Привет от царицы Савской - Сергей Смирнов

Потом — бац! И затемнение…

Я очнулся от яркого белого света, сразу понял, что лежу на кровати, раздетый.

Первым делом страшно обругал себя: ну вот, только начались чудеса, а ты все равно сумел нажраться и все профукал… Да неужто дожил до того, что был готов всего с двух бокалов какого-то «кастелло»?!

…И однако же, заметил я во вторую очередь, очнулся совсем не дома.

Я резко поднялся, встал с кровати, хотел двинуться куда-то — и тут что-то очень уверенно потянуло меня за левую руку. В долю секунды уложилась догадка: так это я у Алисы? И она тянет меня назад в постель? Что, неужто так нажрался, что забыл самое интересное!?

Я посмотрел на руку — и проснулся второй раз. В мире ином. С моего запястья началось познание этого странного мира.

Мою левую руку держал браслет наручника, и от него на метр с небольшим тянулась к металлическому изголовью кровати натуральная железная цепь. Там она крепилась на кованом кольце-завитушке изголовья.

Я огляделся и понял, что нахожусь в подвале. Я сразу, безоговорочно догадался, что это подвал. Светлые стены, плафон с неоном внутри, металлическая лестница в дальнем углу.

Что было в непосредственной близости? Кованая кровать с очень свежим бельем, она стояла придвинутая одной стороной к стене. Рядом — напольная вешалка с моей одеждой. Столик, на нем большая бутылка минералки. У изголовья какой-то очень фирменный совмещенный био-санузел, напоминающий душевую кабину, начиненную кстати унитазом. Между ним и кроватью, на стене, раковина со смесителем и зеркало с полочкой. На полочке — мыльница, помазок, стаканчики, в них станок, зубная щетка и полный тюбик зубной пасты.

Особое впечатление произвела на меня новая щетка в еще нераспечатанном товарном футляре.

Страх? Не помню такого.

Хотя, конечно, мне было очень не по себе.

И сразу — прозрением — я уяснил для себя три вещи. Во-первых, я все-таки не в чеченском плену. Во-вторых, причины и следствия загадкой не представляются: как пишут, «причиной покушения стала его коммерческая деятельность». Я предполагал, что когда-нибудь могу потерять бдительность и меня накроют. Надо было завязать чуть раньше… Третье: раз такие условия, значит, мочить скорее всего не будут. Бить?.. Ну, уж наверно, сразу бы внушили… Поставят на деньги? Посмотрим… Мне терять немного.

Это затеяна какая-то игра, догадывался я. Небезопасная, может быть. Но ведь такие теперь в моде…

«Вот ты какая, Страна Чудес!» — подумал я злорадно и невесело.

От анализа обстановки и дальнейших выводов меня отвлек скрип. По лестнице в подвал спускался здоровый тип со стандартным обликом охранника. Накачанный. Черный костюм, белая сорочка, черный галстук, черные очки. Увидеть такого на улице, зная, что пройдет мимо, — только посмеяться.

Он шел ко мне с подносом. На подносе был стандартный континентальный натюрморт трехзвездного европейского отеля. Кофе в стальном чайничке, круасаны, тосты, сыр, яйца, бекон, мандарины.

Бритый терминатор поставил поднос на столик и двинулся обратно, а я пошел умываться, бриться и чистить зубы. Цепь погромыхивала.

Потом я надел штаны и сел завтракать. Аппетит был. Похмелья не было. Значит, накануне я не нажрался… Клофелином она меня, что ли, повалила?.. Чем точно, я так и не узнал.

Кофе был отличный, и он еще больше убедил меня, что все не совсем уж страшно.

Только я закончил, как снова появился терминатор и так же молча унес посуду на подносе, а я стал искать глазами глазок видеокамеры. Поиски были прерваны появлением Алисы. Она спустилась в подвал совсем без скрипа. В сером свитерке, джинсиках. От нее пахнуло дачным холодком, и я достроил картинку выше подвала: коттедж, коттедж за городом. Логично.

— Доброе утро, — беззлобно поздоровалась Алиса.

— Кто-то сказал, что утро не бывает добрым, — ответил я.

— Кому-то виднее, — согласилась она и встала передо мной так, что не дотянешься.

Я продолжал сидеть на кровати.

— Ты, я вижу, соображаешь, — вдруг перешла она на «ты», но совсем без угрозы.

— В общих чертах, — кивнул я. — Теплый подвал, спасибо.

Она достала из кармана мобильник-раскладушку и легким движением кинула мне точно в правую руку — не нужно было поднимать ее с постели.

— Один доллар СэШэА, — четко выговорила она. — Ровно один. Не больше, не меньше. Это твой выкуп. Звони родным, близким, друзьям… Предупреждаю, все номера милиции заблокированы.

— Догадаться несложно, — кивнул я и приметил свой пиджак, повешенный под пальто.

Без спешки и суеты я положил мобильник на одеяло и залез во внутренний карман пиджака. Бумажник был на месте. Документы, деньги достаточные, кредитка — все было на месте. По ходу дела не нашел своего мобильника и не особо удивился. Все было логично. Порадовало только одно — подвал не слишком глубок, раз ее мобильник может здесь ловить…

— Денег хватает, — сообщил я. — Могу еще полтысячи таких же дураков выкупить.

Она улыбнулась с удовольствием — ни одной злодейской искры в глазах! — и сказала ласково:

— Нет. Тебя должны выкупить. Это — главное правило игры. Тебя должен выкупить кто-нибудь из твоих. Один доллар СэШэА. Ты должен сказать, что ровно один.

И я вдруг понял, что звонить некому, а если бы и было кому, то бесполезно. В «один доллар СэШэА» никто бы никогда не поверил. Я представил себе такую «стрелку» за городом, на которой кто-то из моих знакомых — ну, не бывшая же моя жена и не нынешняя подружка! — отдает «один доллар СэШэА» этому громиле. Полный идиотизм! Никому не объяснишь — «меня украли за выкуп в $1,00». Никого не убедишь — «извини, старик, это серьезно». Никто не поверит никогда — «ты что, до первого апреля не мог подождать?» Вот что значит в буквальном смысле «пропасть ни за грош»!

Алиса с интересом следила за тенями на моем лице.

— Мне некому звонить, у меня нет никого из близких и даже дальних с таким чувством юмора, — признался я, смутно догадываясь, что если правила игры и вправду будут соблюдены, скоро станет не смешно.

Алиса покачала головой:

— Не торопись. Надо хорошо подумать… Неужели ты никому не нужен? Неужели тебя никто не любит?

И меня как ударило. Шеба!

Я мог набрать только номер моего друга-охотника. Что ему сказать? «Возьми на время Шебу и принеси за это доллар»?

Я набрал его домашний номер. Погудело там в пустой квартире. Я набрал номер его мобильника. Он ответил не сразу, а когда ответил, у меня кипяток забурлил в макушке.

— …Так я в Египте, ты что, забыл? В Шарм-эль-Шейхе. Загораю. Со всей своей сворой.

— Когда вернешься?

— Так вчера только прилетел… Через две недели. Что-то случилось? Ты как?

— Нормально. — Во мне проснулось обреченное злорадство. — Тоже, можно сказать, загораю. Пока. Позвоню.

Я кинул ей мобильник, она без лишнего движения поймала. Я достал из кармана визитную карточку, написал на ней домашний адрес, вставил ее в кольцо ключей и кинул вместе с ключами следом. Алиса поймала другой рукой.

— Делай со мной, что хочешь, забирай, что хочешь, — сказал я ей. — Только позаботься о моей собаке. Ее надо выгулять и покормить. Как можно скорее. Сделай сама или пошли этого своего… Она не укусит, если у него мозги есть. Но лучше, если ты. К тебе хоть какое-то доверие есть. Ее зовут Шеба. В честь царицы Савской.

Теперь Алиса стала улыбаться не только ласково, но и, как мне показалось, очень доверительно.

— У меня только один человек, который может принять твои правила, — добавил я. — Но его нет в Москве. Если соблюдать твои хреновы правила, то тебе придется кормить меня еще две недели… Можешь в счет вознаграждения…

— Ты интересней, чем я думала, — признала Алиса. — И насчет царицы Савской… Скажи, ты давно этим занимаешься?

— Какая разница? — пожал я плечами. — Так исторически сложилось… Считай, что кризис среднего возраста.

Она кивнула и ушла.

Я перекантовался день, прождал другой. Она не приходила. Терминатор, похоже, вообще не имел голосовой программы. Я стал нервничать.

Вечером третьего дня крышка подвала поднялась и с подносом спустилась сама Алиса. Она водрузила его на столик. Я смотрел на нее во все глаза.

Она тоже пристально прицелилась в меня, губы ее напряглись, потом расслабились. Словно она сначала не решалась, а потом-таки решилась сказать что-то важное.

— Скажи, ты тоже использовал нитрокан?

Это было название газа для защиты от собак.

Секунду назад я был человеком — и вдруг перестал им быть.

Это состояние именуется «амок». Вот ты есть со всей своей фигней — умом, рассудительностью, осторожностью. И вдруг тебя нет: ты — просто взорвавшаяся бомба. Редкий случай. Со мной он случался в жизни только дважды. Первый раз там — в подвале…

Я взорвался ей навстречу, дернул за собой железную кровать, как воздушный шарик. Я бы прямо с кроватью на поводке и наверх выскочил бы, если бы пришлось догонять.