Загадка обыденной жизни (СИ) - Садов Сергей Александрович

— Не преувеличивай. Кстати, все в силе?

— Я же обещала.

— Тогда я за тобой с утра в своей коляске заеду. Незачем в порту устраивать хаос — там и без того много будет.

— Во сколько, кстати, эти эскадры приплыть должны?

Альда наградила Наташу недоумевающим взглядом.

— Кто ж тебе скажет? От ветра зависит. Эскадры уже достаточно близко, чтобы выйти на связь, потому день указан точно, а вот когда…

— Ах да… парусники же… Расписание тут составлять… Разве что кости бросать. А если штиль, все-таки?

— Не, штиля точно не будет. Он тут очень редко бывает и только зимой. Так что нет, мимо.

— Я и не стреляла.

— А? А, поняла, типа шутка… смешно.

— Вот как-то неубедительно сейчас прозвучало.

Альда рассмеялась.

— В качестве извинений готова пойти с тобой сегодня после лицея и морально поддержать. Хотя никак не пойму, что у тебя вызывает сложности в выборе личной служанки.

— Я это ни разу не делала… и ни разу не видела, как это делали другие. И вообще… У меня ни разу в жизни не было личной служанки. Я понятия не имею, что с ней делать!

— Привыкнешь, — махнула рукой Альда. — К хорошему быстро привыкаешь. А что делать? Сама смотри. В комнате прибирать у тебя будет… У тебя ведь сейчас слуги твоей мамы убирают? И иногда разные. Они не могут знать, что где у тебя лежит, твои привычки. Ведь приходилось иногда искать нужную вещь только потому, что новая служанка положила ее не туда, куда ты привыкла ее класть. Помочь собраться на какое-нибудь мероприятие, подготовить одежду. Когда кто-то знает твои привычки и любимые цвета — это порой много значит. Передать письмо… записку.

— Какую записку? — удивилась Наташа.

Альда хлопнула себя по лбу.

— Если спрашиваешь, значит рано еще знать. Все, нам на занятия пора, а то опять с перемены опоздаем.

— Тьфу, — сообразила Наташа. — Я думала, действительно что-то полезное. Я и без записки могу сказать парню все, что о нем думаю.

— Все не надо, — не могла не оставить последнее слово за собой Альда. — Обидишь.

Учиться Наташа не то чтобы не любила, просто тут имелся определенный перекос в знаниях. В той же математике или природознании, как здесь называли физику, она могла дать фору и учителям. С грамматикой было не лучше, чем дома, к тому же тут в обязательном порядке, кроме языка республики, нужно было еще знать язык Арвийской империи, причем чуть ли не лучше моригатского. Ну, как французский для дворян девятнадцатого века. Не знаешь — сочтут необразованным дикарем. А вот теорию магии Наташа ненавидела тихой ненавистью, причем подозревала, что так к этому предмету относятся все лицеисты. То ли с учителем не повезло, то ли этот предмет и в самом деле настолько же скучен, насколько и зубодробителен, где многое приходилось просто заучивать без всякого понимания. А вот чего-то не понимать Наташа не любила. Ей легко давались предметы, где имелась определенная логика. Та же математика. Она любую формулу могла вывести из простейших просто методом рассуждений. Но когда в теории магии треугольник равнялся кругу и это нужно просто принять на веру… По каким параметрам равен? Как это выявили? Есть ли опыты, доказывающие это утверждение?

Танцы стояли отдельной категорией… Хуже всего было понимание, что это ей действительно нужно для жизни в этом мире, да и физкультуру Наташа любила. Но танцы… С ее музыкальным слухом? Правда, учитель клятвенно обещал, что все равно научит. Именно это «все равно» в словах старого учителя пугало больше всего. И сегодня последним уроком как раз танцы… Так что домой Наташа возвращалась не в самом лучшем расположении духа. Бодрое состояние Альды ничуть это самое настроение не поднимало.

— Неужели ты дома не занималась танцами?

— Занималась. И я говорила тебе.

— Ага. Вроде как пугала ими…

— Я тебе их показывала.

— Когда это? Подожди, то дрыганье ты и называла танцами⁈ Я думала тебе плохо стало.

— Стукну.

— Да ладно тебе, не злись, — рассмеялась Альда. — Ты просто слишком взыскательна к себе. На самом деле не так уж и плохо у тебя получается. Просто господин Артуар у нас немного перфекционист. Самую малость. Поверь, заслужить его одобрение мало у кого получается. А ты всего-ничего и занимаешься.

На самом деле легче стало… Даже настроение чуть поднялось. Потому и слова мамы, что кандидаты в служанки уже на месте не заставили ее расстроиться. Только вздохнула.

— Мам, как я понимаю, мне самой все сделать нужно?

— Учись потихоньку. И не понимаю, что тебя так пугает простое действие? Ну ошибешься, уволишь служанку и все. Заключай контракт с испытательным сроком, скажем на два или три месяца — вполне обычная практика. И хорошо, что догадалась подругу с собой взять — она тебе подскажет, если что.

— Простое действие, да? — бурчала под нос Наташа, поднимаясь к себе в комнату. — Ну ладно…

Претенденток Наташа увидела сразу — три девушки лет восемнадцати-двадцати смирненько сидели на мягких стульях у стены в гостиной второго этажа. Заметив вошедших, все трое торопливо, но аккуратно поднялись и чуть поклонились. Наташа прошла вперед и резко развернулась лицом сразу ко всем, заложила руки за спину, ноги вместе и пристально поглядела на кандидаток, перекатываясь с пяток на носки и обратно. Альда у двери прикрыла глаза, даже ладонью для верности, словно показывая, что не собирается смотреть на этот ужас. Но тут же взяла себя в руки, только шагнула в сторону, чтобы не закрывать дверь, оставшись стоять у входа.

Наташа же еще несколько раз качнувшись, замерла.

— Добрый день. Я — Призванная… но если кто ко мне так обратится — стукну. И я не шучу. Меня зовут Наталья Викторовна, но, понимаю, это сложно произносить, потому принимаю обращение «госпожа Наташа», «госпожа Наталья», просто «Наташа», если без посторонних. Как вы понимаете, у меня свои представления о нормальном поведении, иногда сильно отличающееся от местного, но я учусь. Потому, если что делаю не так, не бойтесь указать, но когда останемся наедине. Но стоит помнить, что я не собираюсь подстраиваться под все местные нормы поведения, так что, если я сказала в ответ на замечание, что все нормально, значит, нормально. Не стоит меня пытаться учить и переучивать… если не хотите поссориться. Что еще? Ах да, мои требования достаточно просты, я привыкла сама за собой ухаживать, потому в этом плане придется мне помогать собираться только на различные праздники и торжества, убирать комнату… И еще… Мой кабинет под запретом. В смысле заходить можно — убирать нет. И это приказ абсолютен. Любой, кто попытается навести там порядок просто потому, что ему показалось, что вещи там лежат в беспорядке и будет лучше иначе их положить, а мусор вообще выкинуть, вылетит с работы в тот же день. Так… Вроде бы все сказала. Если кого-то что-то не устраивает, то может покинуть комнату. Ну а если кто готов терпеть такую вот госпожу… — Наташа крутанулась вокруг оси на одной ноге. — То прошу в кабинет, — девочка указала на одну из дверей, глянула на часы-ходики, висящие на стене, — через пять минут.

Альда отлипла от стены в своем углу и торопливо шмыгнула в дверь следом за Наташей.

— Ну ты и выдала!

— А что не так?

— Ты их там перепугала всех.

Наташа пожала плечами.

— Зато честна… Альда, ты же понимаешь, что по характеру моей деятельности мне придется общаться со многими… очень разными людьми. И если они не готовы терпеть определенные мои… закидоны…

— Как? Заки…

— Закидоны, в смысле…

— Я поняла, — Альда достала блокнот и что-то там черканула. — Надо же, какое емкое слово…

— Ты что, за мной записываешь, что ли? — изумилась Наташа.

— Конечно, — даже возмутилась Альда. — А ты думала, я твои словечки с первого раза запоминаю? Вот поднакоплю, потом издам толковый словарь… Назову его «Цитаты великих людей» или «Избранное от Призванной»! Как тебе? Кстати, мое предложение об издании историй твоего мира все еще в силе.