Поиски новых смыслов - Андрей Ганеша

На Митю трава повлияла совершенно по-другому: валяясь на диване, он представляет, как перепрыгивает туда-сюда через корову, при этом он громко смеется. Немного выпив, я побрел к жене домой. Жена Наташа не очень обрадовалась моему приходу, и я был выставлен за дверь. Делать нечего, я пошел в «Третий путь» искать своих друзей Митю и Володю. В клубе выступает какая-то регги-группа, их музыка звучит волшебно, их вокалистка, красивая негритяночка, будит во мне самые нежные чувства. Перепутав ее со стриптизершей, я запихиваю пятисотрублевые купюры ей в юбку, она мило мне улыбается, я тоже улыбаюсь в ответ. Друзей я нашел в обществе каких-то девок. Мой несколько раскованный и циничный стиль общения быстро испугал девчонок, и они предпочли ретироваться. Зато, к счастью, я имел возможность провести эту ночь у Митьки.

В «Проекте ОГИ» кроме концертов также есть хороший книжный магазин, библиотека, и здесь каждое воскресенье проводятся детские утренники, где дети играют, смотрят представления, учатся рисовать и лепить. «Проект ОГИ» благополучно дожил до мая 2012 года, он располагался в одной из московских усадеб в Потаповском переулке, пока эта усадьба не понадобилась какому-то буржую, после чего клуб закрылся, так и не найдя себе нового места. Я благодарен этому клубу за время, проведенное с Митей и друзьями, за детские утренники, которые развлекали и обучали мою дочку, пока я спокойно и не спеша потягивал свой чай, ну и, конечно же, за концерты белорусского регги-коллектива «Аддис Абеба», которые так полюбились мне и моей дочке Машеньке.

Концерты в клубе «Китайский летчик Джао Да» я посещаю до сих пор. Это единственное из наших общих заведений, которое сохранилось до наших дней. Здесь разнообразная кухня и проходят интересные концерты.

В те годы Митя часто с Володей посещали близлежащие от Москвы города: Владимир, Суздаль, Ярославль. Они интересно рассказывают о своих путешествиях, знакомствах с девчонками, встречах с недружелюбными аборигенами, гастролях группы Deep Purple в Ярославле. Я с ними не езжу: я безуспешно пытаюсь вести жизнь честного семьянина, имитировать которую с каждым годом становится все труднее. Но как-то раз вдвоем с Митей мы решили съездить в Сергиев Посад. В семнадцать лет от своего начальника армянина, который уже в советское время умудрился объехать полмира, я услышал: «Вот многие из вас мечтают побывать в Париже, Токио, а сами даже в Загорске не были». Мне как-то его слова запали в душу, и вот почти в тридцать два года я впервые еду в Сергиев Посад, который в советское время назывался Загорском.

Мы садимся в автобус у ВДНХ, который за полтора часа должен доставить нас на место. Митя немного грустен: мы проезжаем Абрамцево. В последнее время Митя нашел себе шестидесятилетнего друга и гуру и на свое несчастье влюбился в его замужнюю дочку. В Абрамцево у гуру есть дача, и, проезжая мимо, Митя испытывает легкую грусть. Митя рассказывает, как эта шалунья позволила ему залезть себе под шубку, и какие нежные чувства она пробудила в нем. Ни замужество, ни маленькая дочь не стали препятствием для его любви, он мечтал о женитьбе, а она уже давно забыла о своей невинной шалости и поцелуе. Судьба распорядилась так, что позднее Митя помогал ее мужу в борьбе за дочку. Он выслал ему образец соглашения о порядке общения с ребенком, составленный мной, в то время как Светлана, мне кажется, что дочку гуру звали именно так, вышла замуж за какого-то качка и обзавелась вторым ребенком.

Тем временем наш автобус подъехал к Сергиеву Посаду, и мы идем к Троице-Сергиевой лавре. На территории лавры расположен мужской монастырь и духовная академия. До сих пор мне бы хотелось познакомиться с кем-то из этого православного мира, пообщаться на какие-то бытовые темы, но так устроена религиозная жизнь, что, не находясь внутри церковной жизни, мы узнаем о ней только на уровне слухов. А было бы интересно узнать, как эти молодые ребята, решившие стать монахами, борются со своей молодой физиологией. Ни я, ни Митя особой религиозностью не отличаемся, и мы просто гуляем по территории лавры, размышляя о вечности. На душе спокойно и тепло, кажется, что впереди тебя ожидает уже только хорошее. Ансамбль лавры представляет собой множество церквей и соборов, обнесенных высокими белокаменными стенами. Осмотрев соборы и отобедав в трапезной лавры, мы пошли гулять по городу. Других достопримечательностей в городе, кроме Троице-Сергиевой лавры нет, и в этот раз на электричке мы возвращаемся в Москву.

Этим летом 2004 года нам с Митей и Володей еще предстояла совместная поездка в Крым. В то время все уже окончательно смирились с украинской юрисдикцией Крыма, и никто даже не мог себе представить, что через десять лет это снова станет Россией. Думаю, что никто и в российском правительстве тогда не помышлял о таком сценарии, и если бы не желание Штатов разместить свой флот в Севастополе, то все бы оставалось по-прежнему. Прилетев в аэропорт Симферополя, мы по тогдашней российской традиции нарвались на таксистов-разводил. Это когда в аэропорту тебе называют одну цену, а отъехав километра на три, тебе сообщают, что ты их неправильно понял, и называют цену в десять раз больше. Я уже попадался на данные уловки негодяев в Москве, и меня бесило, что Митя с Володей не послушались меня, и мы угодили в эту простенькую ловушку.

Через пару километров пути мы меняем негодяя на нормальное такси. Конечной точкой нашего путешествия должна была стать деревня Поповка, находящаяся в тридцати километрах от знаменитой Евпатории. Здесь проходит молодежный фестиваль электронной музыки «КаZантип». Мне уже скоро должно было исполниться тридцать два года, в жизни не достает какого-то драйва, и есть чувство, что настоящая жизнь проходит мимо, но она где-то рядом, стоит протянуть лишь руку. Пожалуй, наркотики и алкоголь – далеко не лучшее средство для того, чтобы жизнь снова заиграла красками, но мне еще не было ведомо, что стоит лишь успокоиться, и удовольствие само найдет тебя, при чем в самых обыденных вещах, на которые ты в повседневной жизни не обращаешь никакого внимания. И только научившись радоваться этим простым вещам: весеннему солнышку, дуновению ветерка, пруду в парке, порхающей бабочке, – ты сможешь двигаться дальше. А в тот момент нам просто хотелось секса и кайфа, и даже пара умерших от передозировки наркотиков наших с Володей одноклассников нас не останавливает.

В полтретьего дня мы въехали в Поповку и пошли искать жилье. Местные быстро сориентировались на изменившейся конъюнктуре рынка и сдают свои убогие комнатушки и сарайчики по цене нормального отеля. До «КаZантипа» Поповка не являлась курортным местом, и возможности хоть как-то зарабатывать у местных не было. И вот на их улице свалился камаз с деньгами в виде «КаZантипа» и молодежи со всего бывшего СССР, приехавшей оторваться за целый год тоскливой жизни в городе. Жители Поповки и ближайшего городка Мирного не растерялись и отчаянно пытаются выжать из отдыхающих столько, сколько будет возможно.

Втроем – я, Митя и Володя – мы ходим по деревне в поисках доступного жилья, и наконец кто-то любезно уступает нам сарай, переделанный в спальню по цене одиннадцать долларов с человека за сутки. Цена кажется вполне приемлемой, но сарай так раскаляется на летнем крымском солнце, что за ночь даже не успевает остыть, спать в нем душно и противно, особенно учитывая, что где-то рядом находятся болота и в сарае полно зудящих комаров. Мы все же остались в этом сарае, рассудив так, что все равно будем приходить сюда лишь на ночевку. Бросив вещи, мы решили сходить на разведку в Мирный, а потом и на пляж. Окружающий пейзаж выглядит слегка бедновато: песчаный пляж, усеянный отдыхающими, море и степь. Деть нам себя особо некуда, где народ достает наркотики, нам неведомо, в округе полно ментов, и непонятно, кому в такой ситуации было бы комфортно забивать косяк. Поужинав, мы отправляемся на неспешную прогулку любоваться темной и теплой крымской ночью с ее волшебными звездами.

На следующий день я, как наиболее опытный из ребят, демонстрирую мастер-класс по знакомству с девушками. Обедаем мы в компании двух красоток. Все-таки мой цинизм и откровенность оттолкнули он нас девчонок, и мы ждем вечера, вечером будет открытие «КаZантипа». И вот наступил торжественный момент открытия фестиваля, в деревне через каждые пять метров можно нарваться на мента. Из закрытой зоны доносится музыка какого-то ди-джея. Билеты внутрь стоят баснословных денег даже по московским меркам – сто пятьдесят гривен. Я не против заплатить, раз мы уж здесь оказались, но Митя с Володей говорят, что платить за такое девятьсот рублей слишком дорого, и в их словах значительная доля правды. Люди платят ни за играющую музыку, ни за полученное удовольствие и даже ни за возможность вкусить дым марихуаны, люди платят за раскрученный бренд.