Четыре стены - Александр Барбаросса

– Да, это реально. Какой размер стены у тебя?

– Три-четыре метра по ширине, высота около четырех метров.

– Можно было позвонить. Я бы приехал и измерил все, потом прислал бы смету.

– Я предпочитаю лично встречаться с человеком прежде, чем он попадет в мой дом. Мобильного телефона у меня нет, так что впоследствии ты будешь общаться с моим ассистентом, у которого он есть. В моем доме есть комната, которую я хочу отделать в османском стиле, и мне очень нравятся изникские изразцы. Я долго искала дизайнеров интерьера, но их варианты меня не устроили. Предлагались всевозможные стилизации, но в них совсем не было души, если ты понимаешь, о чем я говорю… Какие-то современные концепции с восточными элементами, марокканская мебель, люстры, а вот со стенами они ничего делать не собирались. Да и марокканские изделия имеют мало общего с османским декором. По крайней мере, их идеи мне не понравились. И тут мне показали твою страницу, а там как раз то, что хотела я.

– Мобильного телефона у тебя нет, а интернет есть?

– Я смотрю, ты очень подозрителен. Да, я стараюсь не пользоваться современными технологиями, очень отвлекает. Мой ассистент делает все это сам – ведет переписку, разговаривает по телефону и так далее.

– А как вы меня нашли? Следили за мной?

– Да, мой ассистент нанял детектива, который тебя нашел и показал мне.

Екатерина сделала глоток кофе, а Сергей подумал, что встретил очень странного клиента. Она не пользуется интернетом и мобильным телефоном, встречается с каждым подрядчиком лично. Паранойя или шизофрения? Что ей скрывать, даже если ее дом наполнен золотом? У состоятельных людей полно охраны, так чего ей бояться? С другой стороны, ему плевать на ее странности. Готова платить, и отлично. Работу сдал, деньги получил и ушел.

– Работа эта, как ты понимаешь, не самая дешевая. Печать на ткани, кронштейны…

– Да, по поводу кронштейнов – это мне не нужно. Я хочу, чтобы это напечатали на ткани и приклеили как обои. Тебе нужно взглянуть на комнату, и я уверена, ты предложишь мне подходящий вариант. Завтра я улетаю на месяц, мой ассистент Георгий свяжется с тобой и покажет все. Договор тоже он пришлет, с ним обсудишь детали.

– Отлично, вот моя визитка, там есть все контакты.

– Давай, передам Георгию. Сколько времени может занять такая работа?

– Если только напечатать на ткани и прикрепить, то, естественно, за месяц успею. Файл уже готов, но его надо переработать под актуальные размеры помещения

– Прекрасно, Сергей! Очень приятно, что мы так быстро все обсудили. Мне пора! Нужно готовиться к поездке. Георгий позвонит.

С этими словами она поднялась, Сергей машинально тоже встал, но она жестом остановила его. Он снова сел за столик, Екатерина кивнула ему с улыбкой и вышла из зала. Вдруг зажужжал его мобильный. Звонила жена, сказала, что задерживается на полчаса. Сергей допил кофе, прокручивая в голове детали встречи, затем позвал официантку и попросил счет. Девушка вдруг улыбнулась ему и ответила, что все уже оплачено. Встретив удивленный взгляд, она, продолжая улыбаться, произнесла:

– И еще просили передать, что у Вас очень грустные глаза! А печальный глаз оставляет печаль на всем!

Выслушав послание, Сергей только молча кивнул и вышел из кафе.

– Конечно, будешь ходить с грустными глазами, – подумал он, направляясь к своему автомобилю, – если в кармане две тысячи, а няне надо пятьдесят. Кто угодно загрустит! А когда на тебя сынок начинает смотреть как на неудачника, уже не только грустно становится, хочется просто исчезнуть.

Хотя последняя встреча вселяла надежду. При хорошем раскладе можно заработать тысяч двадцать-тридцать рублей. Главное – не жадничать, если работа понравится заказчику, то порекомендуют другим, и вот он – поток заказов! Елене рассказывать о встрече с Екатериной Сергей не хотел. Во-первых, пока не о чем и говорить, контракт не подписан, да и долго еще до этого. Во-вторых, Лена была пессимисткой, хотя она этого не признавала, предпочитая называть себя реалисткой. Сейчас она бы сказала, что связываться с таким людьми не стоит, скорее всего обманут, не заплатят и прочее в том же духе. Когда Лена начинала рассказывать, как у них в банке подходят к договорам, и какую статью она бы непременно добавила в текст контракта между агентством Сергея и его клиентом (тоже банком), он смеялся, так как эти рекомендации невозможно было применить в рекламном бизнесе. Конечно, в договор между сетевым агентством и глобальным клиентом подобные правки юристы вносят, но на внутреннем рынке такого нет. Маленькое рекламное агентство бьется за каждого клиента, и на лишнее обострение не пойдет. Да, и не получится «прогнуть» банк на серьезные правки. Не нравится? Иди, мы найдем тех, кто примет наши условия.

Сев за руль, Сергей продолжил размышлять:

– Пока надо дождаться звонка ассистента Георгия. После осмотра можно будет переходить к договору и обсуждать предоплату. Интересно, пойдут они на соотношение 70/30? В принципе, как он и сказал Екатерине, сделать это можно достаточно быстро. И нужно скорее посмотреть «площадку», это важно.

Елена пришла точно в обещанное время, и они тут же поехали домой. Жена выглядела уставшей больше обычного. Ситуация осложнялась еще и тем, что завтра утром она вылетает в Лондон на встречу с региональным руководством. Необходимо познакомиться с этими людьми лично, озвучить планы и идеи по развитию отдела. В общем, все очень серьезно и ответственность большая. Лена уезжает на неделю, а может и больше. Поездка будет тяжелой, так как все дни состоят из встреч – минимум три-четыре совещания в день, и так всю неделю. Сергей еще подумал:

– Хорошо, что сына забирает на неделю ее мать. Как раз, будет возможность быстро разобраться с заказом, сосредоточиться на производстве и монтаже, ни на что не отвлекаясь.

Обернувшись к жене, спросил:

– И как сегодня было? Замучали коллеги?

– Не спрашивай! Все как всегда – очень много работы.

– Рядом с твоим офисом открыли новое кафе. Видела?

– Какое?

– Кажется, называется «Барриста»…

– Да? А где?

– Почти напротив твоего офиса.

– Странно, вроде бы ничего такого напротив не было. Продуктовый магазин, ателье… А! наверное, я знаю, где это – там была парикмахерская, ее закрыли, потом долго был ремонт, и, вероятно, сейчас открыли кафе.

По дороге заехали в продуктовый магазин, купили еды. Елена долго выбирала сыр – из-за санкций ее любимые французские сыры давно исчезли с прилавков, и она старалась подобрать альтернативу. Мысли Сергея все крутились вокруг встречи, хотелось думать, что все получится, и клиент не сорвется. Он, конечно, делал подобные панно для различных корпоративных мероприятий, но такой работы для частного заказчика, да еще с собственным креативом, у Сергея не было. Мысли уносили все выше: ведь можно сделать не только одну стену, но и всю комнату. Для портфолио это было бы прекрасно! И по деньгам тоже интересно. В таких раздумьях он провёл вечер, выходил курить в подъезд и разглядывал фото дворцового панно на заставке своего мобильного телефона. Лена после ужина стала укладывать вещи в поездку. Около десяти вечера позвонил Славка – парикмахер, старый знакомый. Сергей иногда печатал для него футболки. Как раз Славка очень ценил такие эксклюзивные изделия, выискивал сам файлы, что-то придумывал. В этот раз он захотел сделать футболку с фотографией группы «Metallica». Сергей быстро сделал макет футболки и отправил Славке. Созвонились еще раз и договорились, что завтра Сергей заедет в час дня к нему за деньгами.

Глава 4

Смотрю на них и удивляюсь: вроде бы уже взрослые люди, а поступают как несмышленые дети. Иногда до старости. Уже старики, а все равно иной раз чисто дети. Притом, что к старости все равно многие превращаются в детей. Мы опекаем их с момента, когда они только приходят. Разговариваем с ними, объясняем, что хорошо и что плохо. Они отвечают нам, улыбаются и смеются. Радуются нашему приходу, рассказывают, как им хорошо, как их все любят. Когда с ними плохо обращаются, они грустят и просятся назад. Мы их уговариваем потерпеть, напоминаем, что они сами выбрали это. Они соглашаются с нами и успокаиваются. Но если им все время плохо, они плачут и снова просятся назад, даже злятся. Тогда мы меняем струны, и, естественно, вместе со струнами меняется их музыка. Это их дороги и тропинки, по которым они пойдут в будущем. Бывает, что мы не в силах поменять струны, потому что кто-то до нас уже поменял их. Случается. И, видя, что мы пытаемся помочь, но ничего не выходит, они вдруг начинают хохотать. Но этот злобный смех, слышный только нам, не их настоящий – беззаботный и радостный. Мы все равно таких не оставляем, присматриваем за ними. И по возможности оберегаем. Но помимо нас за ними следит тот, кто подменил им струны. Он бережет их для своих целей, неведомых нам. Мы, конечно, понимаем для чего могут поменять дороги, поэтому оберегаем наших подопечных с первой минуты. Еще мы советуемся с теми, кто оберегал их предшественников, и если там все было хорошо, то это вселяет надежду, что с нашими не произойдет ничего плохого. Хотя надо быть бдительным все время, ведь через несколько лет они забудут наш язык и почти все, что так хорошо понимали сначала. Вот здесь и нужно особое внимание: не проследить, как они совершат какую-нибудь опасную ошибку. Ведь это тоже может привести к смене струн, а значит и музыки, которой они звучат, взаимодействуя с окружающим миром. Гармоничные звуки собираются вместе в аккорды, образующие мелодию дороги. Те, кому сменили дорогу, не возвращаются очень долго. Они обижаются на того, кто с ними так поступил, и не хотят приходить. И все равно, даже вынужденно ступая по ложному и темному пути, они стараются, иногда неосознанно, оставить для себя возможность исправить это в будущем, когда они всё-таки придут снова.