Кризис-менеджер для Золушки - Вик Лазарева

и я уже ничего не вижу. За ручку двери кто-то дёргает и я начинаю громче мычать и пытаться вырваться.

— Тише, сука! — рычит урод. — Занято! Отвали!

Тот, кто за дверью, настойчивее дергает. Через пару секунд дверь с грохотом распахивается, и я только слышу звук удара, второго и замечаю падающее тело урода. Когда его хватка ослабла, я еле успеваю схватиться за край столешницы и медленно сползаю на пол. Сижу на холодном полу и не могу остановить слёзы, прижав колени к груди руками. Меня всю трясёт. Спаситель протягивает ко мне руки и осторожно поднимает с пола. Ноги меня не держат и он прижимает меня к себе, чтобы я не упала. Я в шоке. Лицо моё прижато к мужскому плечу в тёмно-синей рубашке. Второй рукой он держит телефон и кому-то звонит. Через его плечо я вижу лежащего на полу урода с окровавленным лицом.

— Саня, что за урод у тебя в клубе ошивается? Бегом охрану в мужской сортир!

Мужчина засовывает телефон в карман и двумя руками берёт меня за лицо. «Блондин? Не может быть! Не бывает такого совпадения», — и я начинаю истерически плакать ещё громче.

— Тихо-тихо, — он меня гладит по спине и прижимает к своей груди.

Через минуту в сильных, крепких руках я начинаю успокаиваться. Забегает охрана с молодым мужчиной в чёрной рубашке с закатанными рукавами и чёрных брюках.

— Что здесь случилось? — спрашивает он.

— У тебя, что в клуб уже отбросов пускают? — гневно выпаливает блондин.

Саня, видимо, хозяин клуба, кивает охранникам, они подхватывают лежащего и вытаскивают из сортира.

— Пойдём, Золушка, тебе нужно успокоиться, — спокойно говорит мне блондин.

— Пойдёмте в мой кабинет, — говорит Саша.

Мужчина молча ведёт меня, продолжая прижимать к себе, а я иду, как покорная овечка, потому что сильно напугана и ещё не отошла от шока. Заходим в кабинет. Он садится со мной на мягкий кожаный диван. Саша наливает в стакан виски и протягивает мне.

— Выпей, полегчает, — говорит он, а я мотаю головой.

— Лучше просто воды, — говорю я дрожащим голосом, а блондин продолжает прижимать к своему плечу одной рукой, а на второй я замечаю кровь.

Саша протягивает стакан с водой, я беру его дрожащими руками и выпиваю. Потом он протягивает мне коробку с салфетками, я достаю несколько и вытираю лицо. Тушь и подводка размазались. Я, наверное, сейчас просто неотразима с опухшим лицом и размазанной тушью. Хотя если учесть, что я сейчас пережила, то это такая ерунда. «Что скажешь? Женщина, всё равно о красоте думаю».

— Полицию вызываем? — спрашивает блондин.

— Зачем? — испугавшись спрашиваю я.

— Тебе решать. Будешь писать на него заявление? — поясняет он.

— Не-ет, — отрицательно машу головой. — Не хочу в эти тяжбы ввязываться.

— А наказать? — интересуется блондин.

— Я тебя умоляю, максимум что ему светит — небольшой штраф. А за компенсацию ещё судиться не один месяц, — усмехается Саша, сложив руки на груди.

— Нет судится тем более не буду, — говорю я дрожащим голосом. — Мне нужно идти. Я с сестрой и… компанией тут…

— Куда ты сейчас такая пойдёшь? — спокойно спрашивает блондин.

— Да. Я не хочу, чтобы сестра знала, — я открываю сумочку, которую он прихватил из коридора где я её выронила на пол, и дрожащими руками достаю телефон. — Но она переживать будет, — говорю я, вытирая нос салфеткой.

— Я отвезу тебя домой. Напиши ей, что сама уехала и у тебя всё нормально, — спокойно говорит блондин.

Пишу сообщение Ольке. Конечно, она сразу же перезванивает и тараторит в телефон.

— Нет ничего, просто плохо что-то стало. Извинись за меня перед Кириллом. Неудобно вышло. Приеду, напишу. Только маму не буди звонками. Пока! — сбрасываю вызов и тяжело вздыхаю.

— Может, всё-таки сделаешь глоток? Легче станет, поверь, — протягивает снова стакан с виски Саша.

Я неуверенно делаю маленький глоток и скривившись глотаю горькую жидкость. Саня смотрит на меня участливым взглядом. Через десять секунд, я уже чувствую от виски обволакивающее и расслабляющее моё тело тепло. Дрожь немного утихла.

— Прости, пожалуйста. Наша вина, что не доглядели, — извиняющимся тоном говорит он. — Можешь сходить умыться, — кивает он на дверь сбоку.

Я киваю головой и подкашивающимися ногами иду в уборную. Закрываюсь, смотрю на себя в зеркало. «Какой ужас!» Чёрные круги вокруг глаз и потёки на щеках. Щёки болят. Наверное, будут синяки от хватки этого урода. Я старательно умываюсь и вытираю лицо бумажными полотенцами. Слышу голоса за дверью:

— Может ей компенсацию за моральный ущерб предложить? — спрашивает Саня.

— Я думаю, ей не стоит. Откажется, — отвечает блондин. — Гордая.

«Бывает же такое совпадение?» За два дня со мной приключилось две неприятности. Точнее даже, то, что случилось сейчас — это кошмар. Но оба раза рядом оказывается ОН — незнакомец из ресторана. Что это? Случай или подарок судьбы? «Блин, какой-то трэш! До сих пор не могу поверить, что это со мной произошло!» Чуть не стала жертвой насилия в приличном месте, кто бы рассказал такое, в жизни не поверила бы. «Неужели, я сама спровоцировала этого насильника?» Никогда пошло не танцевала, ничего нескромного себе никогда не позволяла. Всегда была умницей и отличницей. Всегда старалась вести себя правильно и не совершать необдуманных поступков. Даже ни разу не напивалась на вечеринке.

Медленно выхожу. Блондин расслаблено сидит на диване, раскинув руки на спинке. Всё в его позе, в его виде, говорит об уверенности и силе. Мне почему-то становится неловко и стыдно. Я неуверенно обращаюсь к хозяину клуба:

— У вас есть лёд?

— Конечно, — он открывает холодильник для бара, достаёт пакет с кубиками льда и протягивает мне. Я беру его и прикладываю к щекам.

— Садись, — хлопает рукой блондин рядом с собой по дивану.

Я медленно подхожу и сажусь рядом. Шок прошёл, и я точно осознаю, что мне стыдно. Я вспоминаю, как я тесно прижималась к нему, когда он меня успокаивал, и чувствую, как щёки горят от стыда. Заметила, как мужчины переглядываются.

— Пойду, разберусь с этим ублюдком, — говорит Саша и выходит из кабинета.

— Больно? — кивает «мой спаситель» на лёд, прижатый к лицу, и смотрит в глаза.

— Боюсь, что синяки будут, а мне в понедельник на работу, — с ужасом думаю о перспективе появиться на работе с синяками на лице и брови предательски сходятся в плаксивом выражении лица.

Хорошо, что он ничего не говорит и не спрашивает об этой ситуации. Мне от этого легче. Да и что тут говорить и так всё понятно. «Но почему это случилось именно со мной?!» — опять возмущаюсь я. Опять молчание и неловкий момент.

— Мне