Мир без солнца - Жак-Ив Кусто

— Органные трубы, — комментирует Фалько.

— Да, или доломиты, — добавляю я. Эта фантастическая колоннада обступает нас; затем на глубине 220-240 метров колонны сливаются в плоскость с наклоном в 75 градусов. К 250-260 метрам заканчивается третья круча, и мы опускаемся до нашей предельной глубины – 300 метров. Мы видим песчаный откос с разбросанными по нему огромными глыбами, несомненно, упавшими с карниза, нависшего над нашими головами, — с глубины 110 метров. Вода на глубине 300 метров все еще очень прозрачна. Наши прожекторы позволяют ночью отчетливо видеть на расстоянии по меньшей мере 30 метров. При первом погружении мы были ошеломлены тем, что солнечный свет проникает даже на глубину 300 метров, так что при выключенных фарах мы могли отчетливо, как в пасмурный зимний день, видеть все, что творится вокруг нас.

Но и меня, и Фалько больше всего удивило обилие и разнообразие глубинной фауны. У поверхности всем известное многообразие разноцветных рыб, рифов и огромных хищников; затем от 100 до 200 метров вдоль обрывов почти пустынно, лишь изредка появляется одинокая акула или всплывет ввысь облако планктона. Без всяких переходов на глубине около 240 метров «блюдце» входит в зону весьма интенсивной жизнедеятельности, в корне отличающуюся от всего, что мы видели прежде. Здесь встречаются крупные серебристые с розоватыми бликами рыбы, которые бросаются прямо на фары нашего блюдца и поглощают мальков, попавших в луч света; прозрачные рыбы, у которых видны их красно-черные внутренности; рыбы-ленты, тонкие, как полотно пилы, — эти перемещаются вертикально, извиваясь; трехцветные креветки с огромными усами роют под скалами свои логовища, разметая песок мощными хвостами; всюду шныряют красные и розовые рыбины с огромными пастями или же величественно проплывают желтые и сиреневые рыбы с развевающимися «фалдами». Поминутно к нам подплывают маленькие кальмары и в свете фар исполняют свои уморительные причудливые танцы; они то переворачиваются вниз головой, как бы пикируя в песок, то выворачивают щупальца, образуя над собой своеобразные зонтики...

КОНГРЕСС КРАБОВ

У входа в Индийский океан, южнее острова Сокотра, «ныряющее блюдце» погружается недалеко от глубоководной впадины, обнаруженной эхолотом «Калипсо». После 15 минут замедленного «падения» достигаем глубины 210 метров и видим вдали дно.

— Песок, — говорит Фалько, — а на нем масса морских ежей.

Молча всматриваемся вглубь. Вдруг Фалько восклицает:

— Смотрите, они быстро передвигаются. Да ведь это не ежи, а крабы!

Действительно, это всего лишь крабы, но в ошеломляющем количестве. Опускаемся на дно и разглядываем их как следует. Они напоминают крабов наших побережий и отличаются только тем, что на двух лапах у них плоский нарост, который дает им возможность плыть боком.

Через несколько минут я спохватываюсь:

— Не для того мы сюда спустились, Фалько, чтобы глазеть на крабов. Надо найти южную расселину!

Двигаемся в путь. Помогает небольшое течение. Скользим над слегка покатой поверхностью, где в течение более получаса перед нами дефилирует бесконечное множество крабов. Чем глубже мы погружаемся, тем больше крабов встречается на пути.

Площадь в несколько квадратных километров густо усеяна крабами – их десятки на каждом квадратном метре! Под нами миллионы, может быть, миллиарды крабов! Весь этот крабий народ беспрестанно копошится; лес стебельчатых глаз следит за нами.

— Фалько, — говорю я, — у нашего «ныряющего блюдца» приплюснутый панцирь, два глаза, одна клешня... мы похожи на крабов, но, видно, наши размеры производят на них сильное впечатление...

В этой крабьей сутолоке то тут, то там вспыхивают непродолжительные бои. Часто какой-нибудь краб, схватив клешней другого, поднимает его над собой и как-то странно раскачивает... Быть может, это свадебный ритуал...

Наконец нам удается обнаружить расселину, которую мы ищем и ради которой совершили это погружение: на 230-300 метров уходит вглубь крутой обрыв, изрытый пещерами, и при свете прожекторов видно, что до дна еще далеко. Перед нами разворачивается красочный подводный праздник – тучи креветок, огромные груперы, удивительные рыбы цвета бордо и крабы... крабы... бесконечный шевелящийся ковер...

На следующий день неподалеку от вчерашнего места Фалько и Гупиль увидели, правда, вдали, на фоне несколько иного морского пейзажа, целый крабий конгресс. Затем мы отправились на северо-восток к острову Кад-Фарун и пока подготавливались к погружению, Лопес, обладающий зоркостью настоящего рыбака, обратил наше внимание на множество крабов, проплывающих вдоль борта. Вглядевшись в них, мы решили, что это те самые крабы с «конгресса» под Сокотрой. Маритано нам рассказал, что он уже видел подобное шествие, когда «Калипсо» в течение целого месяца находилась на середине Гибралтарского пролива, производя замеры течений. Тогда целую неделю почти такие же крабы-пловцы беспрестанно проплывали вдоль ее борта. Стоило только опустить сачок, как он сразу же наполнялся крабами. Мы с Фалько перемигиваемся: «Здесь тоже дно будет усеяно крабами... это уже становится довольно однообразным». Однако мы глубоко ошиблись. Погружаемся на глубину до 360 метров – ни одного краба! Вернувшись на корабль, первым долгом подхожу к борту – крабы продолжают плыть мимо нас полным ходом! Течение здесь не быстрое, но все крабы плывут в одну сторону, явно направляясь к Сокотре, где происходит крабий конгресс. Что за тайный инстинкт руководит ими, толкает их на столь длительное путешествие? Инстинкт продления своего крабьего рода? Это напоминает мне замечательную сагу об угрях, поголовно отправляющихся метать икру в Саргассово море... Должно быть, наши крабы тоже переживают навеянное временем года чувство любви.

На глубине 290 метров на узком карнизе, обрамляющем обрыв, среди крабов мы обнаруживаем какое-то бесформенное существо. Подплываем к нему-это вздутая плотная масса, восхитительно ловко маскирующаяся благодаря цвету и бугристости своей кожи. Даже с близкого расстояния нам с трудом удается разглядеть маленькие глазки и огромную пасть этого странного существа. У него смешной неподвижный хвостик. Решаем, что это рыба, но тут же обнаруживаем, что у загадочного животного две «лапы», напоминающие задние лапки таксы, — вероятно, это видоизмененные плавники. На голове две крохотные удочки, каждая с желтыми приманками. Когда мы приближаемся к чудовищу, чтобы дотронуться до него, оно нехотя отползает, медленно распрямляя то одну, то другую «лапу», тряся своими приманками, как бубенчиками. Это самое отвратительное существо, когда-либо виденное нами. Пробуем схватить его нашей гидравлической клешней.