Избранница колдуа - Алеся Лис

никто не делает замечания. В один момент жуткая болезнь забрала жизни всех, кого я любила, кто был мне дорог. Осталась только я и старая няня. Мне страшно. Страшно и одиноко. Ведь сила, которая испокон веков передавалась из поколения в поколение, слишком большая, чтоб с ней справиться. Мне всего восемнадцать, и я тоже обречена. Если меня не убьет болезнь, то это сделает кровь рода Одгриф. Только… Только, пожалуй, мне уже все равно…

Широко распахиваю глаза и рывком поднимаюсь в сидячее положение. Что это было? Сон? Воспоминание?

— Леди? Что случилось? — обеспокоено смотрит на меня служанка. — Вам плохо?

Молча качаю головой и ложусь обратно. На самом деле я чувствую себя гораздо лучше. Еда и горячая ванна придают сил. И хоть самой пищи я съела мало, помня о том, что долгое время голодала, но чувствую себя отменно. Холод, доселе сковывающий все внутри льдом, отступает. И по венам будто струится горячая лава, принося с собой ощущение неги и блаженства.

Значит, я все-таки что-то помню из прошлой жизни. И есть вероятность, что этих воспоминаний со временем станет больше. Сейчас мне доступны лишь крохи, но и они немаловажны. Например, теперь мне известно, что я сирота. Вся семья умерла от неизвестной болезни, пока не могу вспомнить от какой. Старая няня, к которой я прижималась в часовне, тоже не пережила эпидемию.

— Бэли, — немного подумав, решаю порасспрашивать служанку. — Что со мной произошло? Я ничего не помню после похорон, — решаю немного схитрить. Все же лазейку оставленную мне опекуном можно время от времени использовать. И если не злоупотреблять ею, то думаю, все будет хорошо.

— Ох, леди Кассия, — принимается намыливать мои волосы служанка. — Вы в тот же вечер слегли с инфлюэнцей, и Трита… Но она даже ночь не пережила. Доктор сказал, из-за возраста. Как-никак сотню разменяла. Еще мать вашу нянчила… Вы держались. Но в бреду. Ни разу в себя не пришли. Закройте глаза! — на голову мне льется чистая теплая вода, смывающая пену. Я послушно прикрываю веки, наслаждаясь ощущением чистоты.

— Продолжай! — приказываю, тихо вздыхая.

— Ну, доктор сказал… — кувшин тихо звякает.

Бэли опускает его на пол, и принимается просушивать волосы полотенцем. Затем скручивает их в загогулину и закрепляет концы ткани за край на затылке.

— Доктор сказал, что это все магия. Если б наследие досталось не вам, вы бы легко одолели хворь. А так ваше тело терзала болезнь, а душу сила. Вот…

— А почему никто из магов не помог, — задаю очевидный вопрос.

Во всем том фэнтези, которое я прочитала, в мирах, где была магия, явно не пользовались столь варварскими методами для лечения.

Бэли замирает с мочалкой в руке. Она в этот момент как раз намыливала мои плечи. Лицо служанки вытягивается от удивления. И я понимаю, что попала впросак.

— Но леди Кассия… Ведь всем известно, что магов нельзя лечить магией, — округляет она глаза.

Испуганно смотрю на нее, не зная, что ответить. Снова сослаться, что забыла из-за горячки о такой мелочи? Поверит ли?

Но ответить я так и не успеваю. Уверенный стук в дверь прерывает опасный момент, а в комнату заходит мой опекун. Он замирает на пороге, таращась на мои обнаженные плечи, выступающие из-за бортиков бадьи. Взгляд мужчины зажигается опасным огнем. И я сглатываю сухим горлом, прекрасно понимая его природу. Невинная восемнадцатилетняя Кассия вряд ли бы догадалась, но сорокалетняя Катя уже не единожды видела подобное. Хотя, это впервые, когда подобный взор предназначается ей.

Глава 6

— Извини, Касси, — хрипло говорит он, наконец, придя в себя и отведя взор к окну. — Я не знал, что ты решила принять ванну.

Я немного краснею, но мысленно пожимаю плечами. Пышная пена хорошо скрывает самые интимные места, и все, что мужчине удалось увидеть — лишь часть обнаженного плеча. Тем более что Бэли, впервые проявив чудеса расторопности, постаралась меня как можно лучше прикрыть своим телом.

— Все в порядке, — тихо отвечаю, стараясь не смотреть на опекуна. Что-то странное, неправильное, красной тревожной нитью пронзает всю эту ситуацию.

— Я подожду за дверью, — бросает мужчина и медленно направляется к двери, все же напоследок скользнув по мне взглядом.

А скользнув ли? Мне кажется, на долю секунды его взор таки задерживается на кромке воды, которая надежно скрывает все, что под ней.

— Бэли, позовешь меня! — приказывает он служанке и, наконец, исчезает за деревянной створкой.

— Ох, леди Кассия! — шумно выдыхает девушка, но опасается закончить мысль и торопливо переводит разговор на другую тему. — Мне кажется, или вода действительно остыла. Нужно поскорее выбираться, — напряженным голосом заявляет она, кидая украдкой взгляд на прикрытую дверь. — Не дай бог, инфлюэнца снова вернется.

Молча соглашаюсь и позволяю себя быстренько обмыть, окатив теплой чистой водой напоследок, и завернуть с головы до пят в мягкую чистую ткань.

С помощью служанки перебираюсь поближе к огню, где уже поставили специально для меня небольшое кресло. И пока Бэли сушит и расчесывает мои волосы, мне успевают откуда-то принести чистую сорочку, теплое шерстяное платье, чулки, войлочные сапожки и подбитый мехом плащ.

— А он зачем? — непонимающе смотрю на ярко-зеленую ткань, переливающуюся в свете огня бархатными бликами.

— В коридоре холодно, — пожимает плечами служанка. — Лорд Каор считает, что вам после болезни плащ не помешает.

Как только Бэли полностью облачает меня в принесенный наряд, который почему-то оказывается немного велик на меня, она идет звать лорда. Тот мгновенно появляется в каморке, словно только и ждал сигнала, подслушивая под дверями.

— Пора тебе показать твою новую комнату Кассия, — говорит он. И я даже охнуть не успеваю, как оказываюсь у мужчины на руках. Он, несмотря на теплый плащ, еще и укутывает меня в тонкое шерстяное одеяло, которым я укрывалась, лежа в кровати.

Это странные ощущения, когда тебя берут на руки и куда-то несут. Тело охватывает одновременно и ужас, что уронят, и неловкость из-за настолько тесной близости к красивому мужчине, и, чего уж тут скрывать, какой-то древний, извечный всем женщинам огонек удовлетворения. Меня только совсем малышкой так носили. Даже бывший жених считал подобные манипуляции глупой женской блажью. А тут, вот так запросто, без усилий и стенаний.

— Расслабься, Касси, — где-то возле макушки слышится чуть хрипловатый бархатистый голос, от которого по телу пробегает сладкая дрожь. — Я не упущу тебя. С таким сокровищем нужно быть очень осторожным и аккуратным.

Изумленно вскидываю взгляд и попадаю в плен его черных очей. Дыхание жарким комком замирает где-то в горле. Мне кажется, что я даже через