По следам Карабаира Кольцо старого шейха - Рашид Кешоков

—  Так получилось,— устало ответил тот.— Зовите же кого-нибудь. Видимо, начальника поезда...

—  Иду, сейчас иду,— заторопился машинист.— Кстати, выясню, кто сорвал стоп-кран. Почему стали.

Из будки вышел помощник машиниста Исуф Амшоков.

—  Здравствуйте! Постой, постой,— сказал он, вгляды­ваясь в перепачканное углем лицо Шукаева,— да ведь это

—  Он самый, Исуф,— не дал ему договорить Жунид, протягивая руку.— Твой земляк!..

—  Вот встреча! — разулыбался Исуф.— Как ты здесь очутился?

—  Да вот так. Еду к месту службы.

—  А это? — кивнул Исуф в сторону бандита.

— Дорожное происшествие... Кажется, ваш главный, наконец, появился?..

— Да, он.

К паровозу приближались начальник поезда и франтова­тый Глинский. Вслед за-ними семенил проводник мягкого с двумя пассажирами. Жестикулируя, он показывал им на ва­гон-ресторан и что-то торопливо объяснял.

Шукаев улыбнулся:

—   Это толстяк, конечно, сорвал стоп-кран,— сказал он.— А те двое, наверно, владельцы фибровых чемоданов...

Всю свою сознательную жизнь Жунид Шукаев терпеть не мог канцелярщины во всех ее проявлениях. Это качество, само по себе, может быть, не такое уж плохое, приносило ему немало неприятностей в школе милиции, где от курсан­тов требовались не только знания, но и умение вести доку­ментацию, оформлять протоколы следствия и множество дру­гих бумаг. Правда, у Жунида была еще одна черта — упор­ство. И он научился всему, что нужно. Любить бумажную волокиту по-прежнему не мог, но управлялся с нею быстро и четко.

Ничего не забыл он и теперь, хотя это уже не было по­хоже на занятия в школе милиции. По всей форме состави­ли протокол задержания вора, действительно оказавшегося Прутковым Борисом по паспорту, а по кличке — Буяном. Его отвели в свободное купе ревизора. Вещи, похищенные у пас­сажиров, сложили там ,же. Вручить их владельцам до запол­нения соответствующих документов Шукаев не имел права.

Выслушав по этому поводу несколько не очень лестных реплик Глинского и других потерпевших, Жунид вежливым жестом показал, что разговор окончен.

— А вы знаете,— сказал проводник, когда пассажиры вышли,— я ведь вас за злодея принял. Что, думаю, за мили­ция, если по крышам шастает? Не иначе — переодетый жу­лик. Начальнику доложил... Тогда поезд и остановили... А вы, выходит, настоящий.

— Выходит,— усмехнулся Жунид.

Дверь купе поехала в сторону, и на пороге показался сотрудник ОПТУ в темно-сером кожаном реглане с одной шпалой в петлицах. Был он черноволос и смугл, глаза, окру­женные мелкой сеткой морщин, смотрели устало и как буд­то равнодушно.

—   Здравствуйте,— сказал он.— И поздравляю. Слышал уже о ваших успехах. Вот мое удостоверение.

Жунид пробежал документ глазами. Выдан он был на имя оперуполномоченного Краснодарского линейного пункта ОГПУ Георгия Галактионовича Мартиросова.

Шукаев тоже предъявил Мартиросову свои бумаги, пе­редал изъятый у вора финский нож и протокол задержания.

—  Дайте закурить,— подал голос сидевший в углу Прут­ков.

—  Так это ты, Буян? — вглядевшись, отозвался Мартиросов.— Здорово. Понимаете,— повернулся он к Шукаеву.— Ведь я его без малого третий месяц разыскиваю... Типчик. А ну-ка встань!..

Прутков нехотя поднялся. Мартиросов расстегнул на нем ватник.

— Так и есть. Брюки и пиджак снял с Петьки?!

Ни один мускул не дрогнул на лице Буяна. Он пожал плечами и спокойно ответил:

—  Не возьму в толк, о чем вы. Костюм энтот в воскре­сенье на толкучке купил. Можете так и записать. О Петьке вашем не слыхал...

—  А нож? — Мартиросов слегка подбросил финку на ладони.

—  Что нож?

—  Чей?

—  Почем я знаю,

—  Не знаешь, значит. А вот Володя Яшкин, его около часа назад взяли на станции, кое-что рассказал о новогоднем вечере в паровозном депо...

—  Не темни, начальник, не поймаешь,— вяло сказал Прутков.

— Ладно. Потом поговорим. Пока подумай. Есть над чем.

Мартиросов сел рядом с Жунидом.

— Дайте закурить,— снова попросил Буян.

—  Развяжите его,— велел оперуполномоченный проводни­ку.— На, кури! — И бросил на столик пачку «Нашей марки».

Жунида между тем все больше тревожила мысль о ры­жем пареньке. Как помочь ему? Было в нем что-то жалкое и наивное. Надо бы выяснить сначала, каким образом попал он в такую компанию?

Поезд подходил к узловой станции. Проводники заканчи­вали уборку в вагонах. Пассажиры суетились возле своих ве­щей, оживленно переговариваясь.

Шукаев, попрощавшись с Мартиросовым, отправился в свой вагон. В служебном купе Игнатов пересчитывал посте­ли. Рыжий парнишка сидел возле окна.

— Ну, спасибо тебе, браток, за правду,— сказал Жунид садясь.

— Значит, парень не совсем отпетый? — резюмировал Игнатов, с любопытством поглядев на Жунида.— Вот, пожа­луйте, тут фамилии тех двух прописаны, которые избили его Не понравились они мне что-то.

— Некогда с ними возиться,— кладя бумажку в карман, ответил Шукаев.— Скоро станция...

— Ну, дело ваше, я пойду пока билеты пассажирам раз­дам,— сказал проводник и вышел.

— Как зовут? И откуда ты родом? — спросил Жунид па­ренька

— Дуденко моя хвамилия,— охотно отвечал тот.— Семен Родионович Дуденко. С Елизаветинской мы, що в десяти вер­стах от Краснодара.

— Родители есть?

— Отца не помню. А мать недавно померла...— Покопав­шись в кармане, Семен вдруг вытащил связку железок, на­значение которых «неспециалисту», пожалуй, невозможно было определить, и протянул их Шукаеву.

— Возьмить, дядько. Мабуть, сгодятся они вам... не при­дется ни у кого больше ключей просить... Это Буяновы «вол­чата»...

Жунид, взяв отмычки, некоторое время задумчиво рас­сматривал их. Набор был изготовлен искусной рукой. Осо­бенно один инструмент, состоящий из пяти стальных плас­тин разной формы.

— Давно ты у Пруткова?

— Ни, недавно. С неделю, мабуть..

— Так... Сколько же вы дверей в поезде открыли этими «волчатами»?

— Та ни одной. Не треба було Я ж с вечеру в вагоне. Спал под лавкой.

Шукаев усмехнулся, поймав себя на мысли, что ему ни­как не хочется расстаться с этим уникальным в своем роде на­бором. Даже в музее МУРа в Москве не видел он таких ин­струментов. Кстати, по существовавшему тогда уголовно-про­цессуальному кодексу, отмычки эти, не будучи использован­ными непосредственно в деле, не являлись вещественным до­казательством по нему, и приобщать их к делу не требовалось.

—  Ладно,— не очень уверенно сказал Жунид.— Я возь­му. А ты вот что. Говори там всю правду. Я предупредил опер­уполномоченного, чтоб к тебе отнеслись полегче, если... ко­нечно, заслужишь. А вообще — желаю не попадать больше на воровскую дорожку. Парень ты, по-моему, ничего... Бить тебя только некому...

—  Нашлось же кому,— вздохнул Семен, почесывая спи­ну.— Спасибо вам на добром слове, дядько.

В купе вошел милиционер, козырнул.

—  Вы от Мартиросова?

—  Так точно!

—  Отведите! Передайте оперуполномоченному, что Дуденко будет говорить... Словом, даст показания по делу Пруткова.

—  Слушаюсь!

Пока Шукаев сдавал Семена Дуденко с рук на руки кон­воиру, состав подошел к Краснодарскому вокзалу. Пассажи­ры запрудили проход. Жунид вышел вместе со всеми, захва­тив саквояж полной блондинки.

Меньше всего на свете Жунид любил шумное изъявле­ние благодарности. Блондинка с родинкой, казалось, задалась целью привлечь как можно больше любопытных. Театрально подкатывая подведенные карандашом глаза, она трясла руку Шукаева:

—   Огромнейшее вам спасибо! Вы были просто велико­лепны!..

Перрон быстро пустел. Возле третьего вагона, кроме соседей Жунида по купе — высокого мужчины с усиками и сухопарой женщины в пенсне, уже никого не было. Они оба, видимо, сопровождали экзальтированную блондинку. Жуниду стало неловко.

—  Не стоит, право,— остановил он ее излияния.— Ни­ чего особенного ведь не произошло...

—  Нет, что вы,— вмешался высокий.— Мы тоже очень рады за Клавдию Дорофеевну. Разрешите уж и нам предста­виться: Шагбан Сапиев, экспедитор облпотребсоюза... к ва­шим услугам...

—  А моя фамилия — Воробьева, Антонина Ивановна,— подошла женщина в пенсне.— Знаете, никак не ожидала, что почти трое суток буду ехать с самим Шерлоком Холмсом...

Тонкие губы ее улыбались, но глаза смотрели холодно и безразлично. Шукаев уловил насмешку.

— Извините, но мне пора.

— Нет, нет,— снова вцепилась в него Клавдия Дорофеевна — Так вы от нас не уйдете...

В это время неподалеку остановился «пикап». Из маши­ны вышел плотный, невысокого роста человек в сером боб­риковом пальто и такой же кепке. Жунид обратил внимание на его густые, черные, сросшиеся на переносице брови. Ка­залось, над глазами у него приклеена черная бархатная ло-лоска. «Не каждый день увидишь такие брови»,— подумал Жунид. Незнакомец направился к вагону и остановился сбо­ку от Клавдии Дорофеевны.