Календарь - Георгий Юров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марго, «потомственная карпатская мольфарка, с рождения проживавшая в Канаде, но не растратившая мистических связей с духами предков», значилось в резюме, дополнявшем фото, не по сезону смуглой черноволосой женщины лет тридцати пяти с пронзительным взглядом, казалось видящим насквозь своего потенциального клиента. Шамко понятия не имел кто такие мольфары, но ему почему-то казалось что, живя в Канаде не нужно притворяться тем, кем ты не являешься, борясь за существование и он, нажав «Позвонить» набрал через Viber появившийся номер.
— Алло, — быстро заговорил Андрей, стараясь перебороть волнение. Честно говоря, он и сам не знал, чего хочет и уж тем более не мог толком этого объяснить. Единственное, чего он хотел больше всего, это чтобы всё это безумие с не прекращающейся пятницей тринадцатого, наконец, закончилось, и в этом надеялся на помощь мольфарки. — Мои слова покажутся Вам странными, но прошу Вас, выслушайте меня до конца — это дело моей жизни и смерти!
— Я, наверное, Вас удивлю, сказав, что подавляющее большинство моих клиентов начинают так же, почти слово в слово. Люди обращаются к магам, когда все другие инстанции — врачи, полиция, государство омывают руки, — ответила женщина с нотками сочувствия и понимания, и от этого Андрей почувствовал себя уверенней. Разговор шёл по видеосвязи, и вживую мольфарка выглядела иначе, чем на фото. Во-первых, она была гораздо старше определённых им тридцати пяти, в лучшем случае лет на десять. Роскошные чёрные пряди, ниспадавшие на плечи, заменило почти мальчишеское каре. Вытянутое миловидное лицо её было всё тем же, лишь морщин стало больше, да у переносицы появилась перевёрнутая латинская V, придававшая выражению трагизма. Ну и напоследок кожа её оказалась не такой уж и смуглой. Говорила Марго на русском, но с заметным акцентом, иногда путая слова и падежи.
— В общем, вот какое дело. Одна женщина наложила на меня заклятие, проклятие — не знаю, как это называется, но я третий раз просыпаюсь уже в этом дне, — мольфарка не перебивала, лишь, надев очки в тонкой металлической оправе, что-то коротко записала в невидимую ему тетрадь и, приободрившись Шамко продолжил: —Я проживаю этот день, засыпаю, а утром оказываюсь во вчера. И это ещё не самое страшное. В первый день я попал в жуткую аварию, машина всмятку, а сам я чудом избежал смерти. Во второй мне на голову падал поддон с цементом, но рабочий ценой своей жизни спас меня. А сам погиб, погиб, понимаете!? Вместо меня!
— Чем же Вы так прогневили ту женщину? Разбили ей сердце? — абсолютно серьёзно спросила Марго, словно такие истории были для неё в порядке вещей.
— Нет, что Вы. Старухе было за восемьдесят — это по метрике, сама же она считала себя гораздо старше. Но дело не в этом! Она умерла и теперь винит меня в своей смерти, стараясь забрать за собой в могилу! Ведь что самое интересное — и моя машина, и спасший меня человек не пострадали, то есть абсолютно! На следующий день и машина, и этот бригадир или кто он там, после моего пробуждения в новой пятнице оказались целы-целёхоньки. Хотя от того что я видел, по телу до сих пор бегут мурашки. То есть это касается только меня, её и никого другого! Понимаете? — мольфарка кивнула головой, и Андрей заметил светлые корни её волос, что-то снова быстро записав.
— Это она сама Вам сказала, что винит Вас в своей смерти?
— Да. Нет! — совсем запутался мужчина. — И, да и нет. В последний свой земной день, когда я принёс ей злополучный обогреватель, от которого она впоследствии угорела, она пригрозила мне, что если с ней что-то случится, она достанет меня и с того света.
— Всё это как-то косвенно. Может дело и не в ней?
— А в ком?! — начиная злиться, воскликнул Андрей. — Вы что не верите ни одному моему слову? Что вы там всё время пишите? Только не говорите, что разгадываете кроссворд — для меня это слишком серьёзно, вопрос жизни и смерти! Я мог бы Вам наобещать золотых гор, скинуть каких-то денег на Visa или Master Card, но загвоздка в том, что вы не сможете их потратить. Скорее всего, с учётом разницы во времени Вы даже не сможете их снять. Когда я просыпаюсь, о том, что со мной происходило, помню только я. Ни Вы, ни кто-то другой о событиях с моим участием вспомнить не сможете. Это словно не происходит с нами, мы в каком-то зазеркалье, в Матрице, в чём-то ещё. Да, и вот ещё что. Каждый день все события идут по-разному, но начинается он всегда одинаково — с включающегося радио на моём будильнике и одних и тех же слов ди-джея. Я дословно не помню, но что-то про пятницу тринадцатое, Старый Новый год и это самое зазеркалье.
— У-ух, Вы вывалили на меня целую тонну информации, и я даже не знаю, что Вам ответить. Не зависимо от того верю я Вам или нет, я попробую помочь, именно для этого я и веду запись, систематизируя происходящие с вами события, пытаясь уловить их суть, — ответила женщина, завязывая мудрёный узелок на одной из свисающих с потолка разноцветных капроновых нитях.
— Что это Вы делаете?
— Завязываю узел, на память об этом разговоре и когда завтра я приду сюда, обязательно Вас вспомню.
— Чепуха, ничего Вы не вспомните. Человека из-за моей оплошности буквально разорвало на куски, а он смотрит на меня, будто видит впервые.
— Но я ведь тоже магичка. Вы ведь читали моё резюме?
— Читал. Из-за него и позвонил Вам; решил, что Вы какая-то супер колдунья, круче чем Гарри Потер в последней части. Хотя вначале принял Вас за цыганку из-за цвета кожи.
— Ну что Вы, если Вы о полётах на метле и шабашах в Вальпургиеву ночь, то это не о нас. Мольфары ведуны, целители, заклинатели природы. Напустить туман, пролить дождь, укротить ветер или наслать бурю.
— И что вы действительно можете это? — на полном серьёзе спросил Андрей. После всего случившегося с ним за последнее время он уже не знал чему верить, а чему нет.
— Я, к сожалению, нет, а вот бабка моя могла, и говорят, пользовалась этим во время войны. Только никому об этом не говорите, это плохо для моего бизнеса.
— Хорошо, — успокоил её Шамко, не став спрашивать, на чьей стороне воевала её родственница. — Об этом всё равно ник-то не узнает, ведь этого разговора словно и не было никогда.
