Дневник прожигателя жизни - А. Волоска

Крови на лице было не так много, а вот отплеваться от нее никак не могу — с внутренней стороны щеку разодрал, да и нижнюю губу Вася мне разбил. Без зеркала больше повреждений оценить не могу.

Первым ко мне подошел Дима.

— Ты как? Нормально?

— Жить буду.

По-хорошему, я должен был послать его куда подальше. Всем моим ссадинам и слегка побитому лицу я должен быть благодарен, в том числе, и Диме. Если бы только он мог в нужный момент рот свой заткнуть и не открывать больше, то все было бы иначе.

Еще несколько человек подошли спросить о моем самочувствии, кто-то одобрил — «Правильно. Давно надо ему по башке надавать. Может, мозги на место встанут», «Классно ты его! Что заслужил, то и получил этот говнюк».

После пяти минут обсуждений прошедшей драки игра возобновилась, но не для меня, я расположился на газоне рядом.

Солнце уже опустилось, и стало по-весеннему прохладно. Несколько игроков ушли, «зрители» тоже начали расходиться. Антон тоже уехал. Через час тут уж точно никого не останется.

Мне семнадцать лет. Чуть более, чем месяц исполнится восемнадцать. Среди моих друзей, одноклассников и вообще ровесников есть наркоманы, алкоголики, панки, тусовщики, не заботящиеся ни о чем, компьютерные маньяки, которым кроме как играть в он-лайн игры ничего в жизни не надо, гламурные девчонки, у которых только одна цель в жизни — найти богатого жениха (причем, без разницы, какого возраста и чего он из себя представляет, а пока не нашли, готовы переспать с кем угодно за дорогие подарки), больные СПИДом, и еще многие другие личности, которые вообще не задумываются о будущем и которым даже все равно, если это будущее для них не настанет.

Я не курю. Алкоголь пью редко. Наркотики не употребляю ни в каком виде, и никогда не пробовал. Есть девушка, от которой без ума. «Мы можем быть только друзьями», — услышал я от нее, когда полгода назад признался ей в чувствах. Но ухаживать за ней не перестал — цветы, стихи, проводы до дома, походы в кино, — все как полагается. Оканчиваю школу без единой тройки в дипломе. Собираюсь поступать в МГИМО. Я не знаю, кем хочу вырасти, не вижу, кто я в будущем, но уверен, что будущее у меня могло быть очень хорошим. Жаль, что «могло быть», потому что тот парень, у которого могло быть будущее, который мог быть примерным студентом и иметь все прелести студенческой жизни, мог с помощью папы получить низкооплачиваемую, но перспективную работу и сделать отличную карьеру, мог быть хорошим другом, мог быть любимым человеком у девушки, которую он давно добивался и которая, может, поймет, что этот парень, который заботиться и пылинки сдувает, ничего другого не желая, именно тот, кто ей нужен — сегодня он умрет.

Рядом с площадкой припарковался черный полностью тонированный Мерседес. Я, наверное, еще под стол пешком ходил, когда он сошел с конвейера.

Из машины вышли пятеро парней лет на восемь-десять старше. Одеты они были для такой погоды теплее нужного — все в кожаных куртках, будто в одном магазине покупали. Да и парикмахер, видимо, один на всех — короткая стрижка — ежик. Трое совсем выпендрились, решив сейчас еще и солнечные очки надеть.

Одного из этих «братков» я узнал. Но когда вспомнил, кто это, пятерня была уже на площадке. Это был брат Васи по имени Валера, а «кореша» звали его Валеро. Понятно, откуда у Васи такие повадки и словарный запас — подражание старшему брату налицо.

У меня была возможность «сделать ноги», но, убежав, я бы не решил проблему. Если Вася хочет показать мне (да и другим тоже), что с ним связываться не стоит, то мое бегство ничего не изменило было. Ему без проблем узнать где я живу, не говоря уже о том, что Валеро с дружками может и после уроков у школы меня подкараулить.

Ходить в страхе, постоянно ожидая, что из-за угла на меня может напасть кучка отморозков, я не собираюсь.

А зря. Наверное, именно так и стоило бы сделать. Убежать сейчас, объяснить все родителям, попросить маму месяц отвозить меня в школу и забирать из нее, сдать ЕГЭ, а потом уговорить папу снимать мне квартиру на другом конце города — папа, уверен, не откажет. Прервать общение со всеми старыми друзьями и завести новых.

Я так не сделал.

— Это ты Ники? — Борзо спросил Валеро, подойдя именно ко мне.

— Да.

Только я ответил, как спустя долю секунды его кулак ударил мою голову.

А ведь я хотел объяснить ему, что лишь защищался, что Вася сам виноват, что с разбитым носом ушел отсюда, что все было «по понятиям» и «по чесноку».

Страшной силы удар должен был свалить меня с ног, но Валеро схватил меня за футболку в районе груди, не позволив этим мне упасть. Двинул для эффекта еще и под дых и потащил в сторону. Этим ударом Валеро выбил из меня силы разом, я мог лишь еле перебирать ногами, чтобы не волочиться по земле, как мешок с мусором. Остальные члены бригады подошли к нему.

Подбежали двое ребят, один из которых был Сергей. Серый успел лишь сказать «Парни, он…», как самым крупным мордоворотом был срублен на землю, а другой, что поменьше, прорычал «Только шелохнитесь!». Предупреждение было ни к чему — никто и не думал связываться со старшими «крутыми» парнями. Все замерли в тишине.

Поняв, что меня хотят затолкать в машину, я постарался вырваться, но, получив два мощных удара по голове, потерял сознание.

Прибой.

Лежу на пляже в чем мать родила. Вечер. Солнце уже село. Вода с каждой волной поступает, повышая свой уровень. Все лежаки пустые, кругом ни души. Я лежу. Хочу встать и пойти, но не могу даже шевельнуться.

Очередная волна накрыла меня уже по пояс. В панике что есть сил кричу, зову о помощи, но вдруг понимаю, что я, словно рыба, лишь открываю рот, а звуки оттуда не исходят.

Я просто в ужасе. Над водой осталась лишь голова. Напрягаю каждый мускул, хочу вскочить, но тело меня не слушается. Вода накрывает меня с головой, отходит, и я отплевываюсь, и тут же еще одна волна. Понимаю, что мне не хватает воздуха. Я задыхаюсь.

Вскакиваю.

Голова шумит так, будто она превратилась в аэродром, и тысяча самолетов одновременно садиться на посадку, а другая тысяча взлетает.

Открываю глаза. Толком разобрать ничего не могу.