Милицию вызывали? - Александр Шемионко

В помещении ПЦН тепло и сухо от нагревшейся аппаратуры и батарей отопления, а за окном мороз минус двадцать шесть. Нет, вон вроде пошёл небольшой снежок, значит, немного потеплеет, примета верная.

– Только бы под утро «сработок» не было, так неохота выползать на улицу в мороз, – сказал Белозёров, обращаясь как бы к дежурной смене, а больше к себе самому. – Спать охота… ааа! – он потянулся всем телом, пока в плече что-то не хрустнуло. – Ой!

Саня потряс рукой, взгляд упал на часы, 3.50. Да, самое время поспать, пора. Он взял из шкафа видавшую виды раскладушку и вышел с ней в коридор. Комнаты отдыха в то время не было. Руководство считало слишком шикарным иметь ради отдыха одного человека отдельное помещение.

Потушив в коридоре свет, Саня лёг на раскладушку и уснул как-то сразу, будто в яму провалился. Цветные огоньки закружились перед глазами, превратившись в большое белое пятно, и… вот он уже шагает по улице. На улице жарко, светит солнце. Очень жарко.

«Опять фуражку забыл, голову напечёт…» – подумал он и подошёл к краю дороги, уходящей куда-то вниз.

В то время он ещё частенько летал во сне. Говорят, что так бывает, когда человек растёт, значит, он ещё рос. И что странно, полёты начинались и заканчивались всегда одинаково. Он подходил к краю дороги, бежал вниз по склону и, резко оттолкнувшись от земли, поднимался в воздух. Иногда, правда, это происходило не сразу и приходилось помогать себе, размахивая крыльями, вернее, руками. А посадка всегда приходилась на магазин «Детские игрушки», где он почему-то цеплялся за карниз и только потом спрыгивал на землю. Вот и сейчас, подойдя к краю дороги, он побежал, набирая скорость. Потом оттолкнулся ногами от земли, один взмах руками, второй, третий. Воздух под ладонями как кисель, густой и тёплый. Ещё один взмах руками и… полетел.

«Удачно сегодня, с первого раза, – Саня стал набирать высоту. – К морю, что ли, слетать?»

Как красиво над заливом! Солнце отражается в морской воде, как в хрустальном бокале, где-то внизу виднеются маленькие кораблики. Вон порт, судоверфь. На сопке выше судоверфи стоят два девятиэтажных здания. Одно покрашено в жёлтый цвет, а другое в синий. Это общежития, жёлтое – судоверфи, где в основном живут мужчины, а другое, синее – рыбокомбината, там основная масса проживающих – девчонки. Саня зависает в воздухе и смотрит в окна. В какие окна? Ну, понятно в какие, естественно, рыбокомбината. Вон, в душевой свет горит, значит, там кто-то есть. Надо подлететь поближе.

«Ух, ты! Две девчонки моются в душе. Симпатяги. Стройняшки, фигуристые. Жаль, окно запотело, но так даже пикантнее. Двужильные у нас девки, отпахали смену, сейчас вымоются, накрасятся и… на танцы! Как у них на всё сил-то хватает? Солнце-то как греет! Где же я всё-таки фуражку оставил?» – Саня делает в воздухе круг и зависает прямо напротив окна. Рукой он пытается протереть запотевшее стекло, но ничего не выходит.

Одна из девчонок поворачивается в его сторону и вдруг с визгом, прямо через стекло бросает в него мочалку. Вжжиг! Мочалка пролетает между рамами и, почему-то не разбив стекла, попадает прямиком Сане в голову. Баххх! Удар сильный и голова начинает кружиться, а перед глазами появляется цветная мозаика, как в детском калейдоскопе.

«Падаю, всё-таки перегрелся на солнце, вот ведь невезуха! А девчонки просто прелесть…» – подумал он, теряя сознание, и затуманенными глазами посмотрел вниз. Земля быстро приближалась и встреча с ней была очень жёсткой. Баххх… по ребрам! Ещё раз, ещё раз и ещё раз…

– Подъём, бегом, тревога на сберкассу! – Саня открывает глаза и, как через запотевшее стекло душевой комнаты, вместо голых девчонок, видит перед собой сержанта Лёвкина, который лупит со всей силы сапогом по его раскладушке. – Я тебя уже полминуты трясу, уволят всех к чёртовой матери! «Сработка» на сберкассу на Фестивальной, 24.

Две секунды Белозёров приходит в себя. Он лежит на раскладушке, прислонившись головой к батарее отопления. Голова болит, кожу жжёт.

«Вот и приснилось, что солнце голову напекло, всё эта треклятая батарея, – приводя мысли в порядок и трогая обожжённое место рукой, подумал он, – И общага на улице Фестивальной тоже приснилась не зря. Рядом с ней как раз сберкасса и находится. Вот ведь, сон в руку. Только бы «сработок» не было, только бы «сработок» не было, тьфу! Язык без костей! Сглазил, точно!» – Саня вскочил с раскладушки и, схватив подложенные под голову шинель и шапку, побежал к выходу.

Через восемь секунд они уже всей группой находятся в машине и не едут, а летят по центральной улице.

– Цветомузыку включи, – говорит Белозёров водителю, помогая Лёвкину одевать бронежилет.

Цветомузыкой ребята называли проблесковые маячки с сиреной, установленные на крыше автомобиля.

– Чё народ пугать, машин на дороге почти нет, 4.15 ночи, – ворчит старый водила Алексей Парфёнович или просто Парфёныч.

– Чё народ пугать? Да? А три дня назад на смене Светлакова тоже так «молча» ехали. Да на перекрестке слишком много машин скопилось, решили дорогу расчистить, врубить сирену. Ну и врубили. В результате один придурок за рулём «Жигулёнка», увидев проблесковый маячок, так бахнул по тормозам, что собрал вокруг себя кучу металлолома из «Волги», «Мерседеса», УАЗика и двух «Опелей». Так сказать, полная дружба народов. Ребята дальше полетели, тревогу обслуживать, а там что было – в страшном сне не приснится. Мужика того гаишники только от смерти и спасли. Самое смешное, что один из пострадавших был очень «большой» дядя. Он всё бегал вокруг своего «мерса» и орал, что опоздал в Облисполком на совещание по безопасности дорожного движения! Представляешь, хохма! А гаишники успокаивают его: «Ну как же Вы так, Пётр Сергеевич? Надо же было дистанцию держать, ведь зима на дворе. Теперь, мол, на собственном примере можете на совещании доложить, как важно при движении соблюдать необходимую дистанцию». А после загрузили его в машину, включили «мигалки» на своей «птице-тройке» и под развилистый звон бубенцов, а вернее, милицейской сирены, увезли. Видимо, медаль получать за опоздание и приобретённый при этом водительский опыт движения по зимним дорогам города.

За этой трепотнёй время промелькнуло быстро, вот показалась и злосчастная сберкасса.

«Уложились в три минуты, молодцы», – подумал Белозёров и выпрыгнул из машины напротив центрального входа в сберкассу.

Одна из лампочек сигнализации, выставленных в окно возле входа в сберкассу, истерично мигала. Значит, «сработка» была.

«Попытка проникновения, или опять техника на морозе халтурит?», – подумал Саня.

– Парфёныч, ты осмотрись со двора. Лёвкин, бери на себя боковые двери, а я центральный вход. Разбежались! И осторожней. Если что, мяукайте! Да позадористей и погромче!

Все разлетелись в разные стороны, как вспугнутые кошкой воробьи. Белозёров подошёл к центральной входной двери и стал внимательно осматривать дверное полотно, косяки, замки.

– Так, следов взлома вроде нет, в чём же дело? – тихонько бормотал он себе под нос, продолжая изучать дверь и осматривать находящиеся рядом окна. – Стёкла не разбиты, датчики все на месте. Как спать хочется. На морозе даже больше, чем в помещении. Щас усну. Быррр! – Белозёров так потряс головой, что его шапка, взмахнув ушами, как крыльями, улетела в снег. Он быстро вернул её на голову и частички снега начали таять на его горячем лбу, отчего соображать стало значительно легче.

«Во! Надо было сразу голову в снег сунуть», – подумал Саня, подойдя к входной двери и слегка дернув её за ручку. Дверь не открылась, но немного подалась.

– Вот же, ёшкин кот, – беззлобно выругался он в сердцах – Сбербанк, такие деньги крутят, и не могут нормально двери отремонтировать. Алкаш какой-нибудь опять по пьянке сберкассу с соседним магазином перепутал, дёрнул дверь, а нам лихорадка с геморроем на полночи.

Белозёров подошёл к автомобилю и взял радиостанцию:

– «Жигули», я «сто восемьдесят первый», как слышишь меня? Приём.

– «Сто восемьдесят первый», я «Жигули», ну что там у Вас?

– Прибыли на место. Есть «сработка», лампа мигает. Проводим подробный осмотр. Через пару минут доложу. Передавай объект на патруль и вызывай ответственных лиц за сдачу объекта под охрану, будем осматривать помещение изнутри. До связи. Да, и техника на всякий случай пришли, вдруг где-то обрыв или датчик отвалился. До связи.

Поговорив с дежурной ПЦН, Белозёров вернулся обратно к сберкассе. Мороз потихоньку стал сдавать свои позиции и снежинки в воздухе уже закружились небольшими хороводами. Первым с обхода территории вокруг здания возвратился Лёвкин, за ним подошёл Парфёныч.

– Ну, как обстановка? – спросил Саня, продолжая осматривать снег возле стены сберкассы рядом с её центральным входом.

– У меня всё нормально! – бодро отрапортовал Парфёныч.

– У меня тоже всё нормально, – доложил Лёвкин, поправляя шапку и бронежилет, сбившиеся от бега. – Снег свежий, следов взлома и других человеческих нет.