Идеальный - Берс Евлоев

из-за уроков я сюда прихожу… – Он немного помолчал, потом продолжил: – Не знаю, Марем говорила тебе или нет, но у меня очень мало времени. Как это дико ни звучит, но я должен в самое ближайшее время жениться и вернуться в Москву. К сожалению, в моей профессии много издержек, особенно это касается отсутствия времени.

Жанна продолжала слушать его. Даже под пытками она не смогла бы ему ничего ответить. Это хорошо понимал и Тамерлан. Пользуясь ее растерянностью и смущением, он продолжал убеждать девушку согласиться на его предложение.

– Я хорошо понимаю, что это полная для тебя неожиданность, но ждать, даже неделю, у меня нет времени. Прошу тебя ответить, ты готова выйти за меня?

Жанна с ужасом посмотрела на Тамерлана и несколько раз решительно ответила «нет». Он хотел продолжить разговор, попытаться убедить ее, но, увидев в ее глазах слезы, попрощался и вышел из класса. Она тихо опустилась на стул. Жанна хорошо понимала, что своим «нет» она не только потеряла его, но и задела его самолюбие. Но согласиться на его предложение и уехать, как легкомысленная девчонка, не могла. С молоком матери она впитала, что девушка должна быть сдержанной, скромной, уметь подавлять в себе чувства, бороться с ними. Опасаясь, что кто-то может войти в класс, она вытерла слезы, успокоилась и засобиралась домой.

…Зимний вечер стремительно угасал, холодный, пронизывающий ветер срывал поземку, бросая в лицо пригоршни колючего снега. Кажется, будет метель, подумала Жанна, мечтая как можно быстрее добраться до дома, закутаться в плед, согреть руки о кружку с горячим чаем и постараться хоть на какой-то миг забыть то, что сегодня произошло. Вдруг возле нее резко затормозила серебристая длинная иномарка. Ей показалось, что машина чуть не сбила ее с ног. Задняя дверца открылась, и она увидела Марем Исаевну, которая вызвалась подвезти ее до дома. Возразив, Жанна хотела идти дальше, но тут из машины вышел Тамерлан.

– Странная ты девушка, Жанна. На улице мороз, мы хотели тебя просто подвезти, а ты отказываешься.

– Спасибо, но я уже почти дома. Если вы зайдете, могу чаем вас угостить. – Даже в подобной ситуации она старалась соблюсти ингушский этикет, когда гостя принято звать в дом.

– Спасибо, как-нибудь в другой раз мы воспользуемся твоим гостеприимством. Если ты не против, я хотел бы с тобой немного поговорить. Я понимаю, что ты замерзла, но это очень важно.

Он решительно подошел к Жанне, она инстинктивно отодвинулась. Марем Исаевна, либо не желая мешать им, либо из-за холода, не вышла из машины. Зато тут же рядом оказался крепкий юноша. «Скорее всего, водитель или охранник», – подумала она.

– Жанна, к тому, что я тебе говорил час назад, мне особо добавить нечего. Я понимаю, что все, конечно, нужно делать, как это положено у ингушей: сосватать, подождать некоторое время, соблюсти всю процедуру. Я знаю все это, хотя давно живу в Москве, но у меня просто нет времени. Через неделю мне нужно возвращаться назад. Кажется, об этом я тебе тоже говорил. Жанна только хотела открыть рот, чтобы ответить «нет», как он ее опередил:

– Не спеши, не делай того, о чем завтра пожалеешь. Ты ни в чем не будешь нуждаться, никто тебя не будет обижать. Хочешь – работай, хочешь – сиди дома, занимайся домашними делами, хотя у нас есть несколько домработниц. У тебя будет полная свобода. Ты получишь все, о чем может мечтать женщина. Он продолжал еще о чем-то говорить, но Жанна уже осознавала, что куда-то уходят и ее рассудительность, и многолетнее воспитание. Она не в силах была двинуться с места. По ее лицу Тамерлан понял, что его слова достигли цели. Он взял девушку за руку и, несмотря на ее слабые попытки высвободиться и слезы, которые, то ли от страха, то ли от полной растерянности, побежали по ее щекам, усадил в свою роскошную машину, в которой она и разревелась. Марем Исаевна пыталась ее успокоить, гладила по голове, говоря, что многие девушки так выходят, а потом живут счастливо.

Через полчаса они были около небольшого дома. После первого же сигнала им открыли ворота, словно ждали, и машина въехала во двор. Затем несколько женщин провели Жанну в аккуратный и уютный дом. Одна из них засуетилась вокруг нее. Она помогла девушке снять пальто, принесла зеркало, чтобы она немного привела себя в порядок. Минут через десять в комнату вошел Тамерлан.

– Жанна, еще раз прости меня за все это, но, поверь, так будет лучше для всех. Сейчас мы отправим стариков к твоим родным, и я думаю, что дело будет улажено. Но, Жанна, у меня к тебе еще одна просьба. Нужно вместе с гонцом отправить записку, что ты согласна и приехала по собственному желанию.

Она с ужасом посмотрела на него. «Но это же недостойно нормальной девушки! Фактически она признается, что добровольно села в машину и уехала с незнакомыми мужчинами». Она опять заплакала, давая ему понять, что не согласна. Тамерлан продолжал убеждать ее:

– Поверь, это в твоих же интересах. Переговоры могут затянуться до утра, а так можно уладить все за пару часов!

Жанна понимала, что он не отстанет, а все настойчивей и настойчивей будет убеждать ее, поэтому, нервно покрутив авторучку, она написала на листе: «Няци, простите меня, но это мой выбор. Прошу вас дать согласие. Я решила остаться». Тамерлан, не скрывая свою радость, поблагодарил ее за понимание и вышел. Вскоре вернулась молодая женщина и поставила перед ней поднос с угощением. Но ей сейчас было не до еды. Выпив немного воды, Жанна попросила женщину остаться с ней. Вскоре они уже тихо о чем-то говорили.

Глава 2

Няци Зейнап стала нервничать, когда стрелка остановилась на пяти. «Странно, Жанна так долго не задерживалась. Может, родительское собрание? Но она об этом не говорила». Она решила немного подождать и, если до тех пор племянница не вернется, – самой сходить в школу. До возвращения мужа с работы было далеко. Вдруг кто-то настойчиво постучал в ворота.

Зейнап занервничала. «Кто бы это мог быть?» – подумала она, накидывая на голову пуховый платок. Во дворе, прямо под фонарем, она увидела высокого парня. Гость поздоровался, спросил, кто проживает в доме, и, убедившись, что пришел по верному адресу, сообщил, что час назад украли ее племянницу, но с ней все хорошо и она уехала по своей воле. В