Сын помещика 3 - Никита Васильевич Семин

декольте, как на портрете? Или наоборот — это заставит его чаще смотреть в ее сторону? А может, лучше надеть более строгий наряд? Показать, что более открытые платья она надевает лишь дома, для своих близких, а в гостях — добропорядочная девушка и не опозорит своего мужа? Эх… как же сложно!

— Ну чего ты возишься? — зашла в ее комнату Кристина.

Тут же она бросила мимолетный взгляд на портрет и поморщилась. Валентина знала, что кузина ей жутко завидует. И даже начала всерьез задумываться о попытках отбить ее Романа! Князь Елецкий, в которого она была влюблена — где-то далеко. Да и кто сказал, что он вообще женится на ней? А Роман — вот он, рядом. И собой не урод, и тоже может быть обходительным, да какие картины рисует! К тому же к нему прислушиваются их отцы, что тоже показатель — он уже не юнец, а взрослый мужчина. Пусть пока по годам и не дотягивает. В общем, Кристина теперь начала жалеть о том, что Роман от нее отказался. На фоне успехов младшей кузины для нее это было как оплеуха ее женской красоте и самоуверенности.

— Сколько нужно, столько и буду выбирать, — тихо, но твердо ответила Валентина. — Это ты можешь в любом наряде пойти. Не тебе производить хорошее впечатление на Романа.

— Вот как? — вспылила Кристина. — Да я на него такое впечатление произведу, что ты тенью на моем фоне будешь казаться! — воскликнула она и выскочила из комнаты.

Валя лишь недовольно поджала губы.

«А ведь она может, — пришла ей паническая мысль. — Оденется так, что Рома лишь на нее смотреть будет. Ох, божечки, и что же мне делать⁈ Может, все же надеть что-то… более вызывающее? Мама, ну почему тебя сейчас рядом нет, — пришла к ней грустная мысль. — Твой совет мне так нужен!»

Зажмурившись, Валентина протянула к шкафу руку и схватила первое попавшееся платье наугад, решив положиться на судьбу. Медленно, боясь своего выбора, она раскрыла глаза.

В руке девушки оказалось самое простое из ее платьев. Даже «домашнее». Никаких оборок, рюшечек и украшений. Она никогда его не надевала, чтобы выйти в свет. Но… решение принято.

— Пусть будет так, — выдохнула обреченно Валентина и достала платье.

* * *

Прежде чем продолжить готовку, мы пообедали. Из-за занятости кухни, обед получился довольно скромным — лишь пара салатов, да нарезанные бутерброды. Но никто особо не возмущался. Младшие братья с сестрой — потому что им еще по возрасту не положено, мама — так как знала, что Марфа физически не могла приготовить ничего посущественнее, а отец все еще не отошел до конца от похмелья. Ему такой обед даже лучше зашел. Думаю, к вечеру он уже окончательно оклемается.

Но через час после обеда Марфа позвала меня обратно.

— Готово, господин, — указала она на испеченные разноразмерные коржи.

Мама тоже пришла посмотреть, что у меня в итоге выйдет. Первым делом я обрезал самый большой корж, придав ему форму восьмиугольника. Марфа нанесла на него начинку — сметану с сахаром, и выложила ягоды. После чего на первый корж лег второй слой. И снова начинка, но уже не на всю поверхность коржа, так как сверху я собирался положить корж меньшего диаметра. И вот он уже будет круглым. За третьим коржом пошел четвертый, повторивший по форме своего предшественника. Получилась уже довольно внушительная конструкция, почти как предыдущий, самый первый мой торт в этом мире. А вот дальше начались более серьезные различия.

Начнем с того, что из четвертого коржа я аккуратно вырезал середину, сделав первую «чашу» будущего фонтана. Затем взял выструганную Корнеем палочку и установил ее точно в центр. Ну, насколько позволил мне глазомер. И следующие коржи я уже нанизывал на эту палочку.

Так первой «нанизанной» оказалась выпеченная «тумба» под вторую чашу. Ее я обрезал по краям, чтобы придать форму небольшого конуса со срезанной макушкой. Далее пришлось повозиться со среднего размера коржом. Тут и края обрезать надо было — чтобы придать форму чаши, и внутри все лишнее убрать, чтобы у «чаши» появилась полость и бортики. Установив ее на «тумбу», взялся за вторую «мини-тумбу». Все повторилось в точности с той лишь разницей, что здесь размер был уже меньше. И потом — последний самый маленький корж занял свое место на будущем торте.

Пока я выкладывал коржи, мама с Марфой завороженно смотрели, как на их глазах вырастает натуральный фонтан из еды.

— Никогда ничего подобного не видела, — горели азартом и предвкушением глаза мамы. — И вот такое подают в столице?

— И даже лучше, — заверил я ее.

С высотой палочки я почти не ошибся. Ее макушка выпирала всего на три сантиметра над последним коржом. Но это не страшно — закрою кремом. Остался самый последний и самый ответственный этап — украшение.

— Марфа, а ты умеешь леденцы из сахара делать? — спросил я кухарку.

— Смогу, господин. А какие?

— Сначала подготовь саму массу, а уж какую форму ей придать, я тебе позже скажу.

Пришла мне идея, как придать вид переливающейся из чаши в чашу воды. Пока же я принялся наносить на торт белковый крем. Основание покрыл быстро, а вот с чашами пришлось повозиться, чтобы слой получился относительно ровным. Затем я отложил часть крема в отдельную тарелку и добавил к нему голубого красителя. Тщательно перемешав до однородного оттенка, я нанес получившийся крем на «дно» всех чаш. Даже ножичком небольшую рябь добавил. Красиво получилось.

— Ну а сейчас — узоры, — выдохнул я, собирая принесенный с собой листок бумаги в «кулек».

Действовать я собирался по отработанной схеме: выдавливая из кулька крем по бокам основания. Работа нудная, требующая полной сосредоточенности и хорошего глазомера, чтобы расстояние между «цветками» было одинаковым. Потом и небольшую окантовку чашам сделал.

— Прямо барельеф настоящий, — удивилась мама, когда я закончил с окантовкой.

Праздник у нас предполагает обилие цветов и про них я не забыл. На подносе сделал «кучки» из крема, которым стал придавать форму