За поворотом времени, или Магия сердца - Галина Горшкова

— Серости, Вы, наверно, хотели сказать, Всеволод Егорович? Серости. А Вы, София Юрьевна, Вы уже выздоровели? На работу потянуло?

— Э–э–э… нет еще, что Вы? Вот — наглоталась таблеток. Лучше стало, так и сразу сюда. Душа болит за родную школу. Это так любезно с Вашей стороны, Екатерина Владимировна, что Вы согласились подменить меня по работе и учебе. Знаете, когда–нибудь и я смогу оказать Вам подобную услугу. — Сонечка невинно захлопала ресницами.

— Да что Вы? О, не волнуйтесь так чрезмерно! — Екатерина злорадно усмехнулась. Обман кругом продолжал преследование, но боли уже не чувствовалось. И причин дрожать за свою репутацию, или дорожить добрыми отношениями с этими людьми, больше не находилось. — Уверена, София Юрьевна, что этот шанс представится Вам очень скоро. Гораздо раньше, чем Вы можете себе вообразить.

— Это Вы о чем?

— Я о своем увольнении. Ухожу по собственному желанию. Сейчас у секретаря напишу заявление, ну, чтобы два раза не бегать, то с паспортом, то еще с чем. И — через две недельки, считайте сами, мои ученики — ослики и грызлики — будут Вашими. Так что выздоравливайте скорее и набирайтесь сил. Они Вам понадобятся. А что Вы, София Юрьевна, так побледнели? Вам, как лучшему и единственному в своем роде специалисту, моя учебная нагрузка не составит особого труда. Во всяком случае, пока наш с Вами директор не найдет мне достойную замену. Верно, Всеволод Егорович?

Автобус слегка мотнуло на скользкой дороге, и Екатерина вынужденно открыла глаза, отвлекаясь от невеселых воспоминаний. Ничего не изменилось. В салоне все тот же усыпляющий равномерный гул: разговоры пассажиров, требовательное мяуканье кота о предоставлении ему свободы, безвкусная кинокомедия по телевизору, расположенному над головой их водителя. За окном — мокрые поля, леса, редкие встречные машины и стена воды. Воды, соединяющей небо и землю.

— Ну вот, опять съехали с федеральной трассы! — проворчала пожилая дама с соседнего кресла. — Я разве платила деньги, чтобы меня по объездным дорогам возили? Теперь не меньше получаса по кочкам трясти нас будет!

— Почему мы съехали с федеральной трассы? — нехотя спросила Катерина. «Какая, впрочем, разница, почему? Водитель обязан довезти нас до Перми, так хоть через Северный полюс, но довезет».

— Ясное дело — трасса перекрыта. Или опять чего–то ремонтируют, или авария. Ой, а в прошлую субботу я ездила к внукам в Пермь, так мы в такую жуткую пробку попали…

Катерина снова прикрыла веки, отстраняясь от болтливой попутчицы и просматривая на своем внутреннем экране дальнейшие несчастья вчерашнего дня.

За какие–то сутки, даже не сутки, а лишь несколько часов, молодая женщина умудрилась потерять любимого мужчину и любимую работу. Она вспомнила, как проревела вчера остаток дня на плече подруги, рассказывая ей все произошедшее и проклиная злополучную судьбу. Вспомнила, как невнятно что–то пыталась объяснить вечером сестре, маме и бабушке, почему не будет свадьбы. Советы и утешения близких перемешались в ее голове:

— Ничего, ничего, Катька! Не хнычь! Он у нас еще получит! — воинственно потрясала кулаками Надежда, глядя на рыдающую подругу. — Я на твоего Родиона всех наших одноклассников натравлю. Будет знать, как обижать такую девчонку! И работу тебе найдем. Айда ко мне в торговлю, а?

— Давай, дочурка, успокаивайся, — спокойным и очень печальным тоном приговаривала мать. — Родион твой не прав. Но хорошо, что все произошло именно сейчас, до свадьбы. Это лучше, чем целую жизнь с ним мучиться, а итог будет все равно одинаковый. Вон как твой отец. И мне жизнь поломал, и вас оставил.

— Это потому, что и ты, мама, и Катька, вы просто не умеете за себя постоять! — вклинилась Варвара. — Вот взять, к примеру, меня. Пусть мне на деньги не очень везет, но в отношениях с мужчинами я себя защищать умею! Вот будь Родька моим женихом, он бы и мечтать у меня не смог, чтобы куда–то налево. А у вас же все на доверии! Как будто мужчинам известно такое слово! Они же доверие воспринимают как безразличие. Вот на подвиги и тянет! Строже надо быть!

— Да, да, Варя! — Надежда усердно закивала головой. — В отношениях самое главное — это правильный расчет! И что ты, Катюха, не уехала с Лешкой в прошлом году в Норвегию? Жила бы, как королевна, за границей! По–норвежски уже вовсю щебетала и не пахала бы так, за копейки.

— Мы с Алексеем друзья. А люблю я Родиона, — сквозь судорожные рыдания вымолвила Катерина. — У меня к Родьке чувства, понимаете?

— Чувства? Катя, да откуда в тебе столько хлама? Средневековье какое–то! — снова подлила масла в огонь младшая сестра. — Такого парня упустила, такой шанс на лучшую жизнь! А сейчас ни жениха у тебя, ни работы…

— А ну, девки, уймитесь! — строго скомандовала бабушка, протягивая навстречу Катерине теплый травяной чай. — Не до ваших упреков ей! Что случилось, то случилось. Работа трудолюбивых людей уважает, Катя без дела не останется. В другую школу возьмут. И женихов кругом — пруд пруди. Родьку, конечно, я на порог нашего дома больше не пущу. А в остальном все нормально, Катюша. Не истязай себя слезами. Жизнь продолжается.

— Я не знаю, как дальше мне жить, бабушка.

— А вот это плохо! В церковь тебе надо сходить, Катя, исповедаться. У иконок постоять, помолиться. Вы, современная молодежь, совсем разучились жить по Божьим заповедям. Вот на вас и сыплется с неба. И наказания, и наставления.

— Ба–аб, давай позже! Мне пока не до этого, правда! — Катерина раздраженно поднялась на ноги, желая в самом начале пресечь не очень приятную для себя нравоучительную тему. — Схожу я потом, как–нибудь. Будет время — обязательно схожу. Да вон вместе с Варькой зайдем, свечки поставим. Может, и впрямь, сглазил кто? Невезучие мы какие–то.

— Причем здесь невезение или сглаз? Я ж вам с Варей о вере говорю, о Божьей помощи! Девки вы несмышленые! Всему–то вас учить нужно. О счастье мечтаете, о славе, о богатстве, а Бога вездесущего не замечаете даже! Вот скажите мне, удочерит вас завтра Президент наш, или бизнесмен какой крупный, этот, олигарх. Как вы к этому отнесетесь?

— Спрашиваешь, бабуля! — Варвара засмеялась. — Очень даже замечательно отнесемся.

— Гордиться, наверно, станете? — вновь подковырнула бабушка. — А в случае чего, и помощи у него попросите. Так?

— Ну, не без этого.

— А почему не гордитесь тогда тем, что вы — дочери Бога? Да, да! Ведь все люди Его дети. Разве эта мысль не дает вам силы? У кого еще просить помощи, когда трудно, как не у Отца Небесного? Самого могущественного из всех возможных!

— Хорошо, бабушка. Обязательно попросим. Но не сейчас, можно? Мне завтра с утра в командировку ехать, а я уже опухла от слез. Я пойду в душ и спать.

И пока бабушка продолжала наставлять на путь правильный Варвару и Надежду, Екатерина поспешила скорее скрыться в своей комнате…

«Сестра и подруга в чем–то правы, — размышляла теперь Катерина в салоне душного автобуса, навалившись плечом и головой на окно и закрыв глаза. — Крушение надежд — это одно. А что делать дальше? — это совсем другое. Меняться надо самой. Выбросить из сердца свою никчемную доброту и уступчивость, начать новую жизнь, начать все с чистого листа. Никогда больше не вспоминать людей, причинивших мне столько боли…».

И лишь в одном была беда — как сдержать свои обещания, когда сердце любит? Когда губы сами шепчут его имя, а в голове звучит лишь одно: «Верните мне его любовь! Я готова отдать за нее все на свете!!! Все, все, все…».

Телефонный звонок вывел Катерину из воспоминаний. «Ну, кто там еще? Кого несет нелегкая?». Женщина вытащила из походной сумки трубку мобильного телефона и внимательно посмотрела на определившийся номер. Нет, этот абонент ей не был знаком. Кто–то чужой. «Может, кто из родителей моих учеников?» Катерина нажала кнопку соединения с абонентом:

— Алло.

— Алло, Катенька, умоляю, только не вешай трубку! Выслушай меня, это очень важно! — прокричал в телефоне голос Родиона.

«Вот ведь мерзавец! Встречу — убью!» — промелькнула в голове мысль, уходящая своими корнями в нравоучения Надежды и Варвары.

«Надо же — не побоялся объявиться так скоро! Не разговаривай с ним, Катя. Беспокойся о своем благополучии. Он тебя не достоин», — мягко промелькнул еще один совет, исходящий, скорее всего, от невидимого, но заботливого Даниила.

«Любимый!» — с болью в сердце отозвалось внутреннее «Я».

— Катя, котенок мой! Можешь не отвечать, но послушай меня! Я — такой дурак! И что нашло на меня вчера? Я только тебя люблю! Понимаешь, только тебя! Я… обидел тебя очень. Веришь, сам не нахожу слов оправданий для своего поступка! Но я прошу у тебя прощения! Ведь если любишь, следует прощать! Катюшка, у нас свадьба скоро! Я… Это я полчаса назад трезвонил в ваши двери, приходил, чтобы извиниться. А твоя бабушка и сестра спустили меня с лестницы, даже не дали нам с тобой поговорить, объясниться. Да, они, конечно, правы. Я виноват. Кать, ну, подойди хотя бы к окну. Я здесь стою у твоего подъезда под дождем. Уже вымок насквозь. Все надеюсь, что ты откроешь шторы и выглянешь на улицу. Вот, мой друг мне даже телефон одолжил, чтобы я мог тебе с другого номера позвонить, и ты бы взяла трубку… Молчишь? Катя, учти, я буду здесь стоять под дождем до тех пор, пока ты не выйдешь или меня не унесут отсюда на носилках с воспалением легких!