Золотой топор Вритры: (Путешествие по Таиланду) - Кочетов Андрей

Но работа есть работа. И никакие ссылки на климатические «аномалии» не освобождают от выполнения порученного задания. Включив зажигание и опустив стекла, чтобы сквозняк гулял по салону автомобиля, я направился за контейнером, прибывшим в наш адрес.

Порядок получения импортных грузов в Таиланде усложнен до предела. Сначала мне пришлось заехать в Министерство иностранных дел за разрешением, потом — на центральную таможню, где это разрешение украсилось десятком печатей и подписей средних и высоких должностных лиц. Пройдя еще несколько необходимых процедур, я в конце концов очутился на территории бангкокского порта. Я был очень похож на выжатый лимон, когда с кипой бумаг появился в кабинете господина Патпонга, где обычно завершались мои портовые мытарства. Сходство с цитрусовым можно было бы дополнить сравнением с рыбой, выброшенной на берег: я задыхался, мне недоставало воздуха. Около двух часов провел я за рулем, а ветер, задувавший в кабину автомобиля, создавал лишь видимость комфорта.

…Бангкок поражен многими серьезными «болезнями». Среди них — перенаселенность, нехватка электроэнергии, отсутствие в большинстве районов очистных систем, способствующее загрязнению окружающей среды. Над городом, лежащим в низине, словно в гигантской пиале, постоянно — и в ненастье, и в погожий день — висит серый смог, видимый издалека, за многие километры от столицы. И немудрено. Шестьсот тысяч зарегистрированных в Бангкоке автомашин и автобусов ежегодно выпускают в воздух вместе с выхлопными газами пятьсот тридцать пять тонн (!) свинца. Глотают его главным образом жители старых кварталов: здесь, на тесных улочках и в переулках, именуемых «крокодиловыми тропами», все время возникают транспортные пробки, которые часто не рассасываются по нескольку часов. Полицейские-регулировщики не в состоянии навести порядок. Муниципалитет решил было установить специальный компьютер, который бы централизованно упорядочил движение транспорта, и даже вроде бы приобрел его-то ли в Японии, то ли в США, — выложив тридцать с лишним миллионов батов, но куда канули деньги налогоплательщиков, куда подевался сам компьютер — для бангкокцев остается загадкой.

По данным Министерства здравоохранения, в кубическом метре воздуха «города ангелов» содержится 500 миллиграммов вредных для человека веществ, что на 170 единиц превышает научно установленный предел безопасности. Не тек давно местный ученый-токсиколог С. Критлаксан, исследовав содержание свинца в крови жителей Бангкока, обнаружил, что в центре столицы показатели составили сорок — шестьдесят миллиграммов на сто миллилитров крови, что на сорок процентов превысило допустимый уровень.

Господин Патпонг, очевидно, был знаком с выводами Критлаксана. Он прекрасно понял мое состояние, состояние человека, вынырнувшего из шлейфов дыма, оставляемого дизельными грузовиками, автобусами и трехколесными моторикшами. Не говоря ни слова, Патпонг вытащил из холодильника бутылку кока-колы и, когда я утолил жажду, отдышался, словом, пришел в себя, взял у меня разрешение, выданное в Министерстве иностранных дел, колокольчиком вызвал помощника и передал мои бумаги с напутствием побыстрее оформить получение груза: одна нога здесь, другая там.

— Мистер Кочетов, — неожиданно спросил Патпонг, едва клерк удалился, — вам приходилось слышать о чудесах света?

— Разумеется. Правда, не уверен, что сейчас сходу перечислю все семь, но, если хотите, попробую, — ответил я, размышляя, к чему это клонит Патпонг. — Пирамиды-усыпальницы фараонов четвертой египетской династии Хеопса и Хефрена. — Я загнул первый палец.

Затем из тайников памяти я поочередно извлек мраморную статую Зевса Олимпийского; творение грека Фидия, единственное чудо света, оказавшееся на материке в Европе; мавзолей в Галикарнасе высотой сорок три метра, с колоннами и скульптурами, созданный по приказу Артемисии в честь своего супруга и родного брата карийского царя Мавсола; гигантский маяк, воздвигнутый Птолемеем II на острове Фарос в Средиземном море на подходе к Александрии; храм греческой богини охоты Артемиды, покровительницы лесных зверей и природы, сожженный Геростратом; четырехъярусные висячие сады Семирамиды в Вавилоне, которые Навуходоносор построил в доказательство своей любви к молодой супруге — индийской принцессе.

— И седьмое… — я задумался.

Патпонг неторопливо вытащил из ящика стола какую-то книгу, нашел в ней нужную страницу и прочитал: «Бронзовая статуя Аполлона на острове Родос в Эгейском море. Сооружена около двухсотдевяностого года до нашей эры над входом в порт. Ноги статуи покоились на двух скалах, так что корабли могли свободно проплывать между ними. Простояв пятьдесят шесть лет, Аполлон был свергнут с высоты в результате землетрясения».

— Колосс на глиняных ногах! — воскликнул я.

— Почему глиняных? — удивился Патпонг. — Бронзовых!

— Выражение есть такое. Не выдержали коленки у бога. Вот и стала фраза крылатой. Только не Аполлон это был, а Гелиос. покровитель Родоса, жители которого верили, что по его просьбе остров был поднят со дна морского. Могу добавить, мистер Патпонг, что расколотый колосс пролежал у Родоса около тысячи лет, пока наконец некий арабский наместник, нуждавшийся, видно, в деньгах, не продал его одному негоцианту, который, решив пустить Гелиоса в переплавку, разрезал бронзовую статую на части и увез ее на… девятистах верблюдах. Все семь чудес света, таким образом, налицо, — подвел я итог. — Но, простите, к чему этот необычный экзамен?

— Бог с вами! Я и в мыслях не держал устраивать экзамены. — Патпонг с жаром замахал руками. — Просто возникли кое-какие ассоциации… В любой стране можно найти уникальные творения разума человеческого, неподражаемые образцы зодчества, скульптуры. Чудеса местного, что ли, масштаба.

— Национального, — уточнил я.

— Так вот, если бы меня попросили назвать чудеса Таиланда, я остановился бы на трех. Как минимум на трех, — повторил Патпонг, заметив мое удивление. — На первое место я поставил бы храм Изумрудного Будды. Вы наверняка бывали в нем.

Патпонг не ошибся. В храме Пра Кео я бывал, и не раз.

Туристские маршруты по Бангкоку начинаются обычно с монастыря Пра Кео, построенного в 1785 году и входящего в общий архитектурный ансамбль с королевским дворцом. У Пра Кео есть и другое название — ват Изумрудного Будды. Восседающий в храме на высоком пьедестале «отец религии» ошеломляет отнюдь не своими размерами — как, скажем, упомянутый колосс Родосский. Высота его всего шестьдесят один сантиметр. Поражает то, что фигура выточена из цельного куска зелено-голубой яшмы. Вот уже много лет Изумрудный Будда, облаченный в перекинутую через плечо тогу из чистого золота, выступает хранителем благополучия и символом процветания страны. Легенда утверждает, что его подарил сиамцам индийский царь Ашока. Но Будда, прежде чем украсить собой храм Пра Кео, совершил длительное путешествие: на протяжении столетий, в ходе постоянных военных конфликтов между Сиамом и соседними государствами, он неоднократно переходил в качестве боевого трофея из рук в руки. Так или иначе, но статуя замысловатым путем попала в итоге в Накхонситхаммарат, город на юге Таиланда, потом очутилась на севере, в Чипнграо, где и находилась до середины XV века. Через какое то время «Изумрудный» обнаружился в Лампанге, позже его перевезли в Чиангмай, оттуда — в Луанг-Пхабанг (Лаос). В годы правления короля Таксина (1767–1782) Будда вернулся в Сиам, а с 1785 года навсегда «прописался» в столичном монастыре Пра Кео.