Пророк с острова Флорес - Тед Косматка

— Как на Галапагосских островах, — сказала она. — Зяблики.

— Да брось, — возразил Джеймс. — Мы нашли маленькие черепа, с мозгами по размеру примерно как у шимпанзе. Островная карликовость рода Homo — ты это объяснение предлагаешь? Нечто вроде местной адаптации за последние пять тысяч лет?

— Ничего лучше у нас нет.

— Эти кости слишком отличаются. Они не из нашей линии предков.

— Но они моложе, чем другие архаики. Это вам не хомо эректус — одна из ветвей, обрубленных еще на заре времен. Эти существа выжили и существовали здесь очень долго. Кости даже не окаменели.

— Неважно, все равно они — не мы. Или они делят с нами общее происхождение от Человека, или с самого начала были созданы отдельно. Никаких промежуточных видов нет. И не забывайте, что они всего лишь в метр ростом.

— Это лишь оценка их роста.

— Точная оценка.

— Ахондроплазия…[13]

— В этих черепах не больше ахондроплазии, чем в моем. Я бы даже сказал, что скошенная передняя кость является антиахондропластической.

— Определенный дефицит гормона роста мог бы…

— Нет, — сказал Поль, заговорив впервые. Все повернулись к нему.

— Что нет?

— У пигмеев нормальный уровень гормона роста. Во всех исследованных популяциях — негритосов, туземцев Андаманских островов, пигмеев из Конго. У всех он нормальный.

Все молча смотрели на него.

— Отличается область их рецепторов, — продолжил Поль. — Пигмеи вырастают пигмеями из-за их рецепторов гормона роста, а не из-за самого гормона. Если даже делать ребенку пигмея инъекции гормона роста, он все равно вырастет пигмеем.

— И все ж я не вижу, как это влияет на то, являются ли кости останками наших предков, — сказала Маргарет.

Джеймс обвел взглядом сидящих вокруг костра:

— Итак, они на нашей линии предков? Они — мы или другие?

— Другие.

— Другие.

— Другие.

— Но ведь у них были каменные орудия, — прошептала Маргарет, не веря услышанному.

Все уставились на Поля, но он лишь смотрел на огонь и молчал.

Следующее утро началось с ливня. Раскопочная команда забилась в палатки или сидела под брезентовым навесом возле костровой ямы. Лишь Джеймс наплевал на дождь и отправился в джунгли. Он вернулся через час, улыбаясь до ушей.

— Взгляни-ка на это, — сказал он, протягивая что-то Полю.

— Что это?

— Недоеденный варан. Этот вид встречается только здесь.

Теперь и Поль разглядел, что Джеймс держит лапу с когтями.

— Крупная ящерица.

— О, нет. Эта еще молодая. По эту сторону линии Уоллеса мать-природа ведет себя странно. Мало того, что большинство видов нашей стороны больше нигде не встречается. Многие из них не имеют даже отдаленных родственников где-либо еще. Такое впечатление, что Бог здесь начал с нуля, решив заполнить все экологические ниши.

— Как ты заинтересовался герпетологией? — спросил Поль.

— «Через Его творения познаем мы Бога»…

— Макмастер упоминал карликового слона.

— Да, стегадон. Они уже вымерли.

— А что их погубило?

— То же, что убило много древней фауны на этом острове. Классический катастрофизм[14] — извержение вулкана. Мы нашли слой пепла чуть выше самых молодых костей.

Однажды, лежа в постели с женщиной, Поль смотрел через окно на луну. Женщина гладила пальцем шрамы на его теле.

— У тебя был жестокий отец.

— Нет. Он был сломленный человек, вот и все.

— А есть какая-то разница?

— Да.

— Какая?

— Он всегда сожалел о содеянном.

— А это имело значение?

— Да, каждый раз.

О: Конечно, случаи локальной адаптации происходили. Популяции все время адаптируются к изменяющимся условиям.

В: С помощью какого процесса?

О: За счет успешного дифференциального воспроизводства. При наличии генетической изменчивости такое почти неизбежно. Это всего лишь вопрос математики и генов. Пятьдесят восемь столетий — долгий срок.

В: Можете привести пример?

О: В эту категорию попадает большинство собак, выведенных человеком для удовлетворения его нужд. Хотя физически они отличаются друг от друга, изучение генов показывает, что все они — один вид, хотя и разделенный на несколько четких подвидов.

В: Значит, вы утверждаете, что Бог сотворил исходную собаку, а человек вывел различные породы?

О: Это вы произнесли слово «Бог», а не я. И для протокола, милочка: Бог сотворил волка. А человек сотворил собак.

Из протокола судебного процесса над генетиком Майклом Пуром.

Они заявились на следующее утро под видом полицейского патруля. В сияющих новеньких «дайхацу» с трубчатыми каркасами вместо крыши. С оружием.

Поль услышал их до того, как увидел — выкрики и команды на непонятном языке. Он находился с Джеймсом у входа в пещеру. Увидев первую штурмовую винтовку, Поль бросился к палаткам. Он сунул пакетики с образцами в поясную сумку и набрал номер на спутниковом телефоне. Гэвин отозвался после второго звонка.

— Здесь полиция, — сообщил Поль.

— Боже милостивый, ведь я только сегодня разговаривал с чиновниками, — сказал Гэвин. За стенами палатки раздавались сердитые крики. — И меня заверили, что ничего подобного не произойдет.

— Они солгали.

— Дело скверно. Очень скверно, — пробормотал Джеймс за спиной Поля.

— Вы где? — спросил Поль.

— Все еще в Рутенге.

— Тогда все уже кончится, пока вы сюда доберетесь.

— Поль, тебе опасно там оста…

Поль оборвал связь.

Он взял нож из набора для работы с образцами и разрезал заднюю стенку палатки. Выскользнул наружу, за ним — Джеймс. Поль заметил Маргарет — она в нерешительности стояла на краю леса. Их глаза встретились, Поль жестом указал на джипы. На счет «три» они побежали к ним.

Они забрались в машину и захлопнули дверцы. Солдаты — теперь Поль знал, что это именно солдаты — не заметили их, пока Поль не завел мотор. Малайские лица повернулись на звук, яростно вопя.

— Наверное, вам захочется пристегнуть ремни во время этой поездки, — сообщил Поль. Затем надавил педаль, разбрызгивая грязь из-под колес.

— Не стреляйте, — прошептал Джеймс на заднем сиденье, молитвенно закрыв глаза.

— Что? — не понял Поль.

— Если они стреляют, то это не полиция.

Пуля пробила заднее окно и вышибла кусок ветрового стекла, украсив его паутиной трещин.

— Черт! — взвизгнула Маргарет.

Быстро взглянув в зеркало заднего вида, Поль увидел, как солдаты забираются в один из «дайхацу». Он крутанул руль вправо.

— Не сюда! — крикнула Маргарет. Поль проигнорировал ее и вжал в пол акселератор.

Джунгли проносились мимо на расстоянии вытянутой руки. Ухабы грозили вышвырнуть с усеянной ямами дороги. Сзади их нагонял «дайхацу». Китайским фейерверком захлопали выстрелы, звякнул металл. Они свернули за поворот и увидели впереди реку — большую и тупую, как небо. Поль добавил скорости.

— Нам реку не переехать! — крикнул Джеймс.

— Нужно лишь добраться до середины.

Еще одна пуля врезалась в джип.

Они въехали в реку — вода с ревом захлестнула капот, хлынула сквозь пробитое ветровое стекло. Сильно и внезапно запахло илом. Поль уперся ногой в пол.

Джип запыхтел, немного продрейфовал, уцепился за гравий на дне. Они добрались примерно до середины, затем Поль крутанул руль влево. Мир начал разворачиваться. Правое переднее крыло приподнялось, раскачиваясь от течения. Мотор заглох. Они поплыли.

Поль обернулся. Машина преследователей резко затормозила у самой воды, из нее выпрыгивали солдаты. Джип развернуло — одно из колес ударилось о подводный камень.

— Плавать умеете? — спросил Поль.

— Нашел, когда спрашивать!

— Я бы на вашем месте расстегнул ремни.

Джип ударился о другой камень, заскрипел металл, затем небо поменялось местами с водой, и все вокруг потемнело.

Они выбрались на берег несколькими милями ниже по течению, где реку пересекал мост. Грунтовая дорога вывела их к местечку под названием Реа. Там они сели в автобус. У Маргарет были при себе деньги.

Беглецы не разговаривали, пока не приехали в Баджаву.

— Думаю, они не собирались причинять вред тем, кто занимался раскопками. Им были нужны только кости.

— Они в нас стреляли.

— Потому что предположили, будто у нас есть то, что им нужно. Они стреляли по колесам.

— Нет, — сказала она. — Не по колесам.

Они провели несколько дней в номере отеля — Джеймс не мог покинуть его стен: рыжие волосы выдавали его моментально. Поль, скуластый полуазиат, сливался с толпой, хотя и был сантиметров на пятнадцать выше местных.

В тот вечер, лежа на одной из двуспальных кроватей и глядя в потолок, Джеймс сказал: