Зима Скорпиона - Каплан Эндрю

— Они сказали, что уходят в Монте-Карло.

— Яхта большая?

— Molto grande (Очень большая). Метров шестьдесят, а то и больше, — ответила она.

Скорпион поверил ее оценке. Сардинцы любили большие дорогие яхты. Порто-Черво с его живописной гаванью и крытыми красной черепицей виллами ценой во много миллионов долларов на холмах над городом был местом проведения ежегодной сентябрьской регаты, куда для встреч на Коста-Эсмеральда съезжались самые большие яхты и богатейшие люди. Яхт размером больше шестидесяти метров вряд ли могло быть много. А это значило, что приглашение пришло от кого-то очень богатого и влиятельного.

— Почему ты думаешь, что это были русские?

— Я спросила, — ответила она, пожав плечами. — Они сказали, что они Ucraini. Это ведь что-то вроде русских?

Он сказал ей, что намерен покинуть остров. Как обычно, в его отсутствие ей предстояло присматривать за его casa и заботиться о двух живущих там доберманах, Гекторе и Ахилле. Когда Скорпион сказал, что уезжает, ее лицо опечалилось.

— Quando tornorai? (Когда вернетесь?), — спросила она с некоторой грустью. Сероглазый il francese всегда казался ей знатоком женщин, а этот шрам над его глазом был так притягателен, что, захоти он, она бы заперла офис и тотчас прямо здесь отдалась ему. Но он всегда уезжал.

— Скоро. Через несколько недель, — ответил он, хотя и не знал, придется ли ему вообще когда-нибудь вернуться на Сардинию.

Ведя машину с побережья к своему casa colonica, Скорпион все время поглядывал в зеркало заднего вида. Дорога петляла по склону горы. Он остановил свой «порше» на краю утеса, вынул из бардачка бинокль, вышел из машины и внимательно осмотрел холмы и дорогу вниз до самого Порто-Черво. Его никто не преследовал. В любом случае время у него еще было, если только его не ждут в доме, полагал он. «Уж не стал ли я слишком подозрительным», — подумал Скорпион. В его ремесле граница между подозрительностью и осторожностью чрезвычайно тонка. Он вспомнил шутку Рабиновича: «Помните, что ваша подозрительность не гарантирует того, что кто-то не пакостит вам».

Он снова взглянул на карточку. Под дождем не намокли только две проведенные от руки линии под названием яхты «Милена II». Для Скорпиона это было очень важным знаком и поводом для раздумий.

Во-первых, она была передана капитану порта Порто-Черво. Это была тайная экстренная сеть связи, известная только Рабиновичу, но даже Рабинович не мог знать, в каком из нескольких десятков средиземноморских портов мог находиться Скорпион в это время, и вообще мог ли он быть в каком-то из них.

Конверт был адресован Артуру Коллинзу, вымышленному другу-яхтсмену Скорпиона. Этой кличкой Скорпион пользовался только в маринах и моряцких пабах, где хранилась почта для него во всем Средиземноморье.

Еще больше настораживало то, что письмо, по словам Абриэле, пришло с «русской» яхты. Не мог же за ним стоять Иванов, или «Шахматист» — глава Управления контрразведки российской ФСБ: он бы не стал писать, а отправил бы группу спецназовцев, и Скорпион никогда не увидел бы их ночного прихода. Единственное, что мог представить Скорпион, это то, что за письмом стояла российская Служба внешней разведки (СВР) или какая-то частная российская организация, нанятая кем-то из обозленных на него вроде Аль-Каиды или Хезболлы.

Хуже всего было то, что его нашли в единственном на свете месте, которое он считал безопасным. Что он живет на Сардинии, не знал никто, даже Рабинович.

Для Скорпиона Сардиния была решением особой деловой проблемы. Как фрилансер — независимый агент, он иногда наживал очень могущественных врагов. Защищало его только то, что его не могли найти. Когда риелтор Сальваторе, отец Абриэле, показал Скорпиону удобный для тайного бегства подземный ход из старого сельского дома среди холмов (этим ходом наверняка много лет назад пользовались бандиты), он решил сделать Сардинию своей базой. Местные жители держались изолированно и не лезли в дела чужаков. У них даже был свой диалект, Limba Sarda. От Сардинии было недалеко и до Европы, и до Ближнего Востока — регионов, где он больше всего работал. Однако надо было решить еще одну проблему. Если бы его стали искать, то искали бы как американца. Скорпион приложил много усилий, чтобы безупречно играть роль француза, роясь для этого в базах данных, включая базы данных «Плавательного бассейна», как называли французскую внешнюю разведку, чья парижская штаб-квартира располагалась вблизи бассейна Французской федерации плавания.

Теперь все это могло оказаться проваленным, и Скорпион не имел ни малейшего понятия ни о том, как это произошло, ни о том, кто за этим стоит. Если только, и это было бы хуже всего, он не свихнулся.

Летя в Ниццу по билету, умышленно купленному на имя Артура Коллинза, — это могло помочь либо ему найти их, либо им найти его, — Скорпион перебирал в памяти все, что ему удалось узнать о яхте «Милена II». Воспользовавшись компьютером в аэропорту Фьюмичино, он выяснил, что она ходит под удобным флагом Мальты, а записана, судя по телефонному коду, на частную компанию в Люксембурге. В Ницце Скорпион по английскому паспорту на имя Артура Коллинза арендовал машину, заметив при этом двух здоровяков в кожаных пиджаках вблизи стойки прокатного офиса.

Пользуясь одноразовым сотовым телефоном, он набрал указанный на карточке номер и в ответ на приветствие автоответчика сообщил по-английски, что будет ждать в прибрежном ресторане Le Carpaccio в Вильфранше — курортном городке между Ниццей и Монте-Карло. Он специально выбрал людное место, чтобы подстраховаться на случай опасности.

Через несколько минут после отъезда от аэропорта Скорпион заметил, что за ним следует серый «мерседес», в котором сидят люди в кожаных пиджаках, замеченные им в прокатном офисе. Чтобы убедиться, что следят именно за ним, он остановился у бензоколонки и наклонился, будто бы проверяя давление в шинах. «Мерседес» проехал мимо, мужчины в нем едва глянули в его сторону. Скорпион выждал минут пять и поехал в сторону Монте-Карло по шоссе Басс-Корниш между холмами и морем. Через несколько минут он увидел «мерседес», стоящий на обочине. Как только он проехал, тот двинулся за ним. А впереди его машины ехал синий БМВ, в котором тоже были два человека. Его «взяли в коробочку».

Вооруженный эскорт до Вильфранша был ему обеспечен.

5

«Милена II»,

Французская Ривьера

Главный салон яхты «Милена II», с диванами, обитыми мягкой и шелковистой итальянской кожей, был обращен в сторону кормовой палубы с бассейном. Дизайнер выбрал стиль Метро Модерн, и на стенах салона висели картины, выглядевшие как оригинальные полотна Ротко. Яхта плыла вдоль побережья Франции. Через окна салона Скорпион мог видеть виллы на берегу и селения в горах. Сквозь облака пробивалось солнце, рождая блики на море.

Тузик, спущенный с яхты, зашел в гавань Вильфранша и подобрал Скорпиона с каменной набережной в нескольких шагах от ресторана.

Когда тот взошел на борт, двое бритоголовых из «мерседеса» спросили его на не очень чистом английском, есть ли у него оружие. Он передал им свой 9-мм Glock, вынув его из кобуры.

В салон стремительно вошел Вадим Ахнецов, человек среднего возраста с очень коротко подстриженными светлыми волосами в полосатом костюме от Армани и футболке киевского футбольного клуба «Арсенал».

— Мистер Коллинз, если вы хотите чтобы мы называли вас так, что вы пьете? — спросил Ахнецов на сносном английском, усевшись напротив Скорпиона.

— Бельведер «Кровавую Мэри», — ответил Скорпион.

— Не русскую водку? Хотите черной икры?.. Дмитрий? — обратился Ахнецов к бармену в белой куртке, стоящему за стойкой красного дерева, который начал готовить напиток.

Скорпион покачал головой.

— Нет, дело прежде всего. Возможно, потом.