Такая разная любовь - Римма Сноу

смогу жить, как все! Осознание этого вызвало слезы радости, которые я растирала по щекам, глядя в кастрюльку с кашей. Как же ты смог, хмурый бородач, спасти меня? Я не забуду тебя никогда, знаешь?

— Не плачь… — меня тихо обняли сильные руки сзади, и к телу прижалось другое, близкое и горячее тело, которое мне хотелось схватить и не отпускать, пусть даже умоляя остаться рядом со мной…

Но я должна отпустить его. У каждого своя жизнь, и свой путь.

— Все в порядке, Рос. — вытираю ладонями слезы, откидывая голову ему на грудь.

Было так непривычно спокойно и приятно, опираться о мужчину спиной. Он был выше, значительно крепче, но фокус состоял в том, что это был единственный мужчина, от которого меня не било истерикой… Он вытащил меня, переучил, перенастроил, подарил новую жизнь.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив. Я желаю тебе счастья, слышишь! — бросаюсь ему на шею, обнимая, — Ты… ты… лучший бандит. Я буду помнить…

Рос позволил мне успокоиться, и отстранил на мгновение, глядя вопросительно, словно требуя объяснений моих странностей и слов, но я уже взяла себя в руки.

— Садись завтракать. Остынет… — разворачиваюсь и наливаю в тарелку содержимое кастрюльки. — Я в душ.

Конечно же, в ванной я просто скрылась. Было больно смотреть в эти красивые глаза и понимать, что я останусь одна. Вновь одна. Выйдя из ванной, я первым делом нашла в шкафу футболку, размера на два больше меня, которую мне вручили в универе за участие в областном конкурсе.

— Надень, возможно твой размер, — протягиваю ее Росу. Ну, не отпускать же его зимой только в куртке на улицу? — И давай «переклеимся»…

Тянусь к его груди, чтобы обработать раны, вновь отодрав лейкопластырь, но мужчина перехватывает мою руку и заставляет посмотреть в глаза.

— Я не пацан уже, но что сказать не знаю… — он пристально смотрит на меня.

— Все в порядке, мое бородатое приключение. — наклоняюсь и целую его в губы. — Все будет хорошо. Я знаю.

Он отпускает мою руку, а я быстро меняю пластыри. Раны выглядят весьма хорошо, но все же добавляю порошок под пластырь, чтобы избежать заражения. Этот бандит на удивление быстро очухался, благодаря моим умелых действиям! А может, своему крепкому организму…

Я ведь не врач и никогда им не была. Но проучившись пару лет на фельдшера, я вдруг резко изменила свои представления о будущем, шагнула в новую струю, сохранив полезные навыки. Вправить несложный вывих, наложить швы, даже поставить капельницу! Я просто незаконченный фельдшер-мечтатель! А мой бандит везунчик.

— Мне сегодня надо на семинар по практике. Побудешь один? — спрашиваю лукаво, потому что знаю, что всего лишь нужно вернуть подруге лекции и сходить в магазин, но это будет вполне достаточно, чтобы мужчина мог нормально уйти, не терзаясь вопросами к самому себе и не терзая меня.

— Побуду. Дверь у тебя на щелчке? — отвечает Рос.

— Да, обычный «язычок». — отвечаю и знаю, к чему этот вопрос. Он просто захлопнет входную дверь, даже ключи бросать в почтовый ящик не придется.

Собираюсь, немного покрутившись у зеркала, но лишь прибираю волосы в хвост и наношу на лицо крем. Мне всегда этого хватало. В обычном свитере с высоким горлом, джинсах и ботинках на шнуровке мне очень даже комфортно. Набрасываю капюшон на голову и вешаю на плечо небольшую сумку.

— Не скучай. — бросаю мужчине коротко, взгляну все же в глаза, и шагаю в дверь.

Тяжело. Горько. Не хочу, но надо.

На улице меня встретил колючий морозный ветер, словно отрезвляющий, он хлестал в лицо, забирался в капюшон, покусывал коленки. Так просто расстаться с человеком, оказывается… Просто уйти в никуда, и дать уйти ему. Он сильный, он забудет обо мне быстро, и я попытаюсь тоже. В конце концов жить не кончается. Когда не стало бабули, мне казалось. Что она кончается, но я ошиблась. Я продолжаю жить без нее. Буду жить и без Роса. Как-нибудь. Немного грустно, что моя мечта от этой рефлексии существенно померкла, но… образуется, придумается, встанет на место. Словно уговаривала себя, а слезы предательски текли и жалили лицо на ветру.