Мир без солнца - Жак-Ив Кусто

Послушная каждому движению руки Фалько, стальная клешня вытягивается на метр перед нашими иллюминаторами, и «пальцы» из нержавеющей стали раздвигаются. Маневрируем, останавливаем клешню точно над нашей будущей добычей. Теоретически нам остается лишь сомкнуть «пальцы» клешни... Это было бы довольно легко сделать, если бы мы имели дело с неподвижным предметом, например с образцом породы. Но ухватить рыбу – задача не из легких... Даром, что наше страшилище было глупым – четырежды ему удавалось, правда, с трудом, увильнуть от клешни, проскальзывая между «пальцами», прежде чем Фалько успевал их сомкнуть. Пятая попытка увенчалась успехом. Чудище было изловлено и отправлено в раствор формалина, чтобы в дальнейшем какая-нибудь компетентная лаборатория смогла опознать нашу морскую находку.

АКУЛА-ГИГАНТ

Акулы Красного моря и Индийского океана занимают большое место в воспоминаниях наших аквалангистов. Акулы бродят всюду, и их вездесущность доставляет порой немало хлопот и волнений. Опыт показывает, что одна или две акулы, вертящиеся у рифа или подводной скалы, не мешают работе, но в исключительных случаях, в которых мы еще недостаточно хорошо разобрались, стая акул может внезапно впасть в своеобразную истерию, и тогда это доставляет аквалангистам довольно много хлопот. Об этом я расскажу несколько позже. Для экипажа «блюдца» присутствие акул совершенно безопасно. Находясь под надежной защитой стальной оболочки, мы имеем возможность спокойно наблюдать за представлениями, которые разыгрывают эти восхитительные животные.

Встретив «блюдце» в верхних слоях, акулы обычно следуют за ним вниз и, как правило, покидают его, когда оно входит в зону холодных течений. Здесь нас встречают другие акулы, но того же вида. Рубеж между теплой и холодной водой служит тормозом только для вертикального, но не для горизонтального перемещения акул.

Чаще всего акулы подплывают к нашему «блюдцу», чтобы просто поглазеть на нас, стараясь, как правило, не попадать в луч света наших фар. Однако нет правил без исключений! Вблизи острова Сокотра, на глубина около 300 метров, где проходил крабий конгресс, Фалько и Гупиль увидели, что к «блюдцу» несется акула. Она, как слепая, плыла прямо на прожектор и лишь перед самыми иллюминаторами развернулась, демонстрируя свою мощь! Это была бычья акула длиной 7–8 метров, весом около полутора тонн. Она трижды артистически продефилировала перед нашими кинокамерами и, внезапно испугавшись чего-то, пустилась наутек, сотрясая «блюдце» ударами своего мощного хвоста.

ПОДВОДНЫЕ КОМАРЫ

В заливе Таджура в 30 милях от Джибути с полукилометровой глубины на 7 метров над уровнем моря выступает коралловая банка. Это риф Араб. Во время четырнадцатого погружения «блюдце» сопровождало добрых три десятка акул. Рекордный эскорт! Возвращаясь с острова Сокотра, мы решили совершить еще одно погружение у Шаб-Араба и использовать акуло-убежище в виде клетки, откуда аквалангисты должны были заснять наше «блюдце», сопровождаемое акулами.

Первая попытка сорвалась. Гупиль, Томази, Дюандье и Коль с глубины 25 метров стали настойчиво требовать подъема на поверхность: на них напала стая в пятьдесят акул. Только один аквалангист успел заскочить в акуло-убежище, остальные трое остались на крыше клетки у прожекторов и, встав спиной друг к другу, отчаянно оборонялись противоакульими дубинками и кинокамерами. Это эпическое сражение завершилось благополучно в три часа утра, в кают-компании «Калипсо» за бутылкой коньяку. Когда акулы плавают в одиночку или небольшими стаями, они ведут себя довольно трусливо, но когда их много, они храбреют, отвага и наглость возрастают пропорционально их числу, почти как у волков.

— Спустимся снова, — предложил Гупиль, — но только вдвоем, и на этот раз давайте предварительно на палубе запремся в клетку, затем уже погрузимся.

Предложение принято. На сей раз в «ныряющее блюдце» вместе с Фалько спускаюсь и я. Через несколько минут скользим в ночной морской глубине, освещаемые прожекторами акулоубежища. Подплыв к нему, мы оказываемся свидетелями ошеломляющего зрелища. Оба аквалангиста, Гупиль и Томази, побросав кинокамеры на дно клетки, стоят и странно жестикулируют. Оказывается, прожектор привлек внимание такого огромного количества микроскопических существ, что вода изрядно помутнела. Вокруг светильников кружит бесчисленное множество белых точек, точно мошкара вокруг фонаря в летнюю ночь.

Поднявшись на борт, мы узнаем, что подводные «комары» в полном смысле слова заели наших товарищей. Дело в том, что гидрокостюмы из мягкой резины они надели, а резиновые сапоги забыли обуть, и их лодыжки остались незащищенными. Укусов было так много и они были так болезненны, что Гупиль и Томази орали под водой; подъем казался им вечностью, а на поверхности боялись не подержать их какое-то время на трехметровой глубине для обычной декомпрессии. За несколько минут лодыжки наших аквалангистов превратились в сплошные кровоточащие раны... Позже Гупиль рассказывал мне, что проклятые «комары» с такой яростью впивались в эти самые лодыжки, что он был готов выскочить к акулам, которые вертелись вокруг клетки, только бы избавиться от этой мошкары.

„ПРЕКОНТИНЕНТ-2"

Первая часть задания «Калипсо» завершилась двумя погружениями «блюдца»: одно в бурном течении у Джебель-Зебаира и другое у Майэтиба – в своего рода колодце глубиной в 220 метров, полностью изолированном от моря. Теперь нам предстояло провести эксперимент большого масштаба: установить у рифа Шаб-Руми подводную базу «Преконтинент-2», где на дне моря будут жить и работать восемь человек. Все дни, что я провел в Париже и в Монако, улаживая различные административные вопросы и подписывая множество деловых бумаг всех цветов и оттенков, меня неотступно преследовали воспоминания и о рифах на головокружительной глубине, образующих причудливые стены, и о мощной пульсации морской жизни.

Сегодня я получил от своего помощника командора Алина из Порт-Судана телеграмму следующего содержания: «Разгрузка поселка окончена точка спуск балласта начинаем завтра».

Наступило время вернуться к своей команде, вместе с профессором Весьером и Фредериком Дюма. Мы остановимся в Риме, Хартуме и Порт-Судане, где нас ждут «Калипсо» и «Росальдо». Вечная история; «Придется отложить, нужно подождать»...

ВЫЖЖЕННАЯ ПЛАНЕТА...

14 июля 1963 года, Шаб-Руми. В этот праздничный день[2] (конечно, это чистое совпадение) танцуют от радости на улицах Парижа, в 5000 километрах отсюда, но никакая радость не может сравниться с нашей, когда в 17 часов 15 минут три последних океанавта поднялись на поверхность, после месяца напряженной жизни под водой.