Змей Искуситель (СИ) - Сеймур Мариза

Натали позавтракала в кафе, переоделась дома в брючный костюм и отправилась на работу на два часа раньше, чем начинался ее рабочий день, чтобы успеть хотя бы пару отчетов написать, иначе Айзенберг ее не отпустит сегодня.

Утро сегодня, правда, свернуло с намеченного плана. Ее «Ауди» угораздило сломаться посреди улицы. Пока вызвала эвакуатор, забрала вещи, заполнила документы, прошло минут сорок. Только когда увезли машину на эвакуаторе, Натали поняла, что стоит возле дома ее отца в Сохо. Обычно она ездила на работу другим путем, но сегодня не работал светофор и она свернула сюда. Как удачно.

Поздоровавшись с швейцаром внизу фешенебельного дома, где квартиры имели восьмизначную стоимость, она спокойно прошла пост охраны, вызвала лифт и, вытащив из сумочки потертый пластиковый ключ, нажала на верхний этаж пентхауса.

Натали не любила возвращаться сюда из-за воспоминаний о том, как погибла ее мать. После катастрофы, Натали жила вместе с бабушкой и Джейкобом в историческом особняке Лагранжей, а потом и вовсе переехала в свою небольшую квартирку. Большое пространство давило на нее. Она ненавидела ночь. И шорохи в темноте.

Правильным было бы, позвонить отцу и предупредить о визите, но нестандартно начавшийся день погрузил в тяжелые мысли и она напрочь забыла о вежливости. Вспомнила о своей оплошности, увидев отца и его пассию целующимися в гостиной. Оба в черных махровых халатах и мокрыми после душа волосами.

— Прошу прощения, — проговорила Натали, смутившись. Даже у ее пятидесятивосьмилетнего отца имелась бурная личная жизнь

— Натали, дочка, — странно смотреть на родного отца, когда он прижимал к своему боку очередную пассию, румяную от поцелуев. Миловидная женщина лет сорока смущенно улыбнулась. Еще одна жертва надежды, что Джеймс Лагранж на ней женится. — Ты почему не позвонила?

— Я думала Билли предупредил о моем приходе. Но я не надолго и по делу.

— Натали, познакомься, это Вивиан. Ви, это моя дочь, Натали, — представил он женщин друг другу. — Я сейчас распоряжусь, чтобы нам всем приготовили завтрак.

— Я не голодна. Папа, у меня сломалась машина. Одолжи какую-нибудь из своих, пожалуйста, а то я опаздываю.

— А куда ты так рано? — удивился Джеймс. Он отпустил свою подружку и прошел вглубь пентхауса. Натали нервно оглянулась на широкую террасу за стеклянными дверями. Она погрузилась в тот злополучный день, когда раздался мощный хлопок и… — Натали?

— На работу, — она тряхнула головой. Джеймс принес ей ключи с фирменным логотипом «БМВ».

— Опять твоя работа. Ты совсем похудела, на тебе лица нет. Когда ты остановишься? — голубые глаза Джеймса выражали беспокойство, заглядывали в душу. Так хотелось обнять папу, выплакаться ему и рассказать обо всем, но присутствие Вивиан раздражало и побуждало ее дурной характер к сопротивлению.

— Это лучше, чем пытаться найти себе бесполезное занятие в офисе семейной компании, — Натали вскинула подбородок. Отец покачал головой.

— Машину забери себе, она новая. Возвращать не нужно. Твой «Ауди» давно просится на продажу.

С этим она не спорила. Ей просто не хватало времени выбрать себе машину по душе, поэтому ездила на старой. На прошлой неделе, к примеру, у нее даже выходных не было.

— Вообще-то у меня день рождения в сентябре, — задела его Натали, сопротивляясь заботе.

— К дню рождения я тебе еще что-нибудь подарю, не переживай, — отец заметно расстроился. Левая щека дернулась.

— Спасибо, — попыталась она смягчить обстановку, но получилось плохо. С тех пор, как она поступила на службу в ФБР их отношения совсем испортились.

На подземной парковке Натали подняла руку вверх, нажала на кнопку сигнализации на ключе и чуть не застонала от чувства юмора ее отца. Большой внедорожник “БМВ” седьмой серии красивого переливающегося серого цвета, явно не предназначенный для размеренной езды по загруженному Нью-Йорку. Наверняка еще и бронированный, ведь жизнь отца, президента “Лагранж Энтерпрайзес” дорого стоила.

Садясь за руль и настраивая под свой рост и ноги невероятно удобное водительское кресло, Натали попыталась представить, как оценят коллеги ее машину. Очень недешевую. Некоторым нужно было работать несколько лет и не тратить ни цента, чтобы ее купить. Впрочем, все коллеги знали, что она принадлежит клану Лагранжей. Поначалу подкалывали, называя папиной дочкой и малышкой на миллион, но когда обнаружили, что ее это не задевает, перестали шутить на эту тему. Нет, она никогда не чувствовала себя виноватой за то, что родилась в очень богатой семье, напротив, пользовалась всеми благами при возможности, а для поддержания репутации семьи иногда ходила на званые ужины и мероприятия.

Не смотря на то, что ей пришлось повозиться с транспортом с утра, в отдел она пришла раньше всех остальных.

На ее столе всегда царил порядок, она очень любила аккуратность во всем. Когда села на вращающийся стул, сразу заметила нарушившую привычную расстановку вещей папку. Лежала на уголке невзначай, как будто кто-то обсуждал материалы дела и бросил от досады. Натали протянулась через весь свой широкий стол, взяла папку и открыла разворот.

Ясно, Джаред Ройс вчера заглядывал. Он часто консультировался с Айзенбергом. Дело касалось преступного клана Моретти, за которым Ройс охотился уже больше пяти лет. И даже удалось многих из него посадить, но до сердцевины их руководства он так и не добрался.

В папке скрупулезно собрано досье на сенатора Томаса Андерсена. Натали заинтересованно читала, но явной связи с Моретти, кроме показаний покойного Эрика Коулмана, бухгалтера преступной группировки, не было. Ройс, тем не менее, вцепился в идею, что Андерсен покрывает подпольные организации. Томас вращался в высших слоях светского общества не только Нью-Йорка, но и страны, считался уважаемым человеком. А еще он владел контрольным пакетом акций «Левентис групп» — огромной корпорации, занимающейся строительством, энергетикой, банковским сектором и даже некоторыми проектами в сфере информационных технологий. Семьи Конте, Андерсен и Лагранж довольно тесно сотрудничали и имели общие проекты. Алекс когда-то давно был помолвлен с дочерью Андерсена, Элизабет.

Зачем такому влиятельному человеку, как сенатору, заниматься теневым бизнесом?

Натали перелистнула страницу.

Следующее досье Ройс собрал на Джона Ноулза. Натали смутилась, глядя на его фотографию. Хорош собой. Тридцать семь лет. Совет директоров, возглавляемый Андерсеном, нанял его полгода назад на пост генерального директора строительного подразделения «Левентис Девелопмент». Окончил Гарвардскую Школу Бизнеса. Информации о семье, кроме матери, нет. Ройс поставил знаки вопроса карандашом напротив столбиков «Отец», «Жена» и «Дети». Впрочем, Ноулз вполне мог спрятать своих членов семьи, если бы захотел. Не все топ-менеджеры компаний любили публичное внимание со стороны прессы и общества. Интересно, почему Ройс считает его причастным к делу Моретти? Натали вспомнила, сколько сил тратит на аналогичной должности Алекс Конте. Конечно, за ним водились кое-какие делишки, но приносить прибыль компании и одновременно заниматься развитием теневого бизнеса с такой нагрузкой невозможно.

Натали встречалась с Ноулзом на каком-то из мероприятий и он произвел на нее странное впечатление. Она потеряла колье, принадлежавшее ее матери, но даже не заметила. Он нашел его и своеобразно вернул. Подкрался сзади, надел на шею и застегнул. Внезапно, без спроса и предупреждения. И нет, она не сломала ему руки. Напротив, его прикосновения к ее коже всколыхнули непонятные чувства. Она тогда постаралась скрыться от него. Не поблагодарила. До чего же он внимателен к деталям и самоуверен, раз безошибочно нашел женщину, потерявшую украшение. Опасный. Вот что читалось в его взгляде даже через фотографию.

— Что читаешь? — спросил Ройс, глядя на нее холодными серыми глазами сверху вниз. Натали так увлеклась мыслями о Джоне Ноулзе, что не заметила подошедшего к ее столу коллегу.

— Пытаюсь найти фамилию Лагранж в списке подозреваемых в качестве соучастников с Моретти, — отшутилась Натали, и смутилась, как будто ее застукали за чем-то неприличным. Закрыла папку и подвинула ее к Ройсу. Он хмурился. Явно не выспался. — Опять Сэмми спать не давала?