У каждого свои недостатки. Часть 1 (СИ) - Гусина Дарья

Слуга ушел, оставив меня сидеть на койке в полном смятении. Интуиция? У циклона?

Душ в каюте был роскошный. Так мне, по крайней мере, показалось после удобств на «Монмартре». Вода смыла псевдокитайский макияж. Я завернулась в мягкое хлопковое полотенце (всю жизнь из него не вылезала бы) и посмотрела в зеркало. Н-д-а, Сэм. Даже учтивый мистер Пайк сейчас не назвал бы тебя очаровательной девушкой. Кожа до кости. Не то, чтобы я недоедала. Кормили на «Монмартре» сносно. У меня просто не было времени нормально поесть. Марк, постоянно напоминая о долге, помимо моей основной работы постепенно взвалил на меня обязанности художника по костюмам и музыкального директора. Да мне радоваться нужно, что я от него вырвалась! В конце концов, господа Престон и … как его там… Хуго освободили меня из рабства.

Я с грустью вгляделась в отражение: круги под глазами, бледные губы. Глаза, которыми я так гордилась — голубые, прозрачные — потускнели. Заострившиеся скулы, руки — веточки, все ребра можно пересчитать. Волосы, некогда роскошные, пришлось остричь — на судне была жесткая экономия воды. Что от тебя осталось, Саманта Модести? Перед последним спектаклем, когда я переодевалась, Стив, никогда не отличавшийся деликатностью, шагнул за ширму и, игнорируя мой возмущенный вопль и попытку прикрыться руками, задумчиво протянул:

— Да, Сэм, когда ты пришла к нам в театр, у меня было огромное желание схватить тебя, раздеть и страстно отыметь. Теперь, глядя на то, во что ты превратилась, я хочу обнять тебя, омыть слезами и покормить с ложечки.

Ах, Стив. Ты всегда был прямолинеен, за это я тебя и любила.

В комнате я принялась копаться в сумке. Под руку попался корсет из латекса. Я специально заказала дышащий театральный латекс в Сети и к следующему выступлению распечатала на принтере особый «бронелифчик» — Леонард был довольно щуплым молодым человеком, и его костюм, сшитый с учетом плоской мужской фигуры, жал в груди, даже несмотря на мою нынешнюю худобу. Смастерить на себя новое платье Богини я уже не успевала. Поэтому пришлось сотворить корсет, который заодно слегка увеличивал плечи — в этих местах наряд Лена как раз провисал. Латекс превратил мои и так небольшие выпуклости в плоскости. Испытать «реквизит» я так и не успела.

Я сложила в сумку черно-красное платье, ставшее неопрятным после вчерашних приключений, подумала и надела латексную «грудь» под безразмерную футболку, подарок Стива на день рождения.

— Готовы, мисс Модести? — спросил заглянувший в каюту Пайк. — То есть… мистер Модести. О, — при виде «неретушированной» версии меня камердинер нахмурился: — Мне кажется, вам нужно перекусить перед дорогой.

Глава 3

Последовав за камердинером, я робко вошла в кают-компанию. Кир Демидов стоял у иллюминатора. Он обернулся, и я чуть-чуть расслабилась. На властного, надменного олигарха наследник «Си Эс» был мало похож. Хотя, возможно, такое ощущение создавалось из-за домашнего вида хозяина яхты. Передо мной стоял высокий парень довольно крепкого телосложения. Красивый, с некоторым смущением отметила я про себя: ясные серые глаза, темные волосы (к слову, несколько длиннее, чем у меня), твердый подбородок с ямочкой, широкий разворот плеч, узкие бедра. Небрежность стиля молодого человек — мятая футболка с эмблемой «Си Эс», низко сидящие джинсы, легкая небритость — только подчеркивали производимое им впечатление уверенности. После женоподобных мальчиков из труппы Демидов напомнил мне расслабленного хищника на отдыхе.

— Мистер Сэм Модести, — громогласно представил меня Пайк.

Демидов шагнул ближе. К моему удивлению, он был бос.

— Добро пожаловать на «Каллиопу», Сэм Модести, — произнес он на англе без всякого акцента. — Мне жаль, что наше знакомство произошло при… неприятных обстоятельствах. И мне очень жаль, что я был в них косвенно замешан.

— О, ничего, сэр, — промямлила я, — все ведь разрешилось? Это недоразумение ведь разрешилось?

— Пожалуй, — Демидов кивнул. — У меня есть пара вопросов к вам, Сэм, — наследник «Си Эс» бросил на меня неожиданно любопытный взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, конечно, — вздохнула я.

Разумеется, у него есть ко мне вопросы. Хорошо, если задавать их будет только он, а не личная служба безопасности.

Однако молодой человек сказал:

— Позавтракайте на «Каллиопе». Челнок прибудет через полтора часа.

Он отвернулся к окну, словно не ожидал каких-либо возражений. Само собой, он их не ожидал. Ему когда-нибудь кто-нибудь вообще возражает? Сколько ему лет? Не думаю, что намного больше, чем Стиву. Тридцать? Тридцать два? Я покосилась на камердинера. Тот ободряюще мне кивнул.

За столом прислуживал Пайк. Передо мной возник столовый прибор, к счастью, без всяких странных ложек и вилок. Еда была простой: яйца (очень свежие, а не сублимат), бутерброды с ветчиной и сыром и натуральный кофе. Ни икры, ни водки. Я постаралась вспомнить все, что читала для театра об этикете и жизни богачей.

— Ничего, если я буду обращаться к тебе на «ты»? — Демидов перешел на ориенту. — Кажется, я значительно старше тебя. И англа всегда так официальна.

Ой, плохо! В ориенте есть родовые окончания. Как бы не запутаться.

— Да, конечно, — улыбнулась я.

— Модести — сценический псевдоним? — поинтересовался Демидов.

— Нет, — я покачала головой, — это мое настоящее имя. Я не актри… не актер. Мне пришлось заменить заболевшего исполнителя. На самом деле, я режиссер-постановщик.

— Ты? — молодой человек недоверчиво смотрел на меня, наклонив голову набок. — Сколько тебе лет?

— Восем…надцать, — выдавила я.

— Не дал бы тебе больше пятнадцати, — сказал Демидов.

На самом деле, мне двадцать. Но я же мальчик, хрупкий подросток.

— Да… я… все так говорят. Но в конце концов, это ведь все… все эти пьесы, что я ставил… это не то, чем можно гордиться, верно?

Демидов кивнул:

— Пайк сказал, что до сегодняшнего утра ты был не в курсе того, как оказался… — молодой человек кашлянул.

— …вашим подарком, сэр? Нет, сэр. Но я знаю, что мой договор был выкуплен и передан… вам.

— Я подписал расторжение. Пайк сообщил тебе?

— Да, сэр. Спасибо.

— В этом есть часть моей вины. Поэтому тебе полагается компенсация. У тебя есть чип?

— Да, сэр.

— Перед отправлением челнока Пайк переведет всю сумму на твой чип. Надеюсь, этого хватит, чтобы какое-то время не волноваться и спокойно искать себе новую работу.

— Спасибо, сэр, — повторила я.

— Итак, Марк Бейзовиц.

— Да, — я скрипнула зубами.

— Я нашел кое-какую информацию о твоем бывшем работодателе. У него большие проблемы…

— Да хоть бы их было побольше! — вырвалось у меня.

— … и у его театра.

— Почему… у театра? — тут я растерялась и испугалась.

— В том, что ты сейчас здесь, виноваты мои бизнес-партнеры… с ними разговор отдельный… и Бейзовиц, — мне показалось или в кают-компании вдруг стало на несколько градусов холоднее? — Неужели ты думаешь, Сэм Модести, что люди, вписавшие мое имя в договор без моего согласия, устроившие мне крайне неприятный сюрприз, будут и дальше наслаждаться беспечной жизнью?

Да, видимо, русские и впрямь дружат с морозами. Мне стало зябко и по телу пробежали мурашки.

— Но, сэр, — робко возразила я, — труппа тут совершенно не при чем. Они просто актеры, которым нужна работа.

— Мои люди в этом разберутся, — «снежным» тоном оборвал меня сэр Кир.

И все же я решилась задать еще один вопрос:

— Сэр, вам известно, почему Марк Бейзовиц так охотно продал меня этим… вашим бизнес-партнерам? В договоре не было указана сумма, и я не понимаю…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я уточнил, — бросил Демидов, откинувшись на спинку стула и глядя на меня… странно. — За тебя заплатили двести тысяч цоло.

— Сколько?! Но это невозможно!

— Тебя продали как юного девственника и высококвалифицированного компаньона. Очевидно, были учтены мои театральные предпочтения. Но не мои предпочтения в постели.