Диссидент-3: Дайте собакам мяса - Игорь Черемис

на спектакле, если бы не испытал какой-то щенячий восторг, увидев её на сцене, если бы не пошел за кулисы искать девушку своей мечты, то Татьяна тем вечером спокойно уехала бы с Высоцким. Но я вмешался, Высоцкий уехал от Золотухина с Ниной, а Татьяна оказалась у меня – и забеременела не от своего многолетнего любовника, а от случайного знакомого, которым и был я.

Меня эта ситуация не особенно и напрягла. Любовь Татьяны к Высоцкому так и осталась безответной, ребенка тот не признал, с Влади не развелся, хотя вроде бы помогал как-то бывшей любовнице, не афишируя этого – но и всё. Сама же Иваненко хранила доверенную ей тайну до самой смерти, так ни в чём публично не признавшись и не дав ни одного интервью скандальным журналистам. В принципе, такая скрытность – хорошее качество для супруги сотрудника Комитета.

Конечно, когда мы встречалась ради сеансов психотерапии, она ещё не знала о том, что носит моего ребенка. И в Сумах она оказалась неожиданно даже для самой себя, но ещё в поезде приняла эту ситуацию и сочла её приемлемой.

Насколько я понял, Высоцкий действительно оказался не при делах. Под Новый год к нему приехала Влади, так что с Татьяной он не встречался с конца декабря, а после возвращения законной жены во Францию и того «Гамлета» серьезно сорвался, да так, что его потребовалось в очередной раз «зашивать» – благо, у него был запас импортных средств. Всё это усугублялось ссорами с Любимовым и неясной возней недоброжелателей вокруг киношных дел, так что Высоцкому какое-то время было не до любовницы. Потом у неё случилась первая задержка, она начала ходить по врачам, которые ничего толком сказать не смогли, но рекомендовали воздержание, ближе к марту в Союз снова приехала Влади...

Потом события понеслись вскачь. Высоцкого вместе с уже написанными песнями в последний момент вышвырнули из «Земли Санникова», но приняли в Союз кинематографистов, он прошел пробы на главные роли сразу в двух фильмах. Он опять сорвался – одновременно от огорчения и с радости, но пил умеренно, даже Любимов предпочел не провоцировать очередную ссору и, кажется, забыл прежние обиды – хотя, на мой взгляд, этот жук ничего не забывал, потому что всё записывал. К концу апреля всё в целом устаканилось, и Высоцкий решил напомнить Татьяне, что она всё ещё числится его официальной любовницей.

***

Дело было в последний апрельский рабочий день. Татьяна тогда была не в настроении – беременность врачи всё-таки подтвердили, но все сроки для аборта уже прошли, и она уже решила, что оставит ребенка в любом случае. Судя по её словам, она даже не думала о том, чтобы сделать аборт – так её воспитали, и это было правильно. Оставаться с Высоцким после этого решения было, по её мнению, неправильно, поэтому она сообщила ему, что они теперь вместе быть не могут, но могут остаться друзьями и коллегами. Тому это предложение не понравилось, и он впал в неистовство.

Артисты вообще народ эмоциональный, но Высоцкий и тут выделялся на общем фоне – думаю, Любимов прощал ему пьянство за способность пропускать переживания выдуманных героев через себя, понимая, что без алкоголя такое долго выдержать невозможно. Но если на сцене крики Высоцкого смотрелись органично, то за кулисами всё произошло очень некрасиво. Он закатил дикий скандал, требовал, чтобы Татьяна срочно сделала аборт, и бегал за ней с неясными целями, она, соответственно, бегала от него, а за ними бегали все остальные актеры труппы – думаю, такой активности Таганка не видела никогда. Любимов пришел, когда Высоцкий уже выдохся и расплакался прямо на полу посреди фойе. Худрук вник в ситуацию, разогнал толпу, но совладать с бардом не смог – тот наорал на него с Татьяной, заявил девушке, чтобы она больше к нему не лезла, и ушел из театра – скорее всего, залить переживания привычным способом.

У Татьяны, как оказалось, была собственная гордость – или что-то очень похожее, фиг знает, как это назвать. В общем, она тут же, на коленке, написала заявление по собственному и потребовала немедленно его завизировать, заявив, что работать в одном театре с «этим животным» не собирается. К чести Любимова, он не стал пороть горячку, отвел Татьяну в свой кабинет, напоил чаем и предложил гораздо более разумный выход. До конца сезона оставался месяц, и ей нужно было выйти на сцену всего несколько раз в очень небольших ролях, потом у театра начинались гастроли, которые тоже вполне могли обойтись без её участия. Поэтому Любимов посоветовал Татьяне взять пару месяцев за свой счет, потом оформить обычный отпуск, ну а в августе она плавно перейдет в декрет, который по нынешним законам длился полгода. В общем, в театр ей надо было вернуться только в следующем мае, когда будут распределять роли в спектаклях на будущий сезон, ну а там как в сказке – либо ишак сдохнет, либо падишах. Все необходимые бумаги оформили быстро – у Любимова всё происходило либо быстро, либо очень быстро, – после чего Татьяна поехала ко мне на Фестивальную, начисто забыв о моей командировке. Не думала она и о том, как будет жить без зарплаты – до этого ей помогал Высоцкий, но теперь этот канал был надежно перекрыт.

Поскольку дело происходило днем в пятницу, Нины в моей квартире не оказалось, и я так