Мимо тазика - Евгений Лалетин

– Я всё сделаю, – увлечённо продолжал Никита, – даже фонтаны возведу с золотыми рыбками, а то в придорожных лужах одни головастики плавают. Скоро лягушки начнут квакать, радостно приветствуя наступление брачного сезона. Согласен поработать? По деньгам договоримся.

– Хорошо, но без бахчисарайских фонтанов. Оплата за две недели вперёд. Сумма та же, но за месяц. В голове уложилось?

Воцарилось молчание. Следов, задумавшись, дожёвывал кусок резиновой булки. Скорее всего, в эту минуту он решал запутанную комбинацию по легальному отъёму денег у заинтересованных в нём бизнесменах и политиках малого розлива. По правде сказать, чаще всего это удавалось: слить нужную информацию о начале строительства интересуемого объекта, выпустить заказную разгромную статью про любовницу, которую застали в постели с предполагаемым конкурентом. Один раз в течение месяца весь город говорил о скором снятии местного чиновника, рулившего районом не одно десятилетие (такой «забронзовелый политический монстр»). Лицо орденоносного руководителя пылало гневом. Киллеры радостно потирали руки от предстоящей работы, поглаживая стволы своих «Глоков» и снайперок МК-25. Воинствующий «тираннозавр» яростно стучал кулаком по столу, требуя найти и наказать непокорного «волхва-предсказателя»:

– Под суд за клевету!

Но газетный вирус уже сделал своё дело, на время пробив административную защиту безопасности, и заронил надежду скорых перемен в сердцах избирателей.

– Идёт, – согласился Никита, – поехали осматривать будущие владения, а вечером мне надо в качалку.

– После «Макдоналдса»? – удивился Евгений, – это же несовместимые вещи!

– Необходимо тело с мордой лица поправить, – отпарировал Никита, – а то на сельского жителя не похож. Приходиться жрать эту импортную дрянь, а по вечерам железо тягать. Не хочу, чтобы за дрища принимали. Часа два работы на станке и жиры все расщепятся куда надо.

– Тогда пересаживайся с «Ауди» на грузовик, говоря гастриту «здравствуй».

Следов вяло махнул рукой и поднялся из-за стола. Его голова уже просчитывала: сколько квадратных метров жилья на продажу он успеет построить за время своего будущего правления (если, конечно, раньше не посадят). Начинались два месяца изнурённой предвыборной борьбы за кресло руководителя в сельской администрации. «Макдоналдс» обозначился как место проведения конференций и поглощения больших количеств калорий. Впереди маячили опасные встречи с чудом уцелевшим гробовщиком из лихих 90-х, спившимся заведующим клуба, деревенской «графиней».

Сельское поселение «Дятлово» расположилось в живописном месте недалеко от знаменитого тракта, по которому в Сибирь на каторгу ссылали декабристов.

Я им завещаю железный браслет,Пускай берегут его свято:В подарок жене его выковал дедИз собственной цепи когда-то…

Оно до боли напомнило давно оставленное место службы в Амурской области в годы бесшабашной молодости. Ревели, взлетая на форсаже, грозные ракетоносцы Ту-22М3, зимой стояли сорокоградусные трескучие морозы, осенью берега реки Бурея изобиловали спелым лимонником, маньчжурским орехом, элеутерококком. Повсюду возвышались заросли деревьев, в которых спела уйма ягод, грибов, росли лекарственные травы с клещами-кровопийцами по весне. Живописные сопки привлекали к себе любителей воскресных шашлыков, желающих расслабиться после напряжённых полётов. Тогда птицы перелетали на соседнюю полянку, а белки, подальше от греха, старались не высовывать свои мордочки из дупел. Шумные застолья затягивались до полуночи с песнями под гитару у ночного костра:

Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно,Струна осколком эха пронзит тугую высь.Качнется купол неба, большой и звездно-снежный,Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!

Правда, реактивные самолёты над будущей вотчиной не летали, морозы ослабли настолько, что в январе могли пролиться дожди вместо снега. Откуда пошло такое название, никто точно не припомнит. То ли здесь водились в большом изобилии дятлы, стуча своими клювами по вековым соснам, выковыривая разных насекомых. То ли благодаря протекающей речушке Дятловка, в последнее время массово изобилующей густыми камышами с громко квакающими лягушками. В ней любили плескаться местные ребятишки, прыгая с тарзанки:

– Улю-лю-лю-лю! Я человек-обезьяна!

Но остроклювые перевелись, зато появился в большом количестве всеядный жук-короед. Вначале его деятельность не вызывала особых опасений. Почувствовав пикантный вкус вечнозелёной хвои, вредитель стал с невиданной скоростью пожирать её. Раньше такие возмутительные действия моментально пресекались. Непрошенного гостя травили химикатами с помощью малой авиации, делали точечную вырубку, призывали на помощь дятлов. Но те, постучав в последний раз своими клювами по срубленным деревьям, улетели прочь. Настала пора срочно что-то предпринимать. Собрали заседание администрации, сделали необходимые расчёты, проштудировали статьи Уголовного Кодекса и решили – быть на месте съеденных лесов коттеджному посёлку. А чтобы такая напасть не повторилась, глава поселения постановил расширить санитарную вырубку, пока руки не устанут. Выдвинули девиз: «Ни сучка, ни веточки»! Дружно застучали топоры, завизжали бензопилы. Жук, испугавшись, поутих, почти год сидел на голодной диете. Однако вырубка стройных сосен для профилактики осталась. Вместо грибов с ягодами на их месте стали появляться многочисленные коттеджи. Утром жители проснутся, вдоль опушки у реки уже стоит новенький забор. А через пару месяцев виднеется свежеиспечённый деревянный сруб. И что удивительно, ни один проверяющий с удостоверением лесного надзора не покусился возбудить уголовное дело. Потому что все новоявленные деревянные избушки находились под крышей самого главного дятловского начальника в лице Сашки Кукыркина, имевшего чин между «провинциальным секретарём» и «коллежским регистратором», согласно дореволюционному «Табелю о рангах».

V век до н. э. Таврида.

Разгрузка триер затянулась до самого вечера. По нешироким мосткам, перекинутым на берег, переселенцы несли многочисленные мешки с мукой, амфоры, наполненные благовониями, всякий домашний скарб. На берегу в спешном порядке возводили загоны для домашних животных, ставили определённым боевым порядком походные шатры. Хотя проливных дождей не намечалось, но крышу над головой должен иметь всякий уважающий себя эллин. Исключение составлял Диоген Синопский, киник-философ, живший в глиняной бочке-пифосе возле афинской агоры. Грубая накидка с посохом – единственное его достояние. Античный учёный отвергал роскошь, деньги, стремление к власти, считая, что боги уже дали людям все необходимое для счастливой жизни. Но те утратили меру в разумных потребностях и в погоне за обогащениями обретают лишь несчастья. Рассказывают, как однажды великий полководец античного мира Александр Македонский предложил:

– Проси у меня, чего хочешь.

– Отойди, ты заслоняешь солнце, – спокойно ответил Диоген.

Александр только рассмеялся. Под конец из трюмов выкатили несколько сот бочонков с молодым виноградным вином Рециной. Вскрыв один из них, Алкид окропил берег божественным напитком Диониса и, зачерпнув серебряным киликом, сделал внушительный глоток. За ним последовали остальные переселенцы, весело отпуская острые шуточки полуголым наложницам, готовившим вечернюю трапезу. Те ловили блистающие взгляды и стыдливо отворачивались, поправляя прозрачные хитоны, оголявшие смуглые загорелые ноги. Празднование первого дня на новой Родине затянулось далеко за полночь. На берегу ярко горели костры, пахло лимоном с корицей, добавленными в подогретое вино. Рядом стояли корзины, наполненные едой: жареная дичь, различные ракушки, оливы, инжир, изюм, душистый свежеиспечённый хлеб, местная рыбёшка барабулька. Прошёл не один час. Дрожащее пламя от костров освещало доспехи воинов, бдительно стоявших на страже. Греки-переселенцы наслаждались первым днём пребывания на новом месте. Легкое вино будоражило кровь, тянуло пофилософствовать для души.

– Возможно ли движение? – спросил Антимах у Фемистокла.

– Это неразрешимая апория Зенона Элейского, – когда летит стрела, она всегда занимает одно положение, то есть покоится в определённый момент времени. Следовательно, сколько она летит – столько неподвижна. Значит, в принципе, движение невозможно.

– Но как тогда поражается цель? – удивился слушающий мудрецов юноша Феофан.

– Пущенная из лука стрела не может этого сделать, потому что пространство делимо до бесконечности. Ведь для того чтобы пройти или пролететь отрезок пути, надо преодолеть его половину, половину половины и так далее. Это ловушки нашего чувственного мышления. Про него мы можем говорить до утра, но судя по загадочным взорам, вы сейчас явно желаете иного наслаждения, чем философские беседы.