Троянский конь - Стэл Павлоу

Внезапно из-за угла вынырнули две полицейские машины, завывая сиренами и сверкая сигнальными огнями. Ген натянул поводья и поднял коня на дыбы.

Не обращая внимания на призывы патрульных остановиться, преступник развернул лошадь и, ударив ее пятками, поскакал обратно, навстречу Норту. Их взгляды встретились.

Двое мужчин неслись навстречу друг другу с противоположных концов улицы.

«Сейчас или никогда!»

Сердце Норта бешено заколотилось.

«Я его поймаю».

Детектив выбился из сил, его легкие раздувались, как кузнечные меха. Ген потянулся за своей сумкой.

«Он хочет достать меч! Ну же, вперед!»

Конь мотнул головой и запрядал ушами: животному надоело носиться по улицам галопом. Копыта поскользнулись на асфальте. Ген припал к шее коня, отведя руку с мечом назад, для удара.

Норт разогнал велосипед посильнее, а потом прыгнул прямо на всадника. Сплетясь в один клубок, противники не удержались на спине животного и тяжело рухнули на землю.

Конь понесся дальше по улице, а рядом затормозили две патрульные машины.

Норт нанес удар первым. Так сильно сжав кулак, что онемели пальцы, он ударил Гена в лицо. Раздался громкий хруст костей.

Рука Гена, в которой он держал бронзовый меч, бессильно обмякла. Норт тут же воспользовался этим и принялся колотить кулаком по запястью врага, пока тот не выронил оружие.

Норт отбросил меч ударом ноги. Древний клинок зазвенел по асфальту, а Норт потянулся за пистолетом. Но Ген оказался быстрее. Он выхватил из заплечной сумки какой-то металлический предмет, опасно блеснувший на солнце, и всадил его в бедро Норта.

Детектив закричал от боли и зажмурился, под веками вспыхнули белые круги.

Ген столкнул противника на землю и вскочил. К нему бросились из машин патрульные, на ходу вытаскивая пистолеты.

Норт оправился от удара и достал свой «глок». Но Ген снова опередил его. Не раздумывая, он пнул детектива по руке и выбил пистолет, а сам проскочил между машинами. Оказавшись вне досягаемости полицейских, он завертел головой, лихорадочно отыскивая путь к отступлению. И нашел: всего в нескольких ярдах от дороги виднелся пустой замусоренный проулок. Туда и метнулся преступник.

Норт поднялся и заковылял следом, стараясь не обращать внимания на острую боль в бедре.

Когда Ген уже поворачивал за угол дома, над его головой полетели каменные крошки: один из полицейских выстрелил, но промахнулся. Прохожие в панике бросились кто куда.

Норт гнался за преступником, с трудом протискиваясь сквозь обезумевшую толпу. И чем сильнее он рвался вперед, тем хуже ему становилось: перед глазами клубились черные тучи, а в ушах раскатисто зарокотал гром. Опьяненный одним желанием – догнать и схватить негодяя,– детектив не думал, что может ждать его за углом. Если Гену хочется, чтоб его настигли,– что ж, Норт с радостью окажет ему такую услугу.

Темная муть, застилавшая взор, задрожала и пришла в движение. Оглушающий кровожадный рев какофонией бился в ушах. Перед глазами метались неясные смутные образы, окончательно путая чувства и ощущения. Кровь гулко пульсировала в жилах, эхом повторяя каждый удар разрывающегося сердца.

Норт забежал за угол и увидел, что Ген безнадежно пытается вскарабкаться по груде мусорных мешков, набитых тряпками и тухлыми отбросами. Проулок заканчивался тупиком. А единственный путь к свободе преграждала гора вонючих мешков, сваленных у стены.

– Стоять!

Ген взобрался на следующий мешок. Непрочный пластик лопнул, сбрасывая незадачливого беглеца вместе с лавиной мусора прямо к ногам Норта. По мостовой покатились маленькие черные керамические пепельницы, облепленные окаменевшим пеплом. После запрета на курение в городе эта деталь интерьера превратилась в бесполезное украшение.

Норт схватил одну из пепельниц, словно метательный диск.

Ген презрительно уставился на преследователя.

– Я – проклятие Сатаны!

Чего он ждал в ответ? Да и что мог ответить Норт, если все, что он видел сейчас,– это стоящий перед ним огромный бронзовый бык. Горячее дыхание вырывалось из ноздрей, а на морде явственно проступало выражение неприкрытой ненависти?

Норт растерянно смотрел на быка и думал, что сходит с ума. Поэтому даже не тронулся с места, когда Бык угрожающе опустил рогатую голову.

– Вы имеете право хранить молчание.

Бык взрыл копытом землю.

– Вы имеете право на адвоката.

Бык шагнул навстречу.

– Стоять на месте!

Но Бык продолжал надвигаться.

Норт отступил и отвел в сторону руку с пепельницей, не вполне осознавая, что делает. Он крутнулся на пятках, как древний атлет, и метнул свое орудие в наступающего врага.

Керамическая пепельница попала Быку в лоб над правым глазом и разлетелась пыльными осколками. Потная шерсть на лбу зверя потемнела от крови, но Бык все равно ринулся в атаку, намереваясь проткнуть рогом левое плечо детектива.

Норт увернулся, и тотчас все встало на свои места. Перед ним стоял Ген, сжимая в руке острый обломок обычной швабры, похожий на боевое копье. Он коротко размахнулся и сделал обломком выпад, целясь Норту в несчастный живот, но бронежилет остановил удар.

Ген опрокинул детектива прямо в контейнер из-под мусора. Щеря зубы, он крикнул:

– Сдавайся!

Норт подхватил железную крышку от контейнера и принялся отбивать ею удары, словно щитом.

На лицо упали капли дождя – первые вестники летнего полуденного ливня. Тяжелые капли рушились на лица противников, которые кружили друг против друга, пока дождь не припустил сильнее, а потом превратился в ливень. В небе грохотали раскаты грома.

Струйки дождя, стекающие по щекам Гена, извивались и поднимались вверх, будто змеи. Они отделились от его лица и злобно зашипели на Норта.

«Что это такое?»

Такого не может быть, это галлюцинации.

Где-то неподалеку затрубил автомобильный гудок.

«Это тоже мне кажется?»

Ген склонил голову, прислушиваясь.

«Есть!»

Норт бросился вперед и схватил рукой оружие врага, которое Ген тут же отпустил. Детектива это так поразило, что он невольно отдернул руку и отшатнулся, открывая Гену путь к отступлению. Преступник подбежал к ближайшему контейнеру, вскочил на него, прыгнул на верхушку холма мусорных мешков, пару мгновений карабкался до края стены, после чего перемахнул ее и был таков.

Норт отбросил свой щит и попытался повторить прыжок Гена. Ничего не вышло. Полицейский был слишком вымотан. Он уже не мог ни сохранять баланс, ни чувствовать расстояние. Все ощущения стерлись из сознания, словно смытые накатившей на берег волной. Пошатнувшись, он опустился на кучу мусора. Из всех звуков мира остались только два – мотор подъезжающей машины по ту сторону стены и плеск черного холодного дождя.

Потом Норт услышал, как открылась дверца машины и глухой голос произнес:

– Я вам помогу. Залезайте.

Раздались шаги. Хлопнула дверца. Машина укатила. Норт все это слышал. Но было ли оно на самом деле? Он же не видел самой машины. Он вообще едва осознавал, где находится.

Норт понимал, что надо делать, но у него не осталось ни сил, ни желания. Он просто сидел в луже, пока нарастающая боль в бедре не привела его в чувство.

Преодолевая туман в голове, Норт посмотрел на тонкий серебристый предмет, засевший в его ноге.

Потянувшись к нему, детектив обнаружил, что теряет контроль над телом. Рука, которая поползла вдоль бедра, казалось, уже не принадлежала ему. Собрав остаток сил, он сумел ухватить край этой серебристой штуки и одним движением вырвать ее из истерзанной плоти.

Норт поднес к глазам странный предмет, который оказался вовсе не боевым оружием. Это была игла от большого шприца. Ген что-то вколол ему. «Что же он в меня всадил?» Четыре дюйма холодного полого металла, испачканного в крови. Зловещий прощальный подарок.

Если копнуть поглубже

Ба-бах!

«Опасно. Здесь опасно. Оно приближается».

Ба-бах!

«Идти. Надо идти. Сейчас».

Норт с трудом поднялся на ноги. Пальцы окоченели. Его шатало. Ватную тишину разрывала странная мешанина звона и нарастающего рева.

«Что с моими ногами?»

Тяжелые капли дождя барабанили по лицу. Он посмотрел в грозовое небо – природа разбушевалась не на шутку.

«Не могу дышать. Не могу дышать. Воздуха».

Он потянул завязки бронежилета. И, оступившись, шагнул на проезжую часть.

Би-би-и-ип!

Ба-бах!

«Не сюда. Оно ждет».

Норт смешался с толпой, пригнулся и съежился. Прячась от «этого». Держась от «этого» подальше. Но он чувствовал, как «оно» горячо дышит ему в спину. Знал, что «оно» идет по его следу, тяжело ступая по земле. Норт был жертвой, дичью. В отчаянии он искал спасения в толпе. Слепой щенок, танцующий со смертью.

«Осторожно! Вперед! Оно рядом!»

Толпа не хотела расступаться. Он пробивал себе путь локтями и коленями. Толкался и отбивался.