Запретное видео доктора Сеймура - Тим Лотт

— Я собирался заплатить.

— Покажи деньги, уебок.

Мистер Али начинает трясти парня за загривок.

— Нету у тебя денег, уебок. Этот магазин для тех, у кого есть деньги. А теперь уноси отсюда свою сраную задницу, и чтоб я тебя здесь не видел.

Мистер Али отпускает его, тот выпрямляется, оглаживает куртку и как ни в чем не бывало идет к двери. Он плюет на пол.

— Полицию звать без толку. Меня все равно не арестуют — я еще не дорос.

— Я не буду звать полицию, уебок. Я отведу тебя в заднюю комнату. У нас там есть специальные штучки для детей, после которых дети больше не хотят сюда возвращаться. Понял, уебок?

Парень с независимым видом оправляется, выбрасывает в воздух средний палец и выходит вразвалочку. Мистер Али, тяжело дыша, возвращается за прилавок и встает перед доктором Сеймуром.

— У тебя острый глаз, Хамид.

— Да. У меня второе зрение. Береженого бог бережет.

Мистер Али указывает куда-то под прилавок:

— Кражи из магазина снизились на восемьдесят процентов.

Мистер Сеймур заходит за прилавок. Мы не видим, на что он смотрит, но мистер Али подтвердил мне, что это монитор, на который поступает изображение с двух установленных в магазине камер. В этот самый момент вторая камера фиксирует еще одну попытку кражи. На этот раз пожилая женщина бросает какую-то банку в свою плетеную сумку на колесиках. Мистер Али моментально выбегает из-за прилавка.

— Уебки.

Вскоре после этого доктор Сеймур выходит из магазина. Камера не зафиксировала момента, когда мистер Али дал доктору Сеймуру визитку Шерри Томас и фирмы «Системы видеонаблюдения „Циклоп“». Тем не менее мистер Али подтвердил, что тем утром он передал доктору Сеймуру эту визитку. В тот же день после обеда доктор Сеймур нанес мисс Томас первый визит.

Интервью с Самантой Сеймур

Вы не могли бы вспомнить обстоятельства, при которых Алекс пошел к мистеру Али?

Он пошел за газетами.

Почему же его заинтересовали камеры слежения?

Возможно, из-за меня, хотя я ничего не говорила о камере для няни.

Камера для няни?

Все дело в Миранде, нашей няне. Миранда Келли. Мне казалось, что он на нее заглядывается. Она очень привлекательная. Возможно, я была к нему несправедлива — всему виной моя собственная неуверенность. Несмотря на то что я говорила о полном доверии к Алексу, после родов женщины склонны к иррациональному поведению. Я немного ревновала.

Мне казалось, вы говорили, что хотели быть с ребенком первые годы после рождения. Зачем же вам понадобилась няня?

Довольно быстро я осознала, что мой материнский инстинкт весьма ограничен. Что в моем решении пойти на работу, когда Виктория и Гай были в младенчестве, значительно меньше самопожертвования, нежели я себе напридумывала. Первый год жизни ребенка требует куда больших жертв — я забыла, насколько это сложно. Я решила, что мне нужна приходящая няня.

Что вы делали в свободное время?

То одно, то другое. Наверное, это была попытка переоценки ценностей. На этот раз я совершенно отчетливо чувствовала, что не хочу возвращаться на работу. Мне нужна была какая-то перспектива — пространство, чтобы дышать. Я все равно проводила три дня в неделю с Полли, еще два уходили на уборку, я что-то готовила, читала, ходила по магазинам. Время проходило быстро.

Алекса не раздражало, что вы уделяете себе столько времени, когда в семье непростая финансовая ситуация?

Удивительно, но нет. Полагаю, это давало ему лишний повод чувствовать себя правым, работать с утра до ночи, прибивать себя к кресту.

Вы хотели избавиться от няни, потому что думали, что у Алекса на нее виды?

Все не так просто. До нее я уже уволила двух. Они были так себе — не для меня. Алекса это пугало. Ему казалось, что всякие изменения наносят вред Полли. Три няни за три первых месяца. Я вовсе не перфекционистка — от этого как раз Алекс просто на стенку лез, — но когда речь об уходе за ребенком, для меня нет ничего важнее, поэтому я чрезвычайно придирчива.

И к чему вы придрались на этот раз?

Были всякие мелочи. Придя домой, я обнаруживала, что Полли в подгузнике, который явно не меняли с утра. Или же она просто усаживала ребенка перед телевизором. Алекс считал, что Миранда лучше всех предыдущих, и, наверное, оглядываясь назад, я с ним соглашусь. Она всегда приходила вовремя, была дружелюбной и вежливой. И Полли была с ней счастлива — на самом деле она всем нравилась. Гай говорил, что она — высший класс.

Так зачем же вы хотели ее уволить? Потому что думали, что Алекс на нее запал?

Возможно, подсознательно. Но Алексу я указала другую причину. Я сказала ему, что у нас все время что-то пропадает.

Что?

В основном небольшие суммы денег. Тут фунт, там другой. Ничего значительного.

Алекс заподозрил Гая?

Я не поверила ему, когда он завел об этом речь, поэтому убедила себя, что если кто и ворует, то это Миранда.

И вы решили ее уволить?

Это был не более чем предлог. Сейчас я понимаю, что наряду с ревностью было еще чувство вины за мою неспособность или нежелание наладить связь с моей малышкой. Я не могла выносить, что какая-то… посторонняя сравнительно легко с этим справлялась. А у Миранды был свой подход к Полли. Ей все давалось просто. Она никогда не раздражалась, а ведь я очень быстро теряю самообладание. На работе я само терпение и стойкость, а вот дома… В общем, накануне вечером, перед тем как Алекс пошел к Али, я настояла, что она должна уйти. Алекс заметно рассердился, что для него было непривычным. Обычно он держал себя в крепкой узде. Это был еще один симптом происходивших в нем изменений. Он действительно занял твердую позицию. Как правило, он уступал и делал все по-моему. Вот еще одна его особенность. Думаю, он боялся проявить слабость, потому что всегда старался поступать правильно, дипломатично.

Так был ли он слабаком?

Возможно. Мы все в определенной степени пользовались его слабостью. Быть может, ему это в конце концов осточертело, оказалось последней каплей.

Но думаю, что, направляясь в «Циклоп», он замышлял что-либо, помимо решения проблем с Мирандой. Именно Шерри Томас подтолкнула его перейти грань. Стараясь сделаться сильным, он лишь обнаружил еще одну сторону своей слабости.

Значит, это и есть основной мотив? Он хотел быть сильным?

Я полагаю, он хотел вернуть себе часть той власти в доме и в жизни, которую утратил.

Через минуту мы поговорим об этом подробнее. Вы хотели уволить Миранду Келли. Что сказал Алекс?

Он сказал, что это глупо и совершенно излишне. И добавил, что он придумает другое решение.

Вы полагаете, он уже тогда думал поставить камеры?

Дома — определенно нет. А вот в клинике… Был там один инцидент с его пациенткой — серьезная была ситуация. Он стал беспокоиться за свою репутацию.

Но потом он, конечно же, установил камеры в клинике, и без ведома своего брата.

Я думаю, что к тому моменту он себя уже плохо контролировал.

А сам думал, что наконец-то опять контролирует все от и до. Дилемма, которая встает перед каждым, страдающим тяжелым пристрастием.

Ирония судьбы, не правда ли?

Итак, давайте уточним. Его волновала складывавшаяся в клинике ситуация, но, насколько вам известно, у него не было планов устанавливать системы видеонаблюдения где бы то ни было до того визита в лавку Али?

Я бы истолковала все именно так. Очевидно, как показали последующие события, я далеко не всегда была посвящена в его сокровенные мысли.

Как бы вы описали атмосферу в доме в то утро, когда после перепалки он пошел за газетами?

Атмосфера напряженная. Он был раздражен. Я тоже. Впрочем, раздражение уже становилось нормой.

Отчего же?

Все приходилось выторговывать. Ни в чем не было ясности. Алекса, с его четким образом мыслей, это очень расстраивало.

Что значит: «Ни в чем не было ясности»?

Да в обычной семейной жизни. Вот, например, за несколько дней до того, как он пошел к Али, а потом в СВЦ.

«Системы видеонаблюдения „Циклоп“».

Контора Шерри Томас. Да. Ссора произошла из-за какой-то ерунды. Игровая приставка. Кто-то из детей подключил ее к телевизору в нашей спальне — в их комнате телевизора не было, мы им не разрешали.

Дети жили в одной комнате? Они все-таки уже достаточно взрослые.

Да, конечно. Это было очень неудобно — даже неуместно. Но нам нужна была отдельная комната для Полли. Алекс не мог уступить свой кабинет на втором этаже, он работал там каждый день. Если она плакала у нас в комнате, спать не могли ни он, ни я, а Алекс ценил каждую минуту, которую мог урвать для сна. Комната Гая была маленькой и рядом с нашей. Он, естественно, не хотел спать с малышкой, поэтому ему пришлось подселиться к Вики, по крайней мере на время, пока мы что-нибудь не придумаем. Все было не так уж плохо. У Вики просторная комната, и мы разделили ее ширмами. Но это, я полагаю, был еще один фактор, из-за которого напряженность в доме усиливалась.