Голос наших теней - Илона Игоревна Гоменюк

куда я смело мог отправиться, оставалась библиотека, которая находилась на первом этаже нашего университета. Именно там, в тепле и уюте, я спокойно мог просидеть пару часов, при этом отвлекая себя хорошей книгой. Что же, думаю там меня точно никто не потревожит, ведь в воскресенье в девять часов утра в библиотеку заглядывают лишь настоящие чудаки.

В просторном читальном зале был мягкий желтоватый свет. Уютная обстановка слегка расслабляла и удобно усевшись в мягкое кресло из красного велюра, я целиком и полностью погрузился в чтение книги «Прогулки по Риму» известного французского писателя под псевдонимом Стендаль. В библиотеке на первом этаже было тише, чем когда-либо. За своим рабочим столом, уткнувшись в книгу по кулинарии, сидела миссис Робинсон — наша библиотекарша. Ей было под пятьдесят, но при этом она выглядела очень свежо и молодо. На её едва сморщенном лице красовались свежие румяна. Эта неприметная женщина вызывала доверие не только у меня, но и у всех окружающих. В это утро в библиотеке, не считая нас с миссис Робинсон, было ещё четыре человека, по всей видимости — первокурсников. Они сидели за самым большим столом и упорно писали свои конспекты. Моё кресло находилось в углу, так, что лабиринты из книжных стеллажей загораживали нас друг от друга. Мой взгляд был устремлён в книгу и ничто не могло оторвать меня от любимого писателя. Немая тишина в нашем зале была нарушена грохотом какой-то толстой книги, которая свалилась с самой верхней полки. Я на мгновение отложил своё чтение, и слега поддался вбок, чтобы посмотреть, что-же там произошло. В двадцати метрах от меня стояла чёрная фигура, которую тяжело было распознать с далека, но в одном я точно был уверен — силуэт несомненно был женским. На стройную девушку было надето чёрное платье в пол с длинными рукавами, без единого узора и кружева. Её длинные чёрные волосы доходили до поясницы. Они слегка завивались на концах. Её лица я не видел, зато тонкие запястья, с кучей чёрных браслетов, изящно тянулись к верхней полке, для того, чтобы положить на место упавшую книгу. Этот силуэт был таким странным и загадочным, что я просто не мог оторвать от него глаз. Мне хотелось, чтобы таинственная незнакомка повернулась ко мне, и я смог рассмотреть все черты её лица. Мне было более чем интересно кто-же нарядился в такую необычную одежду. Положив книгу обратно, она слегка развернулась и стала направляться к выходу. По логике вещей, я непременно должен был увидеть хотя бы её профиль, но копна волос на её голове была настолько густой, что даже сбоку мне не удалось разглядеть её внешность. Я подался вбок уже настолько сильно, что казалось я вот-вот вывалюсь из своего кресла, но ничего из этого не помогло мне распознать увиденную личность. Спустя мгновенье, когда я попытался вернуть свои мысли в книгу, до меня дошёл едкий и в то же время приятный мускусный запах. Я был более чем уверен в том, кем же оставлен этот ароматный шлейф.

Вот уже целую неделю мы с Джеймсом абсолютно игнорировали друг друга. Как и прежде я вставал раньше нас всех, бесшумно собирался, а затем отправлялся на лекции. Возвращаясь домой к трём часам, я полностью погружался в работу, исследовал дополнительные материалы, и это являлось более чем уважительной причиной того, почему в течении всего дня я не замечал своего оппонента. Джеймс демонстрировал своё полнейшее безразличие к произошедшей ситуации, а вот Аника, напротив, была очень огорчена тем, что в нашей компании произошёл разлад. Подумать только, как мелкая ссора может по-крупному повлиять на людей. Истинной причиной являлось упрямство, которое не позволяло нам обоим идти на контакт. Но сложнее всего в этой ситуации было даже не Анике, ведь несмотря на собственное суждение, она целиком и полностью была зависима от брата. Сложнее приходилось Билли, который искренне хотел со мной подружиться, но не мог быть на моей стороне в силу того, что с Джеймсом он дружит уже несколько лет и его позиция является более влиятельной. Мне оставалось только одно — жить своей жизнью, невзирая на то, каким взглядом меня ежедневно прожигают соседи. Сегодня мне немного нездоровилось. Я проснулся с невыносимой болью в области позвоночника. Это было так странно, ведь в последние дни я не совершал никаких физических нагрузок, но вот недомогания говорили мне об обратном. Я бы не отказался от чьей-нибудь любезности растереть меня мазью. Моя лекция по этике началась ещё пятнадцать минут назад, а я до сих пор лежал в своей кровати, пытаясь успокоить боль в спине при помощи ручного самомассажа. В спальню вошёл Джеймс и впервые за это время сказал: «Доброе утро», адресованное именно мне. Я был ошеломлён его поступком, ведь в некотором роде он был даже упрямее меня, но что-то заставило его обратиться ко мне сегодня.

— И тебе доброе утро! — Спокойным тоном произнёс я, точно между нами ничего и не случалось.

— Уже половина девятого, даже странно, что ты ещё здесь.

— Видишь ли, спина прихватила, ума не приложу, что делать.

Обычно я никому не любил рассказывать о своих проблемах, особенно если они касались моего здоровья. Пожалуй, я испугался такой неожиданной и резкой боли, поэтому позволил себе поделиться этим ещё с кем-то.

— Шутишь? Это очень даже серьёзно. Однажды мне приходилось лечить свою спину, и поверь это был долгий и мучительный процесс.

— Ох, спасибо тебе, друг! Ты очень меня подбодрил.

Не знаю каким таким образом из моих уст вылетело громкое слово «друг», но интуитивно я чувствовал, будто сказано оно неспроста. С ребятами я был знаком не слишком долго, но это не помешало мне привыкнуть к их обществу. Безусловно, теперь я чувствовал себя настоящим студентом, ведь количество моих знакомых с каждым днём увеличивалось, однако никто из них не вызывал у меня большего интереса, нежели мои соседи по комнате. Джеймс достал из небольшого шкафа своё серое пальто, долго искал ещё какие-то вещи, затем тяжело вздохнул, закрыл дверцы и подошёл к моей кровати.

— Кстати о дружбе! Кристофер, я не хочу, чтобы мы с тобой ненавидели друг друга, ведь это так беспричинно и унизительно. Я никогда не умел извиняться, а порой, даже не хотел этого делать, но сейчас я хочу исправиться. Прости, меня за то, что вёл себя как идиот. Я действительно был неправ.

Да уж, к такому меня жизнь не готовила. Я и подумать не мог о том, что это утро удивит