Идеальный - Берс Евлоев

подтверждение он протянул ей записку. У Зейнап оборвалось все внутри, и только неведомая сила помогла ей удержаться на ногах. Спросив, кто умыкнул ее племянницу, она убедилась, что это именно тот юноша, о котором еще утром говорила Жанна.

Проводив гостя до ворот и развернув лист бумаги, она увидела знакомый почерк племянницы, а из содержания поняла – гость говорил правду. Жанна сама сделала этот выбор. «Удивительно, сегодня утром она думала только о том, продолжать ли ей с ним общаться. Что же так могло на нее повлиять, если после нескольких дней она решила выйти за него замуж?»

Но ее уже поставили перед фактом, и Зейнап знала, что скоро приедут гости, а в доме нет мужчины, ничего не приготовлено. Пришлось на помощь звать соседей, которые охотно откликнулись на ее просьбу. Кто-то вызвался привезти Мустафу с работы, а женщины начали готовить. Вскоре в их маленьком и тесном доме негде было яблоку упасть.

Родственникам с двух сторон нужно было обсудить решение двух молодых людей, убедиться, что это волеизъявление девушки и никто ее насильно не забирал. Через два часа конфликт был улажен. Старики исполнили мовлид и объявили, что с этого дня они стали родственниками, и ничто и никто не сможет помешать этому родству. Услышав, что примирение состоялось, Зейнап всплакнула. Больше она не будет ее ждать с работы, часами беседовать с ней, слышать ее тихий бархатный голос.

Увидев входящего в комнату мужчину лет сорока, она привстала с дивана. Поздравив и пожелав ее племяннице счастливого брака и долгих лет жизни, он протянул ей пачку денег.

– Здесь десять тысяч долларов. Если будет не хватать, то я еще донесу.

– Нет, я не могу взять эти деньги. Пусть сама покупает то, что хочет, ей виднее. Отдайте лучше их Жанне, – ответила она.

Мужчина, поняв, что бесполезно убеждать женщину взять калым, попрощался и вышел. Вскоре гости ушли. Обоим супругам не хотелось ни о чем говорить. Мустафа и Зейнап понимали, что из их дома ушла любимая племянница, ставшая им дочерью, и эту пустоту еще долго никто не сможет заполнить.

…Было уже три часа ночи, когда во дворе послышались мужские голоса, затем чей-то смех. В комнату вошла красивая и ухоженная женщина. Жанна встала. Вошедшая долго оценивающе разглядывала ее, не произнося при этом ни единого слова. Затем она стала давать какие-то указания двум другим женщинам помоложе. Вскоре Жанну попросили переодеться в длинный бежевый костюм и надеть на голову белый платок. Она беспрекословно делала все, что ей говорили, хотя плохо понимала, для чего все это.

Несмотря на мороз, ее попросили надеть белые туфли и, выведя во двор, усадили в ту же машину. «Наверное, старики дали согласие, и меня везут в дом Тамерлана», – подумала она. Ее мысли вскоре подтвердились.

 Их иномарка в длинной колонне таких же красивых автомобилей двинулась по заснеженной дороге. Изредка она слышала выстрелы, сигналы машин. Минут через двадцать они въехали в большой двор, где уже было много народа. Жанна вышла из машины, и юноша, держа ее за правую руку, по длинной, уложенной ковровыми дорожками лестнице, ввел в ярко освещенный дом, который просто сиял от роскоши и великолепия. Стараясь не оглядываться по сторонам, она покорно пошла за девушкой, которая отвела ее в комнату на втором этаже.

– Это твоя спальня. Здесь есть ванная комната и все необходимое. "Отдыхай, сегодня тебя никто не потревожит", – сказала она и ушла, тихо прикрыв за собой дверь.

Жанна окинула взглядом комнату, которая одна была больше всего их дома. На стенах золотистые, с едва видимым рисунком, обои, на окнах дорогие портьеры и шторы. Вдоль стен мебель: белый туалетный столик с различной парфюмерией, чуть дальше такого же цвета шифоньер и огромная кровать с многочисленными подушками и приставными тумбочками.

Она бы продолжала изучать свое новое пристанище, если бы не мысли о родственниках. Жанне казалось, что она их предала и даже оскорбила. Она подошла к кровати, немного постояла, затем прилегла, думая, что ненадолго, и даже не заметила, как подкрался сон.

Жанна проснулась еще затемно, поспав пару часов. Подумав, что за это время кто-то мог войти, а она вот так в одежде и спала, она решила привести себя в порядок. Ванная ее поразила. Это была огромная комната, вся в бледно-розовом кафеле. В центре стояла ванна, в которой можно было просто плавать. Чуть дальше в углу – душевая кабина, мебель белого цвета, туалетный столик, всевозможные моющие и приятно пахнущие средства. Искупавшись, она вернулась в свою комнату. Жанна не знала, что ей дальше делать. Ведь она уже почти молодая невестка и не пристало ей так, без дела, сидеть. Она окинула взглядом комнату, надеясь, что найдется хоть что-то, к чему она сможет приложить свои руки. Но везде была кристальная чистота, каждая вещь лежала на своем месте. Через полчаса в комнату вошла молодая женщина, которая вчера отдавала поручения.

– Доброе утро, Жанна. Могла бы поспать. Ты, наверное, вчера устала…

– И вам доброго утра, нет, я нисколько не устала.

– Меня зовут Мадина, я старшая сестра… – почему-то перед произношением следующего имени она сделала паузу, но потом, словно вспомнив имя брата, произнесла: – …сестра Тамерлана.

Мадина рассказала, что вот уже несколько лет замужем, живет с мужем и тремя детьми в Москве. Там у них свой небольшой ресторан, который приносит хорошую прибыль.

– С удовольствием вернулась бы домой. Я так скучаю по маме, по родным. Но, к сожалению, здесь почти нет работы, а та, что есть, особого дохода не приносит.

В этих словах было больше кокетства и гордости за ту жизнь, которою они живут в Москве.

Жанна внимательно слушала ее. Это было ее первое знакомство с семьей. А Мадина продолжала говорить, не упуская возможности каждый раз подчеркнуть, как хорошо и богато она живет в столице.

– Я тебя утомила своими разговорами. Тебе, наверное, все это неинтересно…

– Нет, почему же, мне интересно, – лишь тихо ответила Жанна.

– Ладно. Жанна, из дома ничего не нужно привозить. Я уже с утра пригласила двух женщин. У них свои магазины. Они привезут тебе все, что нужно. Просто выбери пока несколько костюмов, с десяток на первую неделю, а потом сама поедешь и купишь все, что хочешь.

«Ничего себе, десять костюмов. Да я за всю свою жизнь столько, наверное, не покупала», – подумала она, но согласно кивнула.

Мадина,