За поворотом времени, или Магия сердца - Галина Горшкова

— Имеются такие данные, господин Судья. Злот свое время бесцельно прожигает, а жителям его территории не достается и свободной минутки. Магистр всех заставляет работать на его полях, фабриках или рудниках.

— Хм… Госпожа Митродора, — обратился Верховный Судья к Сопроводительнице душ новорожденных. — Как обстоит дело с рождаемостью на землях Злота?

— Плохо, — госпожа Жизнь поднялась на ноги, чтобы придать словам дополнительную значимость. — На черных землях Злота с рождаемостью давно очень плохо. И я сообщала об этом уже Совету. Ни Злот, ни Георгина не приветствуют образование новых семей, не любят общих праздников, не помогают людям. Они поощряют лишь тяжелую работу своих подданных. Здесь не до создания родственных союзов.

— Безусловно. Скажите, Амалия, — Климентий продолжил расспросы, обращаясь уже к Сопроводительнице душ умерших, — а как обстоят дела со смертностью на землях Магистра?

Амалия неопределенно повела плечами.

— Природное равновесие в Баграсе и прилегающих к нему территориях нарушено давно. Смертность превышает рождаемость. Мне довольно часто, а иногда и внепланово приходится посещать владения Злота, чтобы забирать и переправлять души погибших. Крестьян он не бережет.

— А есть ли сведения у Главного Чародея Империи господина Ореста, как часто Злот расходует магические силы и насколько оправданно?

— Весьма неоправданно, господин Климентий. Весьма неоправданно, — ответил старец в красном балахоне. — Злот расходует магию, как ему вздумается. Но преимущественно направляет ее на разрушение, а не на созидание. Еще немного, и даже я начну беспокоиться. Злот способен ослабить весь темный сектор.

— Хм, господа Советники, подумайте, может быть, у кого–то на примете есть еще и другие кандидатуры? Более достойные?

— Надо включить в Совет Присциллу! — вновь выступила Виринея. — Ее присутствие равновесия не нарушит! Она достойный Правитель. Что же касается Злота, то его земли, в наказание за его злодеяния, нужно раздробить на мелкие угодья и присоединить их к территории его соседей. По–моему, это будет справедливо.

— Позвольте! — ответно вскричал Кириак. — Интересное дело! Начали мы с обсуждения кандидатуры в Совет, а закончим сейчас тем, что Злота и его сестру, без их ведома, осудим и лишим их земель? И это будет справедливо?

— Конечно, а сколько можно слушать на них жалобы? Злот, Злот, Злот…

— А мне про Вашу Присциллу слушать уже надоело, да какая она умничка, и так далее…

— Довольно! — Верховный Судья поднялся на ноги, и в зале для совещаний Имперского дворца вновь воцарилась тишина. — Обвинять в отсутствие осуждаемого мы не имеем права и не будем. Я принял решение.

Все присутствующие затаили дыхание. Кто же сегодня победил: Виринея или Кириак?

— Мы отложим наши сегодняшние споры на три месяца, — озвучил решение Климентий. — Отложим и подождем. Я отправлю на темные земли Злота и Георгины своих наблюдателей. Только так я смогу выяснить реальное положение дел. Если неблагоприятная репутация Злота подтвердится, то в Совет будет назначена Присцилла. Поскольку нет других кандидатов от черных земель, как я понял. Если наблюдатели сочтут поведение Злота приемлемым для Советника темного сектора, утвердим кандидатуру Злота. Кому–то что–то неясно?

— Мне не совсем ясно, господин Верховный Судья, — Виринея вновь поднялась с места. — Кто войдет в состав наблюдательной комиссии? Злот умеет оказывать и влияние и давление на окружающих. Я не хочу ни на кого специально бросать тень, но поймите — четыреста лет безобразий, чтобы потом вот так, беззаботно, три месяца казаться шелковым перед своими друзьями, и он уже в Совете.

— Наблюдательная комиссия будет объективной, — Климентий строго оглядел тронный зал. — Даю вам слово. Пусть пять голосов определят дальнейшую судьбу Злота. Во–первых, я попрошу участвовать в наблюдении Высших Советников — Хроноса, Амалию и Митродору. Что скажете? Найдете время присмотреть за Баграсом и прилегающими землями, за всем на них происходящим?

— Я там частый гость, мне наблюдать не сложно, — сухо и по–деловому самой первой согласилась Амалия.

— У меня тоже недостатка во времени нет, — подчеркнул свою значимость Хронос. — Пригляжу, а потом расскажу.

— Я не люблю окрестности Баграса, там слишком мрачно, — недовольно произнесла Сопроводительница душ новорожденных. — И Злот мне не очень нравится, если уж быть откровенной. Но раз Верховный Судья требует объективности, я готова побыть наблюдателем.

— Вот и прекрасно! — Климентий заулыбался. — Два других доверенных лица — один представитель от светлого сектора, один от темного — отправятся на земли Злота и Георгины инкогнито. Я скрою от членов Совета их имена. И именно так, из разных источников, по крупице, я смогу получить правдивую картину.

— Инкогнито? Но эти двое доверенных лиц, это будут члены Совета? Ну, или просто — Магистры, Правители других, более мелких земель? Но ведь не обычные же люди? Или что, неужели, крестьяне? — шепотом со всех сторон посыпались вопросы от удивленных членов Совета.

— Я же сказал, что кандидатуры останутся втайне ото всех. Какие еще могут быть вопросы? — строго уточнил Судья. — Мое слово окончательно и обжалованию не подлежит. Господин Пров, — Судья обратился к секретарю. — Напомните, пожалуйста, когда там, через три месяца, у нас подходит заседание Совета?

— В декабре заседание спланировано на шестое число, господин Климентий. Вторая половина дня.

— Хорошо. Шестого декабря и вернемся к обсуждению кандидатуры.

Климентий окунул золотое перо в хрустальную чернильницу и поставил на желтом пергаменте жирную кляксу. Волшебные чернила тотчас впитались в бумагу, и уже пару секунд спустя на золотистой поверхности свитка ярко–красными буквами проступило очередное судейское решение, носящее характер Закона.

— На сегодня заседание Совета Ардалиона будем считать закрытым, — Верховный Судья поднялся на ноги. — Всем спасибо за участие. Госпожа Амалия, госпожа Митродора и Вы, Хронос, задержитесь на минуту. У меня для вас есть одно поручение…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

На воде

Автобус, так и не сумевший остановиться, медленно продолжал скользить по мокрому наклонному берегу к самой воде.

— Вот гадство! Нас сейчас затянет в это озеро! — громко выругался водитель, до предела выжимая педаль тормоза и перекрикивая вопли пассажиров. — Все назад! Быстро перемещайтесь в конец автобуса! Я открою вам вторую дверь, выбирайтесь скорее наружу! … Да по одному! Не топчите друг друга!

Последние рекомендации водителя мало кто расслышал из–за криков. В автобусе была паника. Со скоростью, еще большей, чем до этого, когда пассажиры пробивали себе дорогу внутрь салона при посадке, теперь все также срочно намеревались покинуть опасный транспорт. Женщины верещали, проверяя наличие при себе детей и сумок с документами. Мужчины не очень деликатно старались расчистить дорогу от расставленного повсеместно багажа. Старики кряхтели и охали, не желая прощаться с вещами. Дети плакали. Домашняя живность в этой давке также издавала самые разные звуки. Но все равно процесс высадки из автобуса был значительно медленней, чем скорость сползания автотранспортного средства в озеро. И это пугало всех без исключения.

— Эй, водила! А ну первую дверь открывай тоже! Живо! — заорал какой–то мужчина из центра автобуса.

— Так ведь мы в воду сползаем, неужели не ясно? Если я первую дверь открою, сюда вода начнет поступать!

— Делай, шо говорят! Сначала как дрова вез, а щас утопить нас пытаешься? Открывай, или я до тебя доберусь и по башке твоей бестолковой двину!

Водитель чертыхнулся, но покорно открыл переднюю дверь автобуса. Несколько пассажирок с первых сидений сразу же ринулись по проходу к спасительному проему, а затем в замешательстве остановились на ступенях. Под дверями плескалось озеро. Автобус продолжал сползать все дальше: еще немного, и вода действительно начнет поступать в салон.

— Там же вода! — закричала какая–то женщина. — Мы утонем здесь все! Мы все утонем!

— Что встала там, курица, в дверях? Прыгай давай в воду! У берега бывает обычно неглубоко!

Под нажимом нетерпеливых и испуганных пассажиров в центре салона, женщина полетела в воду. Зато все стоящие за ней в очереди на выход благополучно убедились, что у самого берега и впрямь неглубоко — с метр. Народ, не дожидаясь, когда рассосется «пробка» во вторых дверях, и наблюдая, как автобус по–прежнему продолжает погружаться передней частью в озеро, теперь уже обреченно прыгал в холодную воду и самостоятельно греб к берегу. Спасение утопающих дело рук самих утопающих.

— Дочка, будь так добра, помоги бабушке донести до выхода ее сумку! — боязливо, но в то же время и требовательно обратилась к Катерине ее разговорчивая соседка. — С ней, боюсь, затопчут. Здесь оставлять — тоже смысла нет. Водичка испортит. А у меня там подарки внукам. Ты ведь мне поможешь?