Меч и жеребец - Майкл Муркок

вправе пренебрегать любыми союзниками, любыми силами, которые  могут  помочь

нам в этом. - Король  многозначительно  посмотрел  на  Корума,  и  тот  едва

заметно кивнул.

   - Против магии можно бороться только магией -  я  правильно  понял  тебя,

король Маннах? - спросил Корум.

   - Именно это я и имел в виду, - ответил король.

   - И это вы называете магией! - засмеялся Гоффанон. - Подлинная магия  уже

ушла из мира; то, что делают Фой Мьёрр и их союзники - жалкая пародия на нее.

   - И все же я слышал... - Корум было заговорил, но осекся.

   - Что же ты слышал? - подавшись вперед, спросил Эмергин.

   Корум посмотрел на Ильбрика.

   - Ты говорил о каком-то таинственном месте, Ильбрик, месте, где мы  можем

обрести неких мистических союзников.

   Ильбрик и Гоффанон переглянулись. Карлик нахмурился. Ильбрик проговорил:

   - Сначала я должен все вспомнить. Уж слишком давно- Это слишком опасно, -

перебил его кузнец. - И зачем только ты сказал  им  об  этом,  Ильбрик?  Нам

следует исходить только из того, чем мы уже обладаем.

   - Не буду спорить с тобой, Гоффанон, - сказал Ильбрик. -  Ты  всегда  был

слишком осторожен.

   - На сей раз осторожность моя оправдана, - проворчал в ответ кузнец.

   В зале установилась полная тишина, - все прислушивались к разговору  двух

сидхи.

   Ильбрик обратился ко всем.

   - Я ошибся, - сказал он. - Магические силы имеют  обыкновение  обращаться

против того, кто послал их.

   - Хорошо, - сказал Эмергин. - Мы правильно поймем твое молчание, Ильбрик.

   - Благодарю вас, - ответил Ильбрик. Было видно,  что  он  не  согласен  с

Гоффаноном. Осторожность была так же чужда великану, как она была чужда  его

отцу - великому Мананнану.

   - Девять раз сходились в великих битвах сидхи и Фой Мьёрр, - сказал король

Файахэд, вытирая с губ липкие капельки меда. - И потому вы  знаете  их  куда

лучше нас. Мы ждем от вас совета.

   - Сможешь ли ты дать нам совет, о, Сидхи? - спросил Эмергин.

   Гоффанон поднял глаза от кубка. Пронзителен и суров  был  его  взгляд.  В

глазах его горел странный огонь.

   - Хорошо. Я дам вам совет. Бойтесь героев. В зале воцарилось  недоумение.

Смысл слов сидхи был темен, но на дальнейшие расспросы никто не отваживался.

   Король Маннах нарушил молчание:

   - Мы решили начать свои боевые действия с  марша  на  Кэр-Ллюд.  У  этого

плана есть один недостаток - мы окажемся в  самых  холодных  землях,  но,  с

другой стороны, - в этом случае мы можем застать врага врасплох.

   - Затем мы должны отойти, - продолжил Корум. - Мы  вернемся  в  Крэг-Дон,

где нас будет ждать запас оружия и  провианта.  Оставаясь  в  Крэг-Доне,  мы

будем совершать кратковременные вылазки. Там мы будем в безопасности  -  Фой

Мьёрр боятся семи каменных кругов. Единственное, что нам  угрожает,  -  осада

Крэг-Дона; если у  Фой  Мьёрр  хватит  сил  на  то,  чтобы  удерживать  осаду

достаточно долго, у нас попросту иссякнут запасы продовольствия.

   - Наша атака на Кэр-Ллюд должна быть молниеносной и жестокой - мы  должны

подорвать силы врага, не утратив при этом собственных сил, -  сказал  Моркан

Две Улыбки, поглаживая бороду. - На подвиги у нас времени  не  будет  -  все

надо будет сделать быстро.

   Слова Моркана понравились далеко не всем.

   - Война - искусство, - сказал Кернин Оборванец.  -  Пусть  искусство  это

безнравственно и ужасно. Большая часть воинов, собравшихся здесь, - артисты,

что гордятся своим мастерством  и  своим  стилем  игры.  Если  мы  не  можем

выразить себя по-своему, то какой смысл нам воевать?

   - Одно дело войны между мабденами, - тихо сказал Корум, - и совсем другое

- война с Фой Мьёрр. В этой войне мы можем потерять  не  только  честь  -  мы

можем потерять все.

   - Я и сам это понимаю, - настаивал на своем Кернин Оборванец. - Но  я  не

во всем согласен с тобой, Сидхи.

   - Слишком дорого нам обойдутся наши жизни, - сказала Шеонан, освобождаясь

из объятий Гриньона.

   - Ты говорил о том, что  тебе  нравится  в  мабденах.  -  Дуболом  Фадрак

обращался к Гоффанону. - А тебе не кажется, что мы можем  утратить  все  эти

добродетели, только ради того, чтобы выжить.

   - Никто не предлагает вам жертвовать добродетелями, - ответил Гоффанон. -

Единственное, к чему мы призываем  вас,  так  это  к  благоразумию.  Мабдены

привыкли сражаться каждый за себя - именно поэтому они проигрывают Фой Мьёрр,

собравшим все свои силы воедино. В Кэр-Ллюде мы  должны  действовать  их  же

методами. Стремительная кавалерийская атака с использованием колесниц -  вот

что нам нужно. Малейшего промедления достаточно для того, чтобы потерять всю

армию. Разве мы можем противостоять леденящему дыханию Раннона?

   - Мудры слова Сидхи, - сказал Эмергин. - Я прошу вас прислушаться к  ним.

В конце концов, именно для этого мы здесь и  собрались.  Я  видел  множество

отважных рыцарей, что падали замертво, не успев даже увидеть  неприятеля.  В

старые времена, в эпоху Девяти Битв, сидхи бились с Фой Мьёрр один  на  один,

но мы не сидхи. Мы мабдены. И потому мы должны выступать единой армией.

   Дуболом опустил свое грузное тело на скамью и кивнул головой.

   - Если так говорит сам Эмергин, значит Сидхи прав.

   Воинов, несогласных с предложением Гоффанона, в зале не оказалось.

   Ильбрик достал из кармана своей куртки пергаментный свиток.

   - Это карта Кэр-Ллюда.

   Он развернул свиток перед собравшимися.

   - Мы атакуем город сразу с четырех сторон. Во главе  каждого  из  четырех

отрядов будет стоять король. Здесь стены укреплены хуже всего - сюда  пойдет

два отряда. Конечно, лучше было бы добраться до центра города, но, боюсь, мы

не сможем сделать этого - мы не вправе терять ни одного человека - нас  ждет

Крэг-Дон... - Ильбрик стал объяснять детали плана.

   Корум участвовал в составлении этого плана,  но  сейчас  он  казался  ему

чересчур оптимистичным. Впрочем, выбирать было не из чего.

   Корум подлил себе меда из кувшина, стоявшего перед ним,  и  подал  кувшин

Гоффанону. Как ему хотелось, чтобы Гоффанон позволил Ильбрику  рассказать  о

таинственных  мистических  силах,  которые  представлялись  карлику  слишком

опасными.

   Гоффанон принял кувшин и тихо сказал:

   - Приближается полночь - нам пора уходить. Меч ждет нас.