Мистерия, именуемая Жизнь - Марина Алексеева

— Я вас еще увижу, господин Портос? — спросил дон Энрике.

— Вам это так надо? — буркнул Портос, — Что ж, я зайду к вам. Арамис, пришлите за мной кого-нибудь.

— Да, мой друг. Отдыхайте. Впрочем, юноша не откажется отобедать с нами.

— Конечно, не откажусь! — сказал дон Энрике, — Но до обеда покончим с делами.

— Кстати! — сказал Портос, — У вас прошло плечо? Может, врача позвать?

— Прошло, — сказал дон Энрике, — Если будет синяк, то это пустяк.

— До свадьбы заживет, — ляпнул Портос.

— Я дал обет безбрачия, — заметил рыцарь.

— Черт меня побери! Я ляпнул бестактность. Простите, я не хотел.

— Все в порядке, — улыбнулся дон Энрике, — Господин Портос, может быть, я показался вам тупым, трусишкой, неженкой, и все же я настаиваю на короткой беседе с вами, когда аудиенция господина епископа закончится.

— Да жалко мне, что ли? — сказал Портос, — Потолкуем! Занимайтесь своей политикой, а у меня дело поважнее.

Глава 3. Иезуит и иоаннит

— Вам не стыдно? — спросил дон Энрике, когда шаги Портоса затихли.

— Что? — ласково спросил Арамис, — О чем вы изволите говорить, сын мой? Я, право, не понимаю.

— Вы отлично все понимаете. Епископ!

— Простите. Нет.

— Вам объяснить?

— Сделайте одолжение. Но только короче, юноша: у меня диета. Принимаю пищу по часам.

— Вы полагаете, вам удастся соблюдать диету, когда Бель-Иль окружат войска Людовика Четырнадцатого?

— Гм. Постараемся держаться до конца,… Что же до моей диеты,… Что вас удивляет, молодой человек? Я больной старик, и всего лишь.

— Достаточно здоровый, чтобы осуществить…

— Опять же я вас не понимаю. Почему вы решили, что я поссорился с Людовиком Четырнадцатым? С чего ему посылать сюда войска? Разве вы не знаете, что Бель-Иль…

— …Форпост королевства, северо-западный страж Франции… Эти ваши штампы вы вбили в голову бедняге Портосу.

— Вы позволите и о Мальте говорить такими же штампами?

— Речь идет не об острове Мальта, а об острове Бель-Иль. Ну, попробуйте.

— Оплот христианства в Средиземном море, — возвышенным тоном произнес Арамис.

— Это соответствует действительности, — холодно заметил дон Энрике.

— Бедные рыцари Христовы, — тон Арамиса сменился на иронический, — Которые, однако, не брезгуют торговлей. А вроде как бизнес — не рыцарское занятие.

— Об этом, ваше преосвященство, лучше говорить не со мной. Я не в курсе торговых операций Мальтийского ордена.

— Зато я в курсе, — хмыкнул Арамис, — Ваши "бедные рыцари" не раз уводили у меня из-под носа добычу, пока я не разобрался, что к чему.

— Это делает честь моим братьям по Ордену, — усмехнулся рыцарь, — Увести добычу из-под носа у такого хищника как вы, у такого прожженного хитреца, это…

— Это больше не повторится, — заявил Арамис, — Что же до лжи, дитя мое, то — кто из нас лжец? Вы, явившийся сюда якобы от имени Атоса или мы — готовые принять посланца нашего дорогого друга с распростертыми объятиями.

— Я не имею в виду Портоса. Что же до распростертых объятий… Мне не по душе поцелуи Иуды!

— Вы забываетесь, сударь! — вскричал Арамис.

— Простите, я увлекся… Но вы предали еще одного человека.

— Я сам — жертва предательства, раз на то пошло, — грустно сказал Арамис, — Я доверился глупцу, или "благородному человеку", как изволил выразиться граф де Ла Фер.

— Вы о господине Фуке? — спросил рыцарь, — Но он арестован.

— Фуке арестован? — переспросил Арамис.

— Арестован Д'Артаньяном по приказу короля, — бесстрастно сказал дон Энрике. Арамис с сомнением взглянул на испанца.

— Неужели вы думаете, что я проделал такой путь, чтобы рассказывать вам сказки, ваше преосвященство?

— Я этого не знал… Странно, почему мне не сообщили.

— Просто… контрразведка Мальтийского Ордена работает лучше, чем шпионы иезуитов и секретная полиция Короля-Солнца.

— Ну конечно, — справившись с собой, сказал Арамис, — У Ордена — контрразведка, и иезуитов — шпионы. Так кого же я предал?

— Вы предали брата короля, который поверил вам как Богу! Он решил, что вы от Бога. Но вы не от Бога, епископ, вы от сатаны!

— Брат короля? Да я почти не знаком с молодым герцогом Филиппом Орлеанским.

— Я не о младшем брате короля говорю. Я говорю о другом Филиппе. О близнеце Людовика Четырнадцатого.

— Откуда вам это известно? Ни за что не поверю, чтобы Атос…

— Нет, не Атос. У нас, кроме Атоса, много источников информации.

— Если вам это известно, знайте же, что я не сложил оружие и не потерял надежду спасти принца.

— И как же вы это сделаете?

— Позвольте мне не разглашать мои планы, — улыбнулся Арамис.

— Не разглашайте, — вздохнул рыцарь, — А разве Портоса вы не предали, втянув в этот заговор? Вы скажете, что все было рассчитано, что успех был гарантирован. Но ваша адская машина дала сбой. Вы же знали, что Портос откажется от участия в заговоре, если узнаете всю правду! Вы одурачили его! Портос действовал вслепую, и сегодняшняя моя встреча с ним — лишнее тому подтверждение.

— Вы наговорили много дерзостей, юноша. Но я буду великодушен и отпущу вас с миром.

— Я говорил вам правду, епископ, хоть вам и неприятно ее слышать. И, действительно, кто вы, и кто я? Я — мальчишка, только недавно надевший рыцарский плащ — против генерала иезуитов.

Арамис искоса взглянул на него.

— Не отпирайтесь, я знаю и это.

— Это делает честь вашей контрразведке, господа иоанниты. Но мы никогда не враждовали — я имею в виду иоаннитов и иезуитов.

— Идущие с иоаннитами, не идите с иезуитами, — сказал дон Энрике.

Арамис хотел поправить его, но латинское изречение, звучало не к чести иезуитов. В оригинале было "Идущие с Иисусом, не идите с иезуитами". Он сказал только:

— А если что… — и многозначительно замолчал.

— Если что, дитя мое, вспомните тамплиеров.

— Вы угрожаете?

— Предостерегаю.

— А я явился, чтобы предостеречь вас! Я только гонец, но… Идущий за мною сильнее меня.

— Святого Жана цитируете? Не Иисус же идет за вами, чтобы вершить Страшный суд?

— Страшный Суд? О нет. Страшный Суд вы сами будете вершить над собой, если не захотите внять нашим предостережениям.

— Но святой Жан и Иоанн Иерусалимский…

— Не одно и то же. Я знаю, — сказал рыцарь.

— Довольно разговоров о предательстве! — воскликнул Арамис, — Поражение — еще не крах! Одна проигранная битва — еще не полный разгром. Мы соберемся с силами и нанесем ответный удар деспотизму. Тогда Филипп, близнец короля, будет свободен, и Портос получит свое долгожданное герцогство.