Дикая охота - Екатерина Васичкина

Совершенно не зная, что сказать, я отправилась по своим магическим делам, а именно в ближайшую деревню, где, по словам перепуганной девчонки, прибежавшей ко мне с полчаса назад, заболела корова.

Вернуться домой удалось поздно, уже в темноте, то есть, по меркам местных жителей, глубокой ночью. Коров оказалось целое стадо, а болезнь — весьма серьезной эпидемией. Местная знахарка — самоучка весьма эффективно придерживала ее, сколько могла, не давая болезни развиваться, но вылечить совсем у нее не получилось, так что врачевать буренок пришлось мне, а дело это долгое.

Из дверей избушки доносилось раскатистое ржание, принятое мною за веселье хлебнувшего браги барабашки. Однако, слегка одумавшись, я вспомнила, что у меня имеется домашний тролль, и что означенные звуки принадлежат, по всей видимости, ему. Это с кем же он так веселится? Да еще в мое отсутствие, когда он должен рьяно охранять имущество от посягательств вероятного и невероятного противника?!

Я распахнула дверь и шагнула в пахнущую свежими травами комнату. Так! А вот и папа. Сейчас меня «выкидывать» будет. Или нет?

Храфн сидел на лавке, лелея в руках кружку с пивом, и весело обсуждал что-то с Туром. Обычное мотание головой рассеять морок не помогло. Что ж, придется поверить, что эта бредовая картина реальная.

— Привет тебе, Римма. А я вот тут тебя жду.

— Ну, вот и дождался, — усевшись на сундук, я с опаской подняла глаза на враз посерьезневшего конунга.

— Вижу, что вот. Разговор у меня к тебе есть.

— Слушаю.

Конунг только ухмыльнулся, видя мое смущение и плеснув пива из объемистого бочонка, придвинул ко мне кружку.

Люблю пиво! Может, оно и не прилично для девицы, но вкусно же. А в тех местах, где мне пришлось жить большую часть жизни, хорошего пива не сыскать ни за какие деньги! Да и девица из меня… та еще.

— Ты ведь родом из этих мест, правда? Говоришь без акцента.

Это было как посмотреть. Когда в десять лет я явилась в Мельс — город магов, волшебный северный акцент стал серьезной преградой для установления нужных контактов. Сколько трудов мне стоило извести его! Ну, то есть совсем извести не удалось, но хотя бы смеяться надо мной перестали, лет через пять. А тут стоило попасть в родную среду и на тебе! Уже почти забытые корни дали о себе знать, и я заговорила так чисто, будто и не уезжала.

— Из этих. Правда, давно это было. Двадцать четыре года уже прошло, как я уехала.

— И ни разу не возвращалась?

А вот это было уже подозрительно. То есть, с одной стороны, вроде бы обычное любопытство, но с другой… очень уж близко к запретной теме моего изгнания.

— Возвращалась. Пару раз. Но не надолго. Один раз вообще проездом, только ночь в родном доме и переночевала. А второй… ну, второй задержалась на пару дней.

Он отхлебнул еще пива и как-то странно-задумчиво посмотрел куда-то сквозь меня. Я ждала продолжения, совершенно сбитая с толку. Чего он хочет? Что-то знает? Вряд ли, если бы знал, то так спокойно пиво со мной не распивал бы. Но наверняка вообще никто ничего не знает. Мою вину так и не смогли доказать, иначе я бы уже давно беседовала бы с духами почивших предков!

— Ты избегаешь всяких разговоров о себе. Рассказываешь, как училась, чему училась, как преподавала… и вроде бы открыто так, весело. Но стоит заговорить о твоем детстве, как ты замолкаешь, будто у тебя что непристойное спрашивают. Или страшное. Я сегодня посмотрел, как ты парня моего искупала, и подумал, что совсем не знаю, кого пригрел.

Я замерла на сундуке, словно мышь, застигнутая врасплох хозяйкой амбара. Собственно, в моем происхождении ничего особенно секретного и не было. Почти. И ведь не дурак передо мной сидит! Поймет!

Ну что я за идиотка, что мне стоило рассказать какую-нибудь убедительную историю о маме-папе пасших коров в здешних местах? Всего-то и надо было, что порадоваться возвращению на родину. А что я о коровах и не знаю ничего толком, так сколько времени прошло! Так нет же! Напустила тумана!

— Ты… ты только не ври мне. Я, конечно, не маг, но неправду чувствую. Это у меня семейное.

— Мой отец конунг Сигвальди. Сигвальди Кровавый Топор. Риммой меня в честь прабабки назвали. Она ведьмой была. Вот и я тоже. И чего ей дома не сиделось? Потащилась за любимым в такую даль.

Храфн кивнул головой, словно подтвердились его собственные догадки.

— Не зря ты мне знакомой показалась, — он задумчиво отставил кружку и поднялся, — ты на мать свою похожа. Она тоже была такой… вроде бы и глазу зацепиться не за что, но один раз посмотришь и больше не забудешь. Жаль, я поздно с твоим отцом познакомился и не знал о тебе. Может, за сына своего посватал бы… За старшего… глядишь, уже и внуки были бы с глазами, как у тебя.

— Эй, подожди! — я поймала его уже на пороге, — Ты знал моих родителей?

Вопрос был на редкость глупым. Конечно, знал, раз так расписывал!

— Когда-то твой отец спас мне жизнь. И назвал братом.

Я не нашлась, что еще спросить, и он вышел, оставив меня наедине с полупустым бочонком и ничего не понимающим троллем.

Заснуть в ту ночь мне так и не удалось. Разговор с Храфном не давал покоя. Побратим моего отца. Надо же! Я пыталась понять, что же это значит для меня, и не понимала. С одной стороны, можно не опасаться, что меня выгонят отсюда просто потому, что я не нравлюсь Хелегу. Но, с другой стороны, дочь-то я бывшая. Была дочерью до десяти лет. А теперь я просто ведьма Римма, и никаких обязательств передо мной у него нет.

И глаза мои… причем тут мои глаза?

Самые обычные карие. Ну, может, для этих мест и редкие, но все равно ничего такого особо выдающегося.

У стены наметилось какое-то шевеление. Кто-то крался к крыльцу, громко сопя и устало придерживаясь за стену. Трор пришел подлатать свои побои? Тогда почему тайком?

Мальчик наткнулся взглядом на мою залитую лунным светом фигуру и удивленно замер, совсем по-детски хлопая глазами. Видимо, он думал, что я уже давно сплю, и вижу десятый сон.

— Здравствуй.

— Привет. Луной любуешься?

Мальчик вздрогнул, будто я кинула в него не дежурным приветствием а шаровой молнией, как минимум. А что такого? К ночи распогодилось, и полная луна висела прямо над головой, так что любоваться и правда было чем. Зачем же так пугаться?

— Луной. Я пришел вот… — Трор замялся и как-то смущенно отвел глаза.

— Что, подлатать твои боевые ранения?

— Да нет, я… я не за тем. А вот ты… ты можешь… ты сказала, что можешь вылечить все, что угодно?

— Ну да, — я присмотрелась к парню, но ничего кроме синяков и пары растяжений не увидела, — но ты ничем не болен. Или ты не о себе?