Выстрел в спину - Николай Леонов

Он был необъяснимо, фантастически сильный. Казалось, что под его смуглой кожей переливалась тяжелая ртуть, но когда он напрягал мышцы, ртуть превращалась в сталь.

Только в Шереметьеве Ирина узнала, что Олег мастер спорта международного класса по штанге…

В аэропорт они ехали порознь, что удивило, даже обидело Ирину.

— Я должен ехать вместе с ребятами, — сказал Олег, не вдаваясь в подробности. — У нас так принято. Жены приезжают отдельно. Встретимся у границы, в зале ожидания.

Тогда Ирина не обратила внимания на слово «граница». Но, прибыв в международный аэропорт, поняла, что тут действительно граница. Улетающие, даже иностранцы, которые обычно ведут себя довольно шумно, здесь разговаривали вполголоса, держались подчеркнуто корректно. Ирина несколько растерянно оглядела зал.

Олег стоял в группе мужчин, увидев Ирину, быстро подошел, подвел к своим приятелям и, чуть сжав Ирине локоть, сказал:

— Знакомьтесь, ребята. Ириша, моя невеста. Мы любим друг друга и после моего возвращения женимся. Ириша приглашает всех на свадьбу.

Они не говорили о женитьбе, не было и намека, до этого момента Олег ни слова не произнес о любви. Они даже не целовались. При встречах и расставаниях Олег целовал ее в щеку или в лоб, словно она не взрослая девушка, а ребенок.

Услышав такое своеобразное объяснение в любви, Ирина покраснела, под откровенно любопытными взглядами смутилась еще больше, протянула руку ближайшему. Они знакомились с ней, галантно раскланивались, брали ее руку осторожно, словно рука фарфоровая. Только позже Ирина поняла, что ребята боялись сделать ей больно.

Когда знакомство состоялось, замолкли поздравления и Ирина с Олегом отошли в сторонку, он объяснил, кто такой Олег Перов, что это команда штангистов и летят они на товарищеский матч.

— Неужели ты не читала обо мне, не видела по телевизору? — удивился он.

Ирина отрицательно покачала головой, не зная, радоваться или огорчаться оттого, что Олег оказался знаменитостью.

— Это к лучшему, — подвел черту Олег, — не люблю околоспортивных девочек.

И он начал рассказывать о своих друзьях, вскользь говорил о титулах, акцентируя внимание на том, что все они исключительно замечательные, мужественные ребята, прекрасные товарищи и бойцы.

Ирина взглянула на него и спросила:

— Кто сказал, что я выйду за тебя замуж? — И испугалась: обидится и уйдет, она останется одна.

Олег положил руку на ее плечо:

— Не пойдешь, поведут поневоле. В жизни не просить, отнимать надо. — Он улыбался, глаза смотрели холодно и зло.

«Так он смотрит на штангу», — решила Ирина и, досадуя на себя, сказала:

— Меня отнять нельзя, придется попросить. — Она прижалась к его груди и всхлипнула…

Ирина ходила в институт, писала лекции, разговаривала, отвечала на какие-то вопросы, занималась хозяйством, в общем, жила как обычно. Делала она все привычные вещи словно во сне, она дремала в ожидании какого-то события, все окружающее не интересовало ее, важно было то, что надвигалось. Что надвигается, Ирина не знала, она чувствовала, что скоро жизнь пойдет совсем иная, неизвестно, хорошая или плохая, но иная. Мать с отцом ни о чем не догадывались, и она не представляла себе, как сообщить о замужестве. Подругам она тоже ничего не говорила. А что она могла сказать? «Неделю назад я познакомилась с человеком, который утверждает, что мы любим друг друга и скоро поженимся»? Ирина не знала, любит ли она Олега, так как теперь не понимала, что такое любовь. Неделю назад знала абсолютно точно, теперь — нет. Совершенно необходимо находиться рядом с ним, все остальное несущественно. И она жила и ждала.

Ирина ужинала с родителями, улыбалась шуткам отца, которых не слышала, когда по нервам неожиданно ударило: «Олег Перов»…

— Что Олег? Где? — Ирина вскочила из-за стола, озираясь.

Родители недоуменно переглянулись.

«Завтра наши богатыри возвращаются на Родину, — сообщил диктор радио. — Прослушайте сводку погоды…»

Ирина посмотрела на транзистор, почувствовала, что сейчас заплачет, и выбежала из комнаты…

Олег встретил ее у института, будто не улетал никуда, и Ирина сунула ему свою папку так же, как неделю назад. Он легко обнял ее за плечи, поцеловал в висок, о чем-то спросил, что-то начал рассказывать. Ирина ничего не слышала, была на грани обморока, наконец не выдержала и села на скамейку.

— Ты нездорова? — Олег наклонился и заглянул ей в лицо. — На несколько дней оставить нельзя.

Ирина сказала маме, что вечером к ней придет один человек, и спросила, будет ли дома отец. Мама ответила, мол, куда ему деваться, и засуетилась по хозяйству.

В шесть неожиданно пришли Иринины тетки Оля и Клава, вскоре появился глава клана Власовых — дед Василий, а к семи в их маленькой квартирке было не продохнуть от родственников. Ирина, ничего не понимая, с ужасом смотрела на это нашествие.

Все оживленно переговаривались, не обращая внимания на Ирину. Женщины хлопотали на кухне и у стола, мужчины курили на лестничной площадке. Олег пришел около восьми, как и обещал; сделав общий поклон и понимающе улыбнувшись, он при всех поцеловал Ирину в лоб. Она хотела шепнуть, что не виновата, сама не знает, почему столько народу, но, чувствуя на себе уже многозначительные взгляды родни, промолчала.

Сели за стол, наполнили рюмки. Олег ловко и незаметно налил себе воду. Наступила томительная пауза. По обычаю, когда за столом присутствовал дед Василий, первый тост должен был говорить он, но дед молчал. Олег поднялся, стараясь не улыбаться, сказал:

— Ну что мы, словно не знаем, зачем собрались? Ириша согласилась выйти за меня замуж, я постараюсь оправдать столь высокое доверие. Будем здоровы, — и выпил, ни с кем не чокаясь.

Больше никто не выпил, все молчали, смотрели на деда. Он отодвинул рюмку, крякнул, долго откашливался, наконец сказал:

— Как понять «она согласилась»? А отец с матерью?

Ирина, зная суровый нрав деда, хотела прийти Олегу на помощь, но он под столом легко сжал ей руку.

— Что отец с матерью? — простодушно спросил он. — Они, как я понимаю, четверть века прожили, а у нас с Иришкой все впереди. — Олег подхватил Ирину под руку, они встали.

— Мы женимся, — сказала неожиданно для себя Ирина, — и остановить нас могут только танки.

…И вот сегодня, нет, уже вчера утром Ирина вышла замуж. Он идет сзади, ее муж. Она не слышит, что говорит этот взрослый, но удивительно непосредственный человек, который помогает ей перепрыгивать через лужи, она прислушивается к голосу Олега.

На двери, обитой черным кожзаменителем, красовалась табличка: «Ирина и Олег Перовы». Олег протянул Ирине ключ, она сделала книксен, хотела уже открыть, но Евгений, театрально поклонившись, остановил ее:

— Минуточку! — Он вынул из спортивной сумки бутылку шампанского и стаканы.

— Воруем потихоньку, — сказал Павел радостно.

Евгений холодно посмотрел на друга, один стакан спрятал назад и сумку.

— Я больше не буду, — быстро сказал Павел и выхватил стакан из сумки.

Евгений открыл шампанское, брызнул на дверь и, подняв руку, торжественно произнес:

— Мир этому дому! Открывай! Женщину на руки!

Ирина открыла дверь. Олег подхватил ее на руки, точнее, посадил ее на одну руку, и они вошли.

Лампочки без абажуров ярко освещали совершенно пустую двухкомнатную квартиру — Олег купил ее недавно и сам здесь еще не жил. Лишь в центре большой комнаты стоял стол, заставленный кубками и хрустальными вазами, одна стена была увешана вымпелами и медалями. Голые без занавесок окна казались огромными. Пахло клеем и свежим деревом. На кухне, однако, белел холодильник. Ирина обошла квартиру на цыпочках, словно боялась разбудить кого-то, выглянула на балкон, повернулась к наблюдавшим за ней мужчинам и сказала:

— Мне так приятно будет все делать самой. Это так здорово, что еще ничего нет!

— Святая простота, — вздохнул Павел.

— Да замолчи ты, циник! — оборвал его Евгений, доставая из своей сумки завернутые в салфетки бутерброды, блюдо с заливной рыбой и еще одну бутылку шампанского.

— Это вам на завтрак, дети, — он положил все в холодильник. — Павел, на выход!

С тех пор прошло больше пяти лет.

Глава четвертая

Лева сидел на кухне за большим столом, сделанным из толстых сосновых досок. Дерево, видимо, слегка обжигают, выявляя его фактуру, затем покрывают бесцветным лаком. Прочно и надежно, ничего не пачкается, не скрипит, шляпки гвоздей, выглядывающих из дерева, словно изюмины из пасхального теста, гарантируют нерушимость сооружения.

Ожидая хозяйку, которая говорила по телефону, Лева хотел сдвинуть стол с места и улыбнулся собственной неудаче. Насколько успел разглядеть Лева, все в квартире Перовых было прочно и солидно, и удобно, без броской сиюминутной показушности. Ничего не сверкает, не бросается в глаза, мягкий палас приглушает шаги, свет в холле рассеянный, стены под дерево, все спокойно, очень спокойно.