По следам Карабаира Кольцо старого шейха - Рашид Кешоков

—  Ну что ж, поздравляю. С места в карьер, можно ска­зать, успех!

Шукаев опять не уловил легкой иронии и с готовностью пожал протянутую ему руку.

Ивасьян шевельнул бровями. Когда он хмурился, они казались еще гуще

—   Вот, держите,— протянул он Жуниду папку.— С этого начнете. Дело довольно банальное. Групповое изнасилование несовершеннолетней Марии Сысоевой... на островке посре­ди Кубани... летом прошлого года. Это, знаете, между стани­цей Елизаветинской и аулом Хантук. Новотиторовский .район­ный отдел милиции дважды направлял дело в Тахтамутаевский район, и столько же раз оно возвращалось обратно. За­кавыка в том, что островок не относится ни к тому, ни к другому району, он на ничейной территории. Вот и получил­ся футбол... Недавно бумаги переслали к нам из краевого угрозыска, с предписанием установить преступников, что вам и поручается...

Пока Ивасьян говорил, Жунид просматривал пожелтев­шие документы и хмурился. Очевидно было, что ему наме­ренно подсовывают безнадежное дело.

—  Начальник управления предложил мне вести дознание по всем видам краж... стало быть, расследование дел такого рода не входит в мои функции?

—  Рановато вы заговорили о том, что входит, а что невходит в ваши обязанности. Мне думается, первая из них — это подчинение мне, вашему непосредственному начальнику. Действуйте и меньше рассуждайте!

—  Слушаюсь! Разрешите идти?

—  Одну минуту! — Ивасьян нажал кнопку звонка. В ка­бинет вошел секретарь отдела, белобрысый молодой человег в полосатом костюме.

—  Вы меня звали, Тигран Вартанович?

—  Познакомьтесь, Кудинов. Наш новый оперуполномочен­ный Шукаев. Покажите ему комнату Тукова, передайте клю­чи от стола и сейфа. Там теперь его рабочее место.

Зазвонил телефон. Ивасьян поднял трубку

—  Да. Начальник угрозыска слушает..   Ограбление ма­газина?.. Есть! Немедленно организую. Понял! Есть. Куди­нов,— остановил он направившегося было к дверям секрета­ря,— соберите ко мне опергруппу: Дараева, Панченко, Губа­нова и других. Да скажите, чтоб через пять- минут была го­това машина.

—  Есть.

—  Прошу вас включить и меня в группу! — попросил Шукаев.

—  Вам дано задание и разрешен выезд за семьей! — от­резал Ивасьян, на ходу надевая пальто.— Вовсе необязательно поспеть всюду! Займитесь, чем положено!..

Поезд в Нальчик отходил только на другой день в пять часов утра, и Жунид решил, не теряя времени, познакомить­ся с делом Марии Сысоевой. В его распоряжении были поч­ти сутки.

Снова перелистав следственные документы, он лишь ут­вердился в своем первоначальном впечатлении, что дело это недаром перешвыривалось, как мячик, из одного района в другой. Не было даже малейшей зацепки. В папке лежали заявление потерпевшей, написанное на тетрадном листе в клеточку неровным ученическим почерком, протокол ее до­проса, акт судебно-медицинского освидетельствования, рапорт участкового уполномоченного, переписка между органами дознания Тахтамутаевского и Новотиторовского районов и предписание краевого начальства управлению милиции Ады­геи, о безоговорочном принятии дела к производству и орга­низации розыска преступников. Больше ничего. Ни свидетель­ских показаний, ни упоминания о подозреваемых лицах — ничего.

Читая протокол допроса Сысоевой, Жунид задержался взглядом на названии станицы. Елизаветинская!.. Стоп... ведь Семен Дуденко из этой же станицы!.. Почему бы не погово­рить с ним? Он знает всех и .может рассказать что-либо важ­ное. Во всяком случае — это хоть какая-то ниточка.

Жунид запер папку в сейф, оделся и вышел из управле­ния.

Солнце все-таки пробилось сквозь тучи, туман поднялся, и город повеселел.

На трамвае Шукаев доехал до вокзала, возле которого размещалось здание ТО ОГПУ.

—   Передайте оперуполномоченному Мартиросову, что его хотел бы видеть Шукаев,— сказал он вахтеру — Если невспомнит по фамилии, добавьте, что он должен знать меня в связи с вагонной кражей в поезде Москва — Новороссийск.

Вахтер позвонил. Получив разрешение, Жунид поднял­ся на второй этаж к Мартиросову

—  Рад видеть вас,— широко улыбнулся тот. От глаз побежали мелкие морщинки.— Садитесь!

—  Решил побеспокоить вас, Георгий Галактионович Минут десять отниму, если позволите.

—  Разумеется. Готов служить...

Жунид коротко рассказал о деле Сысоевой.

—  Вы в прокуратуре не были? — спросил Мартиросов.

—  Нет.

—  Так вот... вас, наверное, это обрадует. Прокурор от.казал мне в санкции на арест Дуденко, ввиду его несовер­шеннолетия. Да и признался он во всем, видимо, чистосер­дечно. Предложено взять с него подписку о невыезде..

—  Вы уже отпустили его?

—  Нет еще. Сейчас собираюсь это сделать..   В общем, вы были правы. Паренек он неплохой. Запутался только, а люди не поддержали вовремя... Сейчас его приведут.    Да, кстати, проверяя показания Дуденко, я велел вчера вечером сделать обыск в квартире кочегара паровоза Виталия Щербанюка. Кое-что обнаружили. На чердаке и в подвале нашли несколько рулонов похищенных из пакгауза шерстяных тка­ней. А в доме их сообщника Яшкина — около дюжины чемо­данов, украденных у пассажиров. Содержимого, разумеется, нет уже, но улики — налицо. В общем, все прояснилось

Шайка состояла из трех человек: Пруткова, Яшкина и Щербанюка. Орудовала на нашей ветке с осени прошлого года.

Жунид покачал головой.

—   Не верится, что только с прошлого года. Пруткову на вид не меньше сорока...

—   Он здесь недавно,— объяснил Мартиросов— Типич­ный рецидивист  Еще при царизме дважды судим за грабеж. И при новой власти не унимается. Щербанюка и Яшкина он втянул. А на Дуденко обжегся.

В дверь постучали. -Да?

—  Разрешите ввести задержанного? — заглянул в комнату конвоир.

—  Давайте его сюда.

Семен Дуденко вошел, робко озираясь.

—  Здоровеньки булы!

—  Здравствуй,— улыбаясь, ответил Жунид.

На Семена трудно было смотреть без улыбки. Огненно-рыжая копна на голове, тонкие длинные ноги, торчащие из-под короткого пальто Видно, вырос он из него Маленькая рожица в синяках, с незажившей ссадиной на губе уже не казалась такой жалкой: отошел, отоспался в камере. Серые большие глаза его с надеждой остановились на Шукаеве.

—  Ну что ж, Семен,— заговорил Мартиросов, тоже улы­баясь,— вот товарищ из угрозыска, небезызвестный тебе, пришел просить чтоб тебя отпустили, имея в виду смягчаю­щие обстоятельства,— ну, то, что ты признался, и все такое. Сейчас дашь подписку о невыезде и — шагом марш.

—  Шуткуетё? — усомнился Семен.

—  Нет, не шутим. Разумеется, ты должен дать обещание, что с прежним покончено. Да и помочь вот товарищу Шукаеву ты мог бы...

—  Та я... со всей радостью! А как же ж! — затараторил парнишка. Он не знал, куда от смущения девать руки, и то засовывал их в карманы, то убирал за спину.— Я усе зроблю, що прикажете!.

—  Ну, молодец,— сказал Мартиросов, заполняя докумен­ты.— Давай, подписывай.

—  Спасибо, Георгий Галактионович,— поблагодарил Жу­нид.— Ну, друг, потопали.

Когда они вышли из проходной на привокзальную пло­щадь, Семен удивленно, как бы не доверяя себе, покачал головой.

— Что ты?

— Вишь ты, як воно. — невразумительно ответил он. Но Жунид понял:

—   Теперь все от тебя самого зависит Станешь на честную дорогу,— значит, будешь человеком

Уже в управлении, усадив Семена перед своим столом, Жунид расспросил его поподробнее.

Оказалось, что после смерти родителей колхоз послал Семена Дуденко на курсы трактористов в Краснодар. Проучив­шись несколько месяцев, он набедокурил там, и его исключи­ли. Злого умысла с его стороны не было, но ЧП произошло изрядное. Дело в том, что профессия тракториста в глазах Семена была куда менее романтичной, чем, скажем, военное поприще. Тем более, что неподалеку располагалась военная школа. И вот, дежуря по тракторному парку, он бросил свой пост и побежал в школу, просить, чтобы его приняли курсан­том. Зря, конечно, ходил; набор только осенью бывает. А за время, пока он отсутствовал, в боксе загорелась пакля и в га­раже вспыхнул пожар. Семена прогнали с курсов.

— Когда и как познакомился с Буяном? — спросил Шукаев.

— В аккурат, как выгнали. Пийшов я на речной вокзал., домой хотел йихать. В буфете и встретились. Он меня поил, а потом к себе увел...

— Ясно. Сколько ж тебе лет?

— А семнадцать!

— Ты и родился в Елизаветинской?

— Ага.

— Так. Слушай тогда. В вашей станице заведует апте­кой Герасим Сысоев. Старшая его дочь Мария — твоего воз­раста. Знаешь ее?

—  Они живуть сбоку от моего дядьки. Я ж к нему и йихать буду. Билыы мени некуда. А Марийку я знаю  Фулиганы ее в прошлом году обидели..