Беседы с Vеликими - Игорь Свинаренко

– Из тех, кого убили, двух человек я знал близко. Это Сергей Мажаров – он был веселым аферистом, и Феликс Львов – это такой металлургический магнат.

– Ты это считаешь нормальными издержками в работе бизнесменов?

– Я считаю это, безусловно, ненормальными издержками. Совсем ненормальными издержками больного общества.

– А стебаться тут ты можешь?

– Над чем? Над обществом? Над памятью убитых? Над чем ты хочешь, чтоб я постебался?

– При чем тут я? Это, согласись, одна из главных тем анекдотов! Помнишь, два киллера ждут клиента, и один говорит, что волнуется – Иван Иваныч задерживается, не случилось ли с ним чего… Ваш брат в этом не видит юмора? У вас там, на самом верху, к этому другое отношение? Вы испытываете какой-то суеверный мистический ужас?

– Ну, суеверного ужаса нет. Это действительно стало частью мира, над которой вполне можно стебаться, которая трагически не воспринимается. Это правда, тут ты прав…

– Но охрана у тебя богатая. Джипы, то-се…

– Да.

– Ты олигарх у нас?

– Бывший. А сейчас олигархов нету.

– Какой у тебя сейчас масштаб влияния?

– Да никакого масштаба.

– Можешь поднять или опустить курс доллара?

– Нет. Не могу.

– А можешь позвонить, сказать, что какой-то министр тебе не нравится – и чтоб его сразу выгнали?

– В сегодняшней политической реальности – нет.

– А раньше мог?

– Раньше можно было договориться внутри олигархической группы, привлечь тех же Гусинского и Березовского – и снять министра. А сейчас это абсолютно невозможно.

– А что ты сейчас можешь сделать? Можешь приказать, чтоб, допустим, облака разогнали над Москвой?

– Да это все хуйня.

– «Среди крупнейших российских предпринимателей сегодня, честное слово, попадаются вполне порядочные люди». Что стоит за этой твоей фразой?

– Есть perception (это американское словечко, кстати, любил употреблять Малашенко, задолго до того как ему пришлось спасаться бегством из России. – Авт.), что все олигархи, вообще все люди из большого бизнеса – абсолютные подонки, что они все наворовали, украли… Что жизнь бизнесменов – постоянная разводка… В этом есть некоторое преувеличение.

– Это очень тонко ты заметил – не «преувеличение», а всего лишь «некоторое преувеличение».

– Есть достаточно большое количество людей, которые абсолютно нормальны – в интеллигентском понимании этого слова. Это Володя Лисин, Каха Бендукидзе, Витя Вексельберг, ну и, разумеется, мои партнеры.

– Чем они отличаются от прочих?

– Уровень порядочности другой, уровень культуры другой…

– Про вашу команду часто пишут в таком духе: «Партизаны в Думе», «“Альфа” берет Белый дом»… Волошин, Сурков, Бойко – все они изображаются вашими людьми, вот якобы вы их поставили и теперь через них рулите страной. В обход народовластия, то бишь легальных ветвей власти.

– Это такой мифический мир – мир богатых… Так же как и мир власти. Он всегда опутан какими-то легендами, мифами, которые к жизни не имеют серьезного отношения. Поэтому тут трудно комментировать… Действительности это вообще не соответствует.

– Что не соответствует? Скажешь, что Сурков и Волошин – тебе не друзья?

– Ну, мы знаем многих людей, многие люди знают нас. Ну вот как Сурков, например, или как Саша Абрамов. Работали тут, работают там… Но то, что отношения наши мифологизированы, – безусловно.

– Ну, допустим… А еще была интересная история с твоей дачей.

– С бывшей дачей Алексея Толстого. Многократно описанная история. Неинтересно повторять. Если кратко, то это была абсолютно чистая покупка за беспрецедентную цену – восемьсот тысяч долларов.

– Ну, в общем, это логично. Если ты входишь в большой бизнес, все на тебя смотрят – так тогда уж хрен с ним, «лимоном» больше, «лимоном» меньше, но пусть будет чисто… Чтоб детям на старости лет говорить: «Дети, ваш папа копейки не украл у государства!» Ты этого хочешь?

– Безусловно.

– Вот тебе как-то сказали – вы-де все такие, пришли во власть и украли там, а после ушли. А ты ответил: «Вон Керенский полгода покомандовал, так ему потом до конца хватило». Было такое?

– Это я сказал? Не помню, чтоб я такое говорил… Керенский скорее всего ничего не утащил – там утащить было трудно. Но ничего плохого нет в том, что работа во власти дает какой-то трамплин, это естественно. Это во всем мире так, это нормально. Создавать себе некую интеллектуальную базу и связи, которые потом дадут возможность работать, – в этом ничего плохого нет. К нам пришел Олег Сысуев, например, который занимал пост первого зама главы администрации. И конечно, он к нам пришел потому, что мы познакомились, когда он работал в Кремле. Разумеется, тогда он нам не помогал (никто тут Авена за язык не тянул. – И.С.), но мы познакомились, и теперь он у нас работает. Это нормально. Подобные вещи – что в этом дурного? И я в банк попал благодаря тому, что был министром. Я попал в «Альфу» потому, что они искали людей, которые знают что-то, понимают в устройстве власти. Я же бывший министр. А не было б у меня в жизни периода работы во власти, то я остался бы скорее всего академическим ученым.

– Ты в одном интервью замечательно сказал: «По сути, наши крупнейшие бизнесмены сыграли в отношении власти роль змея-искусителя, соблазняющего дружбой. И мелкими дружескими услугами. Действительно, во Франции пустует вилла, а рядом в море болтается тоже пустующая яхта. Почему бы тебе не отдохнуть там с семьей? Мы же друзья. Типичное предложение бизнесмена чиновнику. И никаких взяток. Есть, правда, отдельные деловые вопросы. Но их все равно надо решать. В интересах не столько моего бизнеса, сколько России. А заодно и семья отдохнет». Это все еще актуально?

– Да.

– Но мы не будем называть знакомых имен?

– Конечно, не будем.

– Петр! Вот ты довольно часто пишешь и даешь интервью про мораль. Типа: «Отсутствие высокого авторитета Церкви породило интеллигенцию как истинно русский феномен… Без высокого уровня деловой морали невозможно взаимное доверие партнеров, построение стабильных долгосрочных отношений… А дефолт 17 августа? Более всего ночью с 16 на 17 августа в Белом доме меня поразило полное отсутствие переживаний по поводу безнравственности происходящего. И равнодушие к чужим потерям. Тысячи людей теряли свои сбережения, данные в долг государству. Кому-то было стыдно? Кто-то извинился? Или молча ушел в отставку? Обычное у нас отсутствие добровольных отставок – яркое свидетельство безответственности и порочной морали… Твердые моральные принципы власти – необходимое условие успеха страны… нельзя ограничивать перемещения капитала из страны в страну. Это тоже вопрос свободы, а посему морали… четкое формулирование основополагающих принципов общественного устройства и следование им – главная задача нового Президента России. Так как нет у нас другого авторитета и воспитателя».

И так далее. Ты это зачем делаешь? «Мама, ты меня правда любишь – или это пиар?» Ты тут как белая ворона. Ведь наши люди стесняются выглядеть хорошими, они косят под хулиганов и циников, скрывают свои добрые поступки… И от стеснительности всё уже обстебали, чисто как тинейджеры какие-нибудь…

– Ну, жанр выбирается по настроению. Иногда можно стебаться, а иногда не стебаться. Можно сказать женщине: «Я тебя люблю», – а в другой раз ей же предложить: «Давай займемся чем-то грязным». Когда у людей лирическое настроение, им хочется быть лучше. А иногда бывает настроение грязное, им хочется быть хуже. Когда мне хочется думать о нравственности, то иногда возникает желание что-то об этом написать. И я это делаю.

– Вообще вас мало. Мало людей со сверхнормативными запасами энергии, чтоб ее хватало не только на добычу хлеба насущного, но еще и на большие проекты. Их столько, что они знакомы друг с другом, они там рядом размещаются на каком-то общем высоком энергетическом уровне…

– Это правда, мало таких людей, особенно у нас сейчас.

– Ну вот берешь какого-то простого инженера, начинаешь с ним разговаривать… С ним не потому неинтересно, что у него денег мало и опыт ограниченный, а…

– …а у него энергетики нет…

– …и он любит обсуждать всякую чепуху.

– Да, согласен. Одна из проблем России – что большую долю талантливых энергичных людей истребили и выгнали. С людьми у нас такой провал…

– Качество человеческого материала нам в советское время казалось очень высоким. Но мы его переоценивали, так?

– Какое уж тут качество человеческого материала… После революции пять миллионов человек уехало! А остальные были добиты на войне и в лагерях – это еще 20 миллионов. Одна из колоссальных проблем России сейчас – это отсутствие необходимой критической массы талантливых, сильных, энергичных людей…