Газета Завтра 843 (107 2010) - Газета Завтра

     Вагоны поезда новые. Наряду с появившимися биоудобствами, измененные конструкции радио: нет регулятора громкости в каждом купе, и в уши бьют вездесущей попсой, официозом. Наслушалась противу всякого желания и "Ты целуй меня везде, я ведь взрослая уже", и как хорошо на российской сторонке, как у нас все увеличилось и окрепло. Как мы не рухнули в кризис и дальше не рухнем, ещё больше. Раньше ты мог выключить или уменьшить громкость, сейчас лишить себя наслаждения внимать очередной запевшей Ксюше Собчак или бодрому в отчетах региональному чиновнику, не можешь. И разве такое навязанное прослушивание – не тотальная пропаганда?

     Могу часами смотреть на пейзаж за окном идущего по родной стране поезда. Не наскучивает. Как дорогое лицо: сколько бы раз ни видел, а насмотреться не можешь. Это и есть — ненаглядность. И зимой, и весной, и летом, и осенью — вид природы среднерусской полосы завораживающ неброской глубинной красотой. Березы, осины стоят трогательно оголенными, как бы и стыдясь своей наготы. Ели опустили свои лапы под тяжестью снега. Можно писать картину "Над вечным покоем". Даже в вагоне поезда, наполненном стуком колес, голосами пассажиров, разухабистыми песнопениями из неумолкающего радио, ощущаешь благородную тишину зимнего леса за окном.

     Проплывают развалины то ли МТС, то ли автобазы — огороженная полуразрушенным бетонным забором территория. Из-под снега торчат проржавевшие скелеты кабин, колесных пар… В центре этого уныния стоит вышка с площадкой на самом верху то ли для сторожа, то ли пожарного. Венчает это сооружение звезда. Насыщенно-красная, пожалуй, кто-то недавно ее покрасил. Она — словно последний оплот, как вызов разрухе и забвению. Гори, гори, моя звезда, на безымянной высоте. Может быть, тот, кто ее покрасил, взбирается на эту вышку среди разрухи и безмолвия и чувствует себя защитником своей высоты, хранителем звезды? Так, знакомый ветеран войны перед смертью с гордой горечью говорил: "Своей высоты я не сдал".

     На станции прибытия встречающих меньше, чем обычно. Нет и настойчивых с предложениями своих услуг таксистов. На улице минус 26, в не отапливаемом вагоне трамвая не намного выше. Пассажиры, покупая билет, пеняют контролёру. Она слабо оправдывается, что и сама целый день как в морозильной камере сидит. Ей резонно парируют, что она за это сидение деньги получает, а они – платят. Люди по привычке дают 10 рублей на проезд. Узнают, что цена проезда повысилась до 11 рублей. Ругают власти: "Ни одного нового года не пропустили, чтобы шкуру не содрать! Как новый год — так затягивай пояса!" — ворчит пожилая женщина. Региональных пенсионеров лишили льготного проезда, оставили это право только федеральным. Люди возмущаются: работали в одной стране, часто на одном предприятии в разных подразделениях, которые тогда никто не делил, форма собственности была государственной, и вдруг оказывается, что кто-то может ездить, а кто-то нет.

     Это положение с оплатой проезда, то самое нововведение, которое из разряда "на усмотрение региональных властей". А региональные власти усматривают только возможность "оптимизировать расходы" на население. То есть как можно меньше выделять людям денег из бюджета, наполняемого именно гражданами. На себя власти одежку оптимизации не примеряют. Почти ото всех, с кем довелось пообщаться, услышала о том, как жируют власти и их семьи: сынки, дочки. снохи, зятья. "У них проблем с демографией и деторождением нет. Плодятся, как тараканы на наши головы", — ситуацией с кумовством раздражены все. Вирус головной "семьи", с которой начала загнивать Россия, поразил страну почище всякого гриппа. Главная эпидемия, по мнению людей — власти.

     У народа в массе своей неприятие власти всех уровней: от директора колледжа, осатаневшего от новой системы оплаты труда, дающей возможность делить финансы государства, выделенные на образование, до главы региона. Когда говоришь, искренне желая помочь решить какой-то вопрос, что по тем или иным проблемам можно обращаться к депутатам, люди хохочут. Горько, правда. "Да они кроме своего корыта, у которого нажраться никак не могут, ничего вообще знать не хотят. Они будут нам помогать решать наши проблемы, которые они и создают? Будут свою зарплату отрабатывать? Не смеши. Нам ни местная, ни Государственная дума не нужны. Нам от них какой прок? Законы принимают? Так все законы для себя и против нас". Если пробуешь убедить, что чего-то можно добиться, это понимается как твоя заинтересованная работа на власти, которые воспринимаются как чужеродная орда, безнаказанно грабящая и карающая за любую попытку умерить ее аппетиты.

     Встречи, разговоры. После охов, ахов, горячих новостей (этот женился, тот развелся, эта закончила институт, та родила) все делятся озабоченностью: жизнь ухудшается, зарплаты снижаются, расходы на поддержание жизни увеличиваются, сокращаются рабочие места. Это касается и врачей, и учителей, и работников, занятых на производстве.

     "Получили расчетки, — рассказывает преподаватель колледжа с почти 30-летним стажем, — у меня там 3.800. Это за полторы ставки и высшую категорию! Спрашиваем: в чем дело? Почему? А сейчас руководители получили возможность сами казнить финансово или миловать. Вот и результат. Нам: "Не нравится — увольняйтесь". Разговор короткий. Мы образовали орггруппу, сказали, что обратимся в суд. Пересчитали. И сейчас 7 тысяч получаю, работая на полутора ставках".

     Помнится мне пресс-конференция по поводу новой системы оплаты труда. Чиновники бодро рапортовали об экспериментальных регионах, где система обкатывалась, как замечательно там все складывается. Журналисты же говорили, что в редакции приходят письма, в которых эта система критикуется: у директоров любимчики получают в разы больше, чем те, кто не в милости. От качества работы зарплата при новой системе не зависит, а только от расположения начальства. Буйным цветом расцветают подхалимаж, доносы, подставы. И так будет по всей стране, когда новую систему введут повсеместно.

     Чиновник в ранге замминистра пафосно отповедывал: "Нельзя по нескольким казусам судить обо всей системе. Почему вы заранее обвиняете руководителей в том, что они будут пользоваться служебным положением? Надо доверять человеку, а не обливать его грязью заочных подозрений!"

     Сократились зарплаты при увеличении объема работ и у врачей. Сейчас, например, много осложнений после прививок гриппа. Приходят планы, разнарядки, сколько нужно человек привить. Но помимо того, что люди не хотят эти прививки делать, существуют противопоказания по состоянию здоровья. Врачи в поликлиниках боятся гнева начальства (а нынче это категория не только моральная, но и в большой степени материальная), поэтому ставят едва ли не всем подряд, нагоняя план. Люди попадают в больницы зачастую в тяжелом состоянии. "Смотришь историю болезни, а этому человеку ни в коем случае нельзя было ставить такую прививку — противопоказания. И вообще с этими прививками: их поставили в декабре, иммунитет выработается к февралю, когда уже эпидемия пройдет. Все понимают, что через вакцинацию огромные государственные деньги растаскивают. Лозунги благородные, но людям это во вред", — делится знакомый врач. Спрашиваю, какова у него зарплата. Если не секрет. Не секрет. Ставка 4.800, если брать дежурства, то в месяц тысяч 7-8 на руки можно получить. Так это еще хорошо! На производстве по 3.500— 4.000 народ получает. При том, что цены в магазинах московские, коммунальные платы не ниже столичных.

     На обратный путь билет купила с трудом. Вагон полон. Одна из проводниц, подошедшая к коллегам нашего вагона пообщаться, сообщает, что у нее за всю поездку (22 часа и десяток остановок по пути) не было ни одного пассажира. Мы удивляемся, так как в нашем заняты даже боковые места. Она поясняет, что у нее купейный вагон. Они идут пустыми и полупустыми. Разница в цене билета 3 тысячи рублей, и услугами плацкартных вагонов пользуются даже те, кто раньше, или совсем в недавнем докризисном прошлом, ездили купейными. Семья попутчиков рассуждает: вот мы 3 человека к бабушке в гости ездили. Для нас сумма в оба конца в 27 тысяч, если бы мы поехали в купе, неподъемная — сейчас.

     Мужчина едет с каникул дома на работу в Москву, где первый год "калымит", ремонтируя бытовую технику. У него был свой небольшой бизнес по производству запасных деталей к автомобилям. Вдруг заказы стали размещать в Китае. Два предприятия, одно из них в Подмосковье, вынуждены был закрыться, рабочие места уплыли в Китай. А в городе и без того заводы позакрывались или работают меньше, чем находятся в неоплачиваемом отпуске, работу не найти. Пришлось оставить семью, налаженный быт, уехать в Москву, устроиться на ремонтные работы. "У меня ведь специальность "конструктор металлорежущего оборудования", так что в утюге разберусь. У нас государство предпринимателю не то, что не помогает или не поддерживает, а топит, как только может. По-всякому! У меня 12 лет свое предприятие было. Пусть там больше 10 человек не работало. Но ведь работали, производили. Так ни разу ни одно нововведение мы без того, чтобы в пот бросило, не встречали. Все хуже и хуже условия работы становились. И вот добили!"