Всё и ничто - Араминта Холл

Но ничего нельзя толком добиться, пока девочке не дадут возможность спать. В доме Дональдсонов Агата по большей части не спала ночами, прислушиваясь к развертывающейся этажом ниже бессмысленной драме. Каждую ночь Бетти просыпалась в полночь, практически с точностью до секунды, но все равно ее крики наверняка пробуждали Рут от глубокого сна, потому что Агата слышала, как та спотыкалась и натыкалась на вещи, добираясь до спальни дочери. Все начиналось достаточно спокойно, но на третьем или четвертом вставании Рут уже сама начинала кричать, говорила ребенку глупости, например, что она умрет, если девочка не заснет, и после этого ожидала, что Бетти забудется спокойным сном. Иногда она тащила Бетти в туалет, зажигала весь свет и заставляла девочку мыть руки. Это было настоящее безумие, и Агате дико хотелось вмешаться. Она была уверена, что у нее Бетти будет нормально спать через неделю.

Утро выдалось теплым, воздух касался кожи, как поцелуй, и, когда Агата открыла окно в кухне, она почувствовала запах хвои.

— Не хотели бы вы засадить огород? — спросила она Бетти и Хэла неожиданно даже для себя самой. Она не собиралась произносить эти слова, и это ее напугало, потому что Агата полагала, что давным-давно освободилась от привычки говорить спонтанно. Ей нельзя чувствовать себя слишком комфортно.

— А что такое огород? — спросила Бетти.

— Ну, это вроде обычного сада, только вместо цветов там растут овощи.

— Зачем?

— Чтобы их есть, глупышка. — Агата ощутила, что вспотела. Она всего лишь месяц в этом доме, а уже планирует перекопать лужайку Дональдсонов. Это, право, чересчур.

Но возбуждение Бетти уже било через край.

— А помидоры мы сможем вырастить? И морковку? И чипсы?

Агата засмеялась:

— Сначала надо вырастить картофель, а потом уж сделать чипсы. Вот что я скажу: я позвоню вашей маме и спрошу, не возражает ли она, и если она разрешит, мы так и сделаем.

— Можно мне позвонить? Можно мне позвонить? — заверещала Бетти, уже потянувшись к телефону.

Послание, которое Рут выслушала, выбравшись из подземелья метро, было путаным, и она не поняла, что Бетти хотела сказать. Что-то насчет выращивания морковки на патио. Черт, только не еще один школьный проект, о котором она забыла. Она вспомнила, как в прошлом году прикрепила к холодильнику список всего, что понадобится Бетти для школьного рождественского спектакля, и напрочь о нем забыла. Гейл позвонила утром в день спектакля и сказала, что Бетти в истерике, потому что ей нужны коричневые футболка и брюки к двенадцати часам дня. Так что вместо редакционного совещания она провела сумасшедший час в магазине и заплакала, когда продавщица не смогла найти размера Бетти.

Поэтому она тут же позвонила домой. Трубку взяла Бетти и сразу же начала умолять:

— Так можно, мам? Пожалуйста, соглашайся.

— С чем соглашаться? Я плохо тебя расслышала.

— Эгги хочет устроить огород, чтобы растить овощи. Которые мы будем есть. Но только если ты скажешь «да».

Рут представила себе, как Эгги раскапывает весь их сад, устраивая там грядки.

— Где именно в саду, дорогая?

Бетти начала ныть:

— Не знаю. Пожалуйста, не говори «нет», мама. Ты все испортишь.

Рут вдруг охватило сильное раздражение против Эгги.

— Ты не могла бы дать трубку Эгги, детка? Мне только надо выяснить, где она собирается устроить огород.

— Простите меня, Рут, — сразу же сказала Эгги, взяв трубку. — Я знаю, надо было сначала с вами поговорить. Просто я сегодня открыла окно, и от всего пахло такой свежестью, и к тому же я читала, что, если дети что-то выращивают, они с удовольствием это едят, так что, естественно, это навело меня на мысль о Хэле, и я решила обязательно поговорить с вами.

Энтузиазм Эгги вдохновил Рут, и она тут же забыла про свое раздражение. Кроме того, визит к диетологу пришлось перенести из-за ленча с рекламщиками, о котором она забыла, так что неплохо было бы во время визита об этом рассказать.

— Пожалуй, неплохая мысль, — сказала Рут, уже подходя к своему офису. — Купите все, что необходимо, я потом с вами расплачусь.

Агата была довольна собой. Ее импровизация насчет выращивания детьми овощей, которые они потом будут есть, вовсе не была вычитана из книги, но это наверняка стоило записать. Найти садовый магазин в западном Лондоне было нелегко, но возможно. Агата попросила детей придумать, что бы они хотели вырастить, затем составила список: помидоры, морковь, картофель, свекла и сельдерей. Для начала достаточно. Она достала кулинарную книгу с большой белой полки, которая выглядела бы более уместно на комоде, но Рут повесила ее на стену. Краска на ней уже лупилась, и Агата мысленно ее перекрасила. Она показала Хэлу картинки овощей и объяснила, что ему надо будет попробовать все, что он вырастит, потому что это настоящее чудо, когда семя, которое вы закапываете в землю, превращается в растение, которое можно есть. Он настолько заинтересовался, что даже вынул соску от бутылки изо рта.

Бетти была просто идеальной в автобусе и садовом магазине. Вела себя как настоящая маленькая леди и была настолько хорошей, что Агата разрешила ей выбрать у кассы органическую шоколадку.

— Такое удовольствие ходить с тобой по магазинам, — сказала она, и девчушка просияла от гордости.

Всю дорогу домой они обсуждали, как лучше всего сажать. Агата купила дешевенькое руководство для огородника в книжном отделе магазина и читала его детям в автобусе. Звучало как сказка. Ты должен вскопать землю и смешать ее с компостом. Затем сделать ряды и посадить семена близко к поверхности, на расстоянии друг от друга. Следует защищать растения от вредителей-насекомых и хорошо о них заботиться, поливать и подкармливать. И тогда они вознаградят тебя своей сочностью, и по подбородку будет течь сок, когда ты в них вгрызешься, и ты будешь радоваться, что жив и здоров.

— Все хорошее достойно того, чтобы подождать, — повторила Агата когда-то прочитанные слова, когда Бетти спросила, как долго все это займет.

Участок, который они выбрали, находился в правом дальнем углу от кухонного окна и в стороне от других драгоценных растений. Агата начала с того, что разметила участок и выкопала канавку. Работа оказалась более тяжелой, чем она предполагала, но теперь, раз уж она начала, придется обязательно закончить. Дети были так возбуждены, что даже ни разу не спросили разрешения пойти в дом и включить телевизор. Хэл вытащил на лужайку свои грузовики и таскал их по вскопанной земле, так что Агата могла видеть, как они преодолевают препятствия и карабкаются в гору. Бетти взяла из-под навеса маленькую лопатку и начала переворачивать землю в середине участка. На эту работу ушло два часа, но к ленчу у них уже был кусок вскопанной целины, готовый к посадкам.

Агата сделала себе и Бетти бутерброды с тунцом на ленч. Она решила некоторое время ничего не предлагать Хэлу, хотя это полностью противоречило указаниям Рут. Она даже не возражала, когда он просил бутылочку. В одной из книг она прочитала, что с ребенком, который отказывается есть, не следует об этом разговаривать. То же самое относится к детям, которые не хотят ложиться спать. По-видимому, дело в негативном внимании, а поскольку дети жаждут любого внимания, причем в неограниченном количестве, то, если вы устраиваете сцену по поводу их отказа что-то сделать, они будут продолжать отказываться, чтобы привлечь внимание. Агате эта мысль понравилась, и она решила не реагировать на отказ Хэла есть, зато окружать его разными предметами, помимо бутылки, которые он мог бы положить в рот. И если ей когда-нибудь доведется остаться одной с детьми на ночь, она заберет Бетти в свою постель и будет утешать девочку всю ночь.

Они сидели на патио в солнечном свете, Агата и Бетти жевали бутерброды, а Хэл булькал бутылкой, и обозревали свои новые владения. Агата представила, что они в Америке: поселенцы, которые завоевывают себе место под солнцем. Хэл сидел рядом, положив голову ей на колени, и сосал молоко, но через минуту глаза его закрылись, и бутылка упала на землю.

— Очень удачно, — сказала она Бетти. — Теперь, когда он спит, мы можем продолжить работу.

Бетти просияла, потому что больше всего любила, когда у нее появлялась возможность почувствовать свое превосходство над Хэлом. Агата подняла его на руки, прижала эту доверчивую тяжесть к груди и отнесла в дом. Она уткнулась лицом в его шею, вдыхая своеобразный запах йогурта и хлопка. Положила ребенка на диван и поцеловала во влажную щеку. Что-то повернулась в ее груди.

Агата никогда не останавливалась, не закончив работу. Незаконченная работа мучила ее так же, как фазаны, развешанные в отцовском магазине по продаже дичи. Все эти годы работы на женщин, которые бросали своих детей на нее, убедили Агату, что, когда у нее будут свой собственный дом и семья, она сама работать не станет. Тут возникала проблема: в этом случае ей пришлось бы выйти замуж за мужчину, который зарабатывал бы достаточно, чтобы их всех прокормить. Она не знала, где сможет встретить такого мужчину, так как друзей у нее не было и она никогда не бывала в местах, не связанных так или иначе с детьми. И даже если бы и бывала, ей все равно не слишком нравились мужчины.