел ее в то состояние, которое предлагал тебе. Полностью стер из ее воспоминаний Алекса и все, что было связано с мафией и ФБР.

Натали закашлялась, вылив на синий пиджак капучино. Неуклюжестью никогда не страдала, но сказанное Айзенбергом добило ее. На секунду представила гнев и ярость Алекса от того, что сделали Мишель и ее родители.

— Вижу, ты тоже считаешь это жестоким, — доктор усмехнулся, протягивая Натали салфетку. Но в тот момент мы сохранили юной девушке жизнь и психическое здоровье. Сейчас она уже все вспомнила, любовь Алекса ее излечила. Не переживай. Она более стабильна, чем когда-либо.

Интересно, а какие бы воспоминания Айзенберг стер бы у Натали, когда предлагал свою помощь?

— Что было потом? — спросила она, пытаясь вытереть кофейно-молочное пятно с борта пиджака.

— Она укатила в Лос-Анджелес на машине вместе с подругой и начала модельную карьеру.

— Это я знаю. Вы ведь не просто так о другом мужчине заговорили.

— Алекс уверяет, что он единственный мужчина в ее жизни, но есть один человек, достаточно близкий для Мишель. И он очень сильно нас всех интересует. Ты что-нибудь слышала о Джоне Ноулзе?

Натали прекратила безуспешные попытки оттереть пятно, бросив салфетку на стол. В последнее время она слишком часто слышала это имя. Не к добру.

— Новый генеральный директор «Левентис Девелопмент», — это правда. Все, что она о нем знала.

— Верно. Строительное подразделение. Прямой конкурент для таких гигантов, как «Лагранж Энтерпрайзес» и «Джей Ди Констракшн». Джону Ноулзу тридцать семь лет, а его семья живет где-то в Европе.

— «Левентис груп» давно под прицелом у Ройса и Бонаци.

Натали внезапно вспомнила отца Мишель. Как она могла забыть?

— Энтони Бонаци, отца Мишель и Майкла однажды взорвали. Он чудом остался жив, но до сих пор уверен, что к этому причастен Томас Андерсен, наш сенатор, — Айзенберг произнес вслух ее мысли

— И владелец «Левентис груп», — добавила Натали. Тонкая, едва осязаемая ниточка начала плестись в ее голове. — Хорошо, причем здесь Джон Ноулз? Он ведь наемный руководитель, как я понимаю?

И имя-то какое простое для топ-менеджера семейной корпорации. Никаких там Джон Дональд Ричард третий.

— Дело в том, что когда он еще не работал в корпорации «Левентис», он занимался развитием бизнеса в Лос-Анджелесе. И там же познакомился с Мишель Роулэнд. Они были неразлучны, он часто сопровождал ее на мероприятия, ходил на все модные показы с ее участием. Джон параллельно встречался с другими женщинами, из чего я делаю вывод, что вряд ли у них были именно любовные отношения. И судя по тому, что Мишель сразу при первой встрече вернулась к Алексу, в тотальной френдзоне, как это модно говорить у вас, молодежи, находился именно Джон.

— Полгода назад он взял на себя новую роль в «Левентис» и переехал в Нью-Йорк, — поближе к Мишель, добавила про себя Натали.

— Он один из самых востребованных топ-менеджеров рынка, не привязанных к владению бизнеса. И он, и строительная компания «Левентис» под его руководством серьезно конкурируют не только с теми компаниями, что я назвал, но и с дочерним предприятием Конте, созданным Алексом с нуля.

— «Уорлд Хотел Билдингз», — дополнила Натали.

— Именно. Джон Ноулз сейчас проживает на Манхэттене, но на эти выходные уехал к друзьям в Хэмптонс на свадебное торжество.

— Вы хотите, чтобы я проверила алиби?

— Я не думаю, что он причастен. Интуиция меня редко подводит. Мне нужно, чтобы ты сделала кое-что другое.

— О чем никто не должен знать? — поняла она.

— Мне трудно это дается, но сейчас нам нужно найти молодую напуганную женщину, а каким способом — неважно. Законными способами, как делаем мы это сейчас — вряд ли получится. А ты сама знаешь, что когда человек пропадает, счет идет на минуты, — Айзенберг виновато потупил взгляд. — Решать тебе, Натали, как поступить. Сохранить карьеру или найти девушку живой.

— Не тяните, доктор Айзенберг. Вы прекрасно знаете, что ради близких я готова уйти из ФБР.

И бросить оставшийся смысл ее жизни в костер. Но на ее лице не дрогнула ни одна мышца. Она прекрасно научилась владеть собой.

— Спасибо, Натали, — поблагодарил Айзенберг. — Джон Ноулз — близкий друг Мишель, он знает ее дольше и лучше Алекса. Он точно в курсе, кого боялась Мишель. И есть подозрения, что к этому причастен сенатор Андерсен. Нам не помешает сотрудничество с Ноулзом сейчас. А завербовать его невозможно — ему слишком хорошо платят. Поговори с ним. Знаю, как тяжело тебе дается общение с мужчинами, но раз Мишель с ним столько лет дружит, то он, должно быть, неплохой человек.

— Я бы так не доверяла Мишель. То, что она может привязать к себе кого угодно, не говорит об ее умении разбираться в людях, — Натали покачала головой. — Мой пистолет всегда со мной. Я не собираюсь пасовать. Нужно встретиться с Ноулзом — встречусь.

— Вот это меня и пугает в тебе. Тебе нужно поговорить с ним, как Натали Лагранж, а не агент ФБР.

Натали пристально смотрела в глаза Айзенбергу.

Это означало — никакого прикрытия, если ее убьют — это исключительно ее выбор и желание. Несчастный случай. Ничего, что было бы связано с ФБР и расследованием.

— Можно я в машине передам вам значок и табельный? Не хочу пугать посетителей и персонал, — Натали хладнокровно ответила. Голос даже не дрогнул.

— Это так не делается…

— Доктор Айзенберг, хватит играть в кошки-мышки. Если вы говорите о Ноулзе, значит давно следите за ним и знаете, что он за человек, но по какой-то причине мне об этом не рассказываете. Времени мало. Заберите мой значок и я поехала. Напишите адрес.

Глава 4

Глава 4

Натали совершенно не помнила себя от злости. Вот так, очень просто и легко. Еще вчера ты специальный агент, которому сулят стремительную карьеру, а сегодня уже… никто. Единственная дочь Джеймса Лагранжа и Арианы Конте с миллионами на счету. Бац! И из нужного всем человека превращаешься в денежную тыкву.

Конечно, у нее оставался шанс вернуться в Бюро. Но если сам Айзенберг забрал у нее значок, хотя раньше закрывал глаза на серьезные проступки, то дело дрянь. Она едет в логово дьявола на полном ходу и не собирается останавливаться. Что за человек Джон Ноулз?

Помнила о нем только по одному единственному впечатлению. Высокий, волнующий… Опасный, Натали. Он очень опасный.