Чако, 1928-1938. Неизвестная локальная война. Том I - Олег Евгеньевич Царьков

оказалось, что вместо ожидаемых 30000 резервистов парагвайская армия может рассчитывать от силы на 7-8 тысяч. Но даже для этого числа наличных запасов оружия с трудом хватило, чтобы сформировать 8 пехотных и 2 кавалерийских полка, инженерный батальон и одну артиллерийскую группу(дивизион). Если стрелкового оружия оказалось достаточно, то артиллерии явно не хватало. Большинство из 10500 маузеров, заказанных в Испании, были неисправными и даже опасными для самих стрелков. Артиллеристский парк насчитывал 37 старых пушек, которые в лучшем случае могли стрелять прямой наводкой. Из автоматического оружия в армии имелось только 29 станковых пулемётов системы Максима. Эти громоздкие системы с водяным охлаждением было невозможно использовать в Чако. Уже в ходе подготовки к военным действиям были заказаны датские ружья-пулеметы Мадсена и американские станковые пулеметы Кольта-Браунинга.

Не лучшее положение дел оказалось и в Боливии, которая развернула шесть дивизий, но не могла их выдвинуть в Чако из-за отсутствия дорог. Кроме того, половину из них она должна была сосредоточить на западной границе против Чили и Перу, договорившихся о разделе Такны – Арики в обход Ла-Паса. Военные действия в начале 1929 года свелись к удержанию сторонами своих позиций, а также патрулированием и разведывательными поисками. Вместе с тем, обе стороны постепенно концентрировали свои войска. По окончании развёртывания вооруженных сил выяснился оперативный просчет обоих штабов – ни Боливия, ни Парагвай не располагали достаточным количеством средств для переброски и снабжения даже десяти тысяч солдат в Чако. К концу 1929 года в Чако были сосредоточены две боливийские дивизии и подготовлена к переброске третья. Парагвай развернул две группы – северную и южную. Всё было готово для ведения полномасштабной войны.

Эскалации боевых действий помешал ряд событий. Первым из них стало обращение Аргентины в Панамериканскую Лигу. Оно привело к объявлению реки Парагвай нейтральной и фактически положило конец налетам боливийских Фоккеров и Бреге на беззащитные парагвайские поселения. Вторым фактором снижения напряжённости в Чако стал военный переворот в Чили. 11 февраля 1927 года полковник Ибаньес сверг конституционного президента Э.Фигероа. Переворот напрямую был связан с вопросом статуса Такны и Арики, которые дипломатия США хотела передать Боливии. К лету 1928 года отношения обострились из-за начала прямых переговоров между Чили и Перу о статусе этих провинций. Отмобилизованная армия Боливии могла быть направлена для отвоевания выхода к морю, поэтому чилийский диктатор стремился обрести еще одного союзника в развивающемся конфликте. Координации их демонстраций способствовали давние связи генерала М.Скенони с полковником Ибаньесом, который нуждался в поддержке соседей.

Можно предположить, что столь активная реакция парагвайских военных была спровоцирована чилийским правительством, заинтересованным в создании «второго» фронта против Боливии. Так или иначе, Боливия в начале 1929 года оказалась между двух огней, имея в перспективе войну на два фронта.

Аргентинская и чилийская акции, молчаливо поддержанные Бразилией и Перу, привели к почти полной политической изоляции Боливии на юге континента. Но дипломатия США стояла на стороне Ла-Паса и оказала давление на своих латиноамериканских коллег. Те, в свою очередь, предложили враждующим сторонам начать переговоры. 3 января 1929 года представители Парагвая и Боливии Рамирес, и Диес де Медина подписали очередной протокол. Согласно ему, Асуньсьон брал на себя ответственность за события в Вангардии и передавал территориальный спор на рассмотрение комиссии нейтралов. Дипломатическая капитуляция Х.П.Гуджиари была не столько следствием состояния обороны, сколько результатом давления со стороны Аргентины, не заинтересованной в развитии конфликта. Ошибка дипломата, допущенная при подписании протокола, позволяла Лиге Наций объявить страну агрессором и ввести эмбарго на продажу оружия. Это означало, что заказанная во Франции современная артиллерия могла быть потеряна для страны навсегда. В начале января 1929 года три боливийских самолёта: «Юнкере F.13» по имени «Иллимано» совместно с «Бреге-19», названным «Потоси», и безымянным «Фоккером C.Vb» сбросили бомбы на укрепления фортина Баия Негра. Это был первый в Южной Америке боевой вылет и, соответственно, первая воздушная бомбардировка. О результатах не сообщалось, все самолеты благополучно вернулись на базу. Как ни странно, налет не вызвал эскалации военных действий, и обе страны продолжили «качать мускулы», время от времени обмениваясь угрозами. Уже 5 января ими было подписано соглашение о временном прекращении огня, но стычки продолжались. Боливийцы по-прежнему удерживали Бокерон, а парагвайцы – Вангардию. Учитывая опыт первого развёртывания обе стороны развернули в Чако строительство дорог, соединявших основные районы государств с театром военных действий. Парагвайцы также начали обследование водных путей, ведущих внутрь Чако.

Тем временем, в Вашингтоне начала работу конференция, созданная в соответствии с протоколом Рамиреса-Диеса де Мендосы. В комиссию нейтралов вошли представители Парагвая, Боливии, Мексики, Колумбии, Уругвая, Кубы и США. Госдепартамент намеренно не включил в ее состав делегатов соседей, более дружественно настроенных к Парагваю. Дипломатическая поддержка, оказанная США Боливии, стала очевидной почти сразу. Одним из новых факторов, вынуждающих госдепартамент встать на сторону Ла-Паса, была необходимость в «моральной компенсации» за размежевание Такны – Арики, в котором дипломаты из Вашингтона, выступая «независимыми» арбитрами, лишили Боливию последней надежды получить выход к Тихому Океану. В результате этого арбитража Боливия сохранила за собой право только на строительство железной дороги к океану (без экстерриториальности). 12 сентября 1929 года комиссия нейтралов выработала условия перемирия, по которому Парагвай должен был восстановить Вангардию и передать его Боливии в обмен на Бокерон. Через четыре дня боливийские войска очистили занятые ими в конце 1928 года парагвайские фортины, и, формально, конфликт окончился. Пока дипломаты стран-посредников поздравляли друг друга с успешным разрешением конфликта, Парагвай и Боливия вооружались, ликвидируя выявленные в 1928 году недостатки военного строительства. Несмотря на восстановление дипломатических отношений стычки в глубине Чако продолжались. Однако они не привели к эскалации напряженности из-за краха нью-йоркской биржи в черную пятницу 1929 года, ставшего началом Великого кризиса. В этих условиях президент Парагвая Х.П. Гуджиари обратился за поддержкой в Лигу Наций. Однако представители США воспрепятствовали посредничеству Лиги, заявив о необходимости поиска панамериканской альтернативы. Принятию этой аргументации Лигой послужил факт восстановления дипломатических отношений между Ла-Пасом и Асуньсьоном, состоявшийся 22 июля 1930 года.

Следует отметить, что за все время своего существования Лига Наций только в двух случаях подробно рассматривала латиноамериканские дела и в обоих случаях без какого-либо эффекта. Безусловно, ее беспомощность была определена закулисной дипломатией великих держав, в первую очередь, США и Великобритании. Особенно жесткую позицию в этих вопросах занимал госдепартамент, старавшийся торпедировать любую попытку установления связей с межамериканскими политическими организациями. Настояв на передаче жалобы Парагвая в панамериканскую систему, контроль над которой находился в его руках Вашингтон тем самым косвенно поощрял Ла-Пас на дальнейшую эскалацию военных действий.

Большинство исследователей латиноамериканских