Неугомонный Алергуш, или Повесть о том, кто кого проучил - Ариадна Николаевна Шаларь

Будто не он был хозяином рубахи, а наоборот: рубаха — его хозяйкой: «Слышь, получше вымой руки!.. Ты что ж это делаешь?! Ешь без салфетки? Пятно хочешь посадить, горе ты моё?! Не смей прикасаться к мячу, на нём полно грязи — вывозишься!..»

Но недолго рубаха командовала Алергушем. До первого поединка Алергуша с каким-нибудь дружком со двора. В потасовке Алергуш забывал, что на нём обновка. После этого порядочно измятая рубаха с перепачканными рукавами и сидела на нём вроде бы ловчее, и больше ничем его не беспокоила. Она становилась рубахой Алергуша. Между ним и рубахой устанавливалось полное взаимопонимание. Отныне судьба рубахи зависела только от него, и никогда больше Алергуш не слышал возмущённого шуршания.

С новенькими партами дело казалось посложней. Поэтому Алергуш проворчал себе под нос:

— А куда ж мне лучше сесть?

Между тем все мировецкие места на задних рядах были уже заняты. Даже коротышка Нора по-царски устроилась на предпоследней парте. Небось думала, что ей там долго позволят блаженствовать! Зато Ро́дика с Тамарой обосновались в первом ряду, прямо перед учительским столом. «Подлизы! Хотите всё время возле учителей вертеться, чтоб вас контролёрами классного журнала назначили?» — Алергуш скорчил презрительную гримасу в их сторону.

У него даже появилось желание улизнуть из класса. Но в этот момент Кирикэ позвал его к себе за четвёртую парту — местечко, от которого не стоило отказываться. Алергуш поспешил, боясь, как бы его не опередили. А уж как он обрадовался, когда Кирикэ показал ему маленькую трещинку в сверкающей древесине пюпитра.

— Если хочешь, поменяемся местами! — предложил Кирикэ. — Я не девчонка, чтоб придираться зазря! Мне всё равно где сидеть!

— Да ничего, сойдёт и так! Я тоже не привередливый! — весело перебил он Кирикэ.

По правде-то говоря, Алергуш чувствовал себя лучше перед пюпитром с трещинкой. Что бы там ни случилось, он всегда может оправдаться: «Парта была такой с самого начала учебного года!»

Алергуш не прочь был тут же скрепить свою дружбу с партой ещё одной небольшой меткой, но не успел. В классе появилась учительница.

Это была новая учительница, потому что прежней больше не было. Ученики глядели на новенькую с недоверчивым любопытством — по той простой и единственной причине, что она была новенькой.

Но тут же на пороге показалась и знакомая фигура Анджелы Ивановны, их учительницы в первых трёх классах. Увидев её, Алергуш обрадовался: как знать, может, и в нынешнем году их будет учить Анджела Ивановна! Именно его учительница, та самая, которую он в первый свой школьный день, в первом классе, запросто попросил: «Застегните-ка мне пальто!» Он так и не понял, почему все ребята засмеялись. У него заболели пальцы, пока он возился с этими противными пуговицами, которые никак не хотели лезть в узкие петли.

И вот теперь у этой самой Анджелы Ивановны почему-то слёзы на глазах, будто она собирается расплакаться навзрыд. И у Алергуша комок подкатился к горлу, но он не заплакал, потому что был уже большой и постыдился девчонок.

Анджелу Ивановну все слушали в этот раз внимательней, чем всегда. Она не помнила, чтоб её когда-нибудь слушали с таким вниманием. Но ребята ещё не поняли главного — что они уже выросли и больше не нуждаются в Анджеле Ивановне, которая учила их, когда они были малышами. Они услышали от неё много других вещей, от которых становилось грустно и весело. Под конец учительница прослезилась.

И вдруг Алергуш сообразил, что Анджела Ивановна прощается с ними и вроде бы просит учеников извинить её за то, что оставляет их в этом новом классе, с новыми партами и новыми учителями. Напрасно она убеждала, что новые учителя будут получше, чем она, ему не верилось. Да и как поверить в то, чего не знаешь! Девочки тоже расплакались. Неизвестно откуда, появились цветы, и Анджела Ивановна спрятала лицо в букет, как будто целуя его. Потом она выбежала из класса.

Алергуш шмыгнул носом и тут же спрятал носовой платок, потому что только девчонки уткнули в этот момент свои носы в платки. Ребята же, наоборот, перемигивались, показывая друг другу в сторону девчонок.

— Ну и рёвы! — сердито проворчал Алергуш.

— А я знаю эту новенькую, — сообщил Кирикэ, — она моего брата математике учила. Ставит одни двойки! Достанется нам в этом году от учителей… Пропал я — не иначе!

— А зачем нам так много учителей?

— Хи-хи! Чтоб побольше двоек получать!

Алергуш поперхнулся и досадливо заёрзал на парте; повернулся в одну сторону, в другую, потому что надоело ему сидеть на месте не шелохнувшись. Потом он подкинул крышку парты, чтоб поглядеть, легко ли она отбрасывается. Тут он нечаянно уронил её, и крышка грохнулась на место. Ученик замер в испуге. И тут же Алергуш очутился лицом к лицу с новой учительницей, у которой, как видно, были крылья — как же иначе она могла оказаться рядом в тот же миг!

Учительница смерила Алергуша строгим, осуждающим взглядом, а шалун в ответ виновато потупился: не хотелось ему знакомиться с ней в первый же день.

— Это не я… Это парта сама… — оправдывался он.

Удивительно, что новая учительница ему поверила. И совсем не казалась сердитой. Наоборот, она наклонилась и показала, как закрепить крышку парты.

Доброта учительницы очень обрадовала Алергуша. «В ясном небе гром не грохочет», — вспомнилась ему бабушкина пословица. Он стал внимательней слушать. Новая учительница сказала, что её зовут Верой Матвеевной и что она в этом году будет у них классным руководителем.

Минут десять Алергуш сидел смирно. И вдруг он вспомнил, что не поблагодарил Веру Матвеевну за то, что она научила его закреплять пюпитр. Как благовоспитанному мальчику, ему этот промах казался непростительным. Следующие десять минут он опять беспокойно ёрзал за партой, страшно недовольный своим упущением.

Вера Матвеевна знакомится с учениками, устроив перекличку. Поскольку учительница новая и никого не знает, она то и дело искажает имена, и ребята едва сдерживают смех.

У Алергуша такая натура, что он никак не может долго терпеть, если его что-то мучит. И в тот самый момент, когда учительница произнесла «Коркоду́ш Тамара» вместо «Коркоде́л