Грешная и желанная - Джулия Лонг

– Сомневаюсь, что в Индии есть марионетки, так что это совершенно безопасно, – заметил Йен, и Чейз пнул его под столом ногой.

Герцог то ли не услышал этого заключения, то ли предпочел его проигнорировать.

– Йену тоже предложили повышение, – сказал Чейз. – Вы знаете, что он в звании капитана, Фальконбридж?

– Йен, – отрезал Йен, – собирается путешествовать вокруг света и очень скоро купит билет. И довольно надолго уедет.

– А. Вокруг света, говорите, – задумчиво произнес герцог. – По случайному совпадению вчера к нам прибыла гостья из-за океана. Не знаю, рассказывала ли вам Женевьева о моей юной подопечной, мисс Титании Дэнфорт, и ее надвигающемся прибытии из Америки.

Рассказывала. Но они, конечно, забыли. Родственница герцога, которую следует быстро выдать замуж за титул, одобренный герцогом. Что-то в этом роде.

– Мисс Дэнфорт приехала вчера.

– Надеюсь, в полном здравии? – любезно осведомился Колин.

– Цела и невредима. И настолько неиспорченную, хорошо воспитанную и впечатлительную молодую женщину еще нужно поискать. Искренне надеюсь, что пока она живет здесь, вы озаботитесь ее благополучием так же, как благополучием Женевьевы, и относиться к ней будете соответственно.

Несмотря на уклончивость сказанного, Йен понял, что это предостережение.

Ну и чертов наглец этот герцог. Как будто он не в состоянии сдержаться и готов взгромоздиться на любую женщину в окрестностях. А у него есть принципы.

За столом повисло молчание, чем-то напоминающее то, которое возникает после вызова на дуэль.

«Не вздумай этого сказать, Йен. Не вздумай. Не вздумай».

– Или… что?

Колин и Чейз застыли. Он знал, что оба затаили дыхание. В этой тишине Йену показалось, что он слышит, как с запотевшего стакана с элем стекают капли влаги.

Герцог не проронил ни слова.

– Я бы умер за Женевьеву, – добавил в полной тишине Йен. Мрачно.

И это чистая правда. Он уже не раз рисковал жизнью ради других. И это одна из причин, по которым его сон в течение вот уже многих лет вряд ли можно назвать мирным.

Это давалось ему нелегко.

Герцог, наконец, пошевелился, подняв свой эль и неторопливо сделал глоток.

– Что ж, – сказал он, – будем надеяться, что вам не придется умереть за мисс Дэнфорт.

Он осушил свой стакан с элем и одобрительно поднял брови.

– Превосходный напиток. Возможно, мне следует чаще посещать «Свинью и свисток».

С этой кошмарной угрозой он поклонился и ушел.

– Должно быть, она великолепна, раз герцог счел необходимым предупредить тебя. – Колин просто пришел в восторг.

– Чепуха. Судя по описанию, она скучна, – лениво отозвался Йен. – Эти непорочные девицы, как правило, всегда скучны.

Глава 4

Днем герцог послал за Тэнзи, и она, вытерев вспотевшие вдруг ладони о юбку, поспешила в комнату, где он сидел за большим полированным столом. Сидел так, будто считал его троном, хотя с другой стороны, подумала Тэнзи, где бы он ни сидел, все будет выглядеть именно так.

– Вряд ли мне требуется напоминать условия завещания вашего батюшки, мисс Дэнфорт, но я все же сформулирую их следующим образом: все ваше состояние целиком будет передано вам после вашего вступления в брак с человеком, которого я одобрю.

Почему он говорит как юрист? Может, поэтому отец и доверил ее судьбу этому человеку. Может, он умеет общаться только в приказном тоне или движениями этой своей грозной брови. Сложно спорить с бровью.

– Спасибо. Я знаю.

Наступило неловкое молчание.

– Когда я видел вас в последний раз, вы были не выше… – Герцог показал рукой несколько футов от пола. – И прятались за юбкой вашей матери. В Лилимонте.

Тэнзи вежливо улыбнулась. Если она и впрямь пряталась за маминой юбкой, это был последний раз, когда она смущалась. Наверное, он выглядел пугающим даже тогда. Его жена – тогда у него была другая жена – была такой симпатичной. Ее легко было рассмешить. Тэнзи очень нравилось, когда ее мама и жена герцога вместе смеялись в саду.

От одного слова «Лилимонт» в груди снова заныло. Она так отчетливо его видела: окруженный стенами сад, наполовину одичавший, яркий, полный сюрпризов, заросший, как из волшебных сказок, по крайней мере для нее, ростом в три фута.

Вспомнилось, что герцог потерял ту симпатичную, веселую жену вскоре после того визита. Вот почему теперь он женат на Женевьеве.

Тэнзи с любопытством взглянула на опекуна и если бы посмотрела внимательнее, заметила бы во взгляде некую мягкость, признак того, что жизнь его слегка потрепала. Но увидела лишь постаревшего, лощеного, непроницаемого представителя высшего света.

– Мне дали понять, что вы хотите замуж. – Он произнес это несколько напряженно.

– Да, действительно. – И едва не добавила: «разумеется!» Тэнзи чувствовала, что начинает краснеть.

Он помолчал, и она уцепилась за возможность высказаться.

– Я подумала, будет полезно составить список качеств, которые я хотела бы видеть в муже.

Еще одна пауза, причиной которой могло быть все что угодно. В том числе замешательство.

– Вы составили список, – осторожно произнес он.

Тэнзи кивнула.

– Качеств, которые я хотела бы видеть в муже.

Опять недолгое молчание.

– И… вы хотите поделиться этим списком со мной?

Непонятно, это что, ирония?

– Если вы сочтете его полезным.

– Как знать, – отозвался он.

– Очень хорошо. – Тэнзи аккуратно развернула лист бумаги, разгладила его на коленях и откашлялась.

Затем посмотрела на герцога; он ободряюще кивнул.

– Пункт первый: мне бы хотелось, чтобы он был умным…

Тэнзи снова подняла взгляд, оценивая реакцию на первое пожелание.

Герцог одобрительно кивнул.

– Глупцы могут быть такими нудными, – посочувствовал он.

– …но не слишком.

Насчет этого пункта она немного волновалась.

– А. – Он побарабанил пальцами, вроде бы обдумывая услышанное. – Вы имеете в виду тех, кто постоянно цитирует стихи и философов? Бесконечно расхваливает произведения искусства? Употребляет термины вроде «расточать дифирамбы»?

Именно это она и имела в виду. И надеялась, что герцог не из тех, кто постоянно цитирует поэтов и философов. Однако выражение «расточать дифирамбы» ей понравилось. Она мысленно примерилась к нему. «Титания Дэнфорт расточает дифирамбы торсу мужчины с балкона».

– Думаю, я предпочла бы, чтобы он был… активным. Любил всякие занятия на свежем воздухе, лошадей, стрельбу и все такое. Мне нравится читать. Но чтобы не придирался к выбору книг, которые я читаю. Я люблю представлять себе сценки по этим книгам.

Ну вот, теперь она несет всякую ерунду.

Тэнзи понадеялась, что Фальконбридж не сочтет ее совсем уж нелепой. Потому что ей самой показалось, что прозвучало все это именно так.

– В самом деле? – Непонятно, то ли он смеется, то ли раздумывает. – Сам я не особенно люблю читать. А вот моя жена очень любит, и я смирился с этой ее привычкой.

Женевьева действительно кажется человеком, очень любящим чтение, угрюмо подумала Тэнзи. Но в его голосе определенно звучит ирония.

– Каков следующий пункт в вашем списке, мисс Дэнфорт?

– А. Номер два: хотелось бы, чтобы он обладал высокими моральными качествами.

Говоря по правде, это она добавила только потому, что понадеялась произвести впечатление на герцога. Тэнзи толком не знала, как он истолкует «высокие моральные качества». В общем-то, она не знала, как она сама трактует эти качества и обладает ли ими. Это звучало занудно, но казалось необходимым.

– Высокими моральными качествами, – медленно повторил он, словно запоминая. – Это полезно в том смысле, что сужает круг, – серьезно произнес он. – Благодарю.

Поскольку герцог больше ничего не сказал, Тэнзи посмотрела на лежащий на коленях лист.

– Номер три: мне бы хотелось, чтобы он был красивым.

Это она произнесла нерешительно и подняла взгляд. Герцог был красивым. Даже с легкой сединой на висках. Но может быть, он считает, что внешность не так важна, если необходим моральный стержень.

– Позвольте заверить, что мне бы и в голову не пришло связать вас с горгульей, мисс Дэнфорт.

Превосходно! Она облегченно улыбнулась.

– Я особенно и не волновалась, потому как все мужчины, которых я видела в Суссексе, были просто…

Великолепны, чуть не ляпнула она в порыве энтузиазма. Особенно вспомнив о мужчине с балкона.

– …очень приятными, – ханжески договорила Тэнзи.

Он минутку помолчал. Ей показалось, что морщинки в уголках его глаз сделались чуть глубже. Он что, пытается подавить улыбку?

– Многие да, – несколько загадочно произнес герцог. – А следующий пункт?..

– Ах да. – Тэнзи снова посмотрела на список. – Номер четыре: любит…

Проклятье. Это еще один очень деликатный пункт. Она опять подняла глаза. Вокруг глаз герцога виднелись тонкие морщинки, что подсказывало: иногда он все-таки смеется. Впрочем, доказательств этому Тэнзи пока не видела. Интересно, делает ли он это с удовольствием или считает необходимым светским условием, вроде поклонов и тому подобного.